— Пытался сбежать. Парни его перехватили уже у аэропорта.
Валид усмехнулся, открыл бутылку с виски. Плеснув на дно стакана, поднёс к губам.
— Тогда забери его дом, машину, оставь на нём лишь одни трусы и только по той причине, что я брезгую. Остальное забрать сегодня же. Больше никаких продлений срока и поблажек. Если будет сопротивляться, сломай ему руку. Если не прекратит, ногу. И так далее, пока всё его имущество не перекочует ко мне. Всё ясно?
Шамиль качнул головой, поджал губы, не осмеливаясь перечить. Но по его виду было ясно — помощник против таких методов.
— Что-то хочешь сказать?
— Я не знаю, Валид… Все в курсе, каким бескомпромиссным был всегда твой брат и как он решал такие вопросы. Но ты реально жесток. Нет, я всё понимаю, бизнес не любит слабаков. Большой бизнес — тем более. Но, может, ты будешь более тактичным? Саид бы это оценил.
Хаджиев проглотил содержимое стакана и, отставив его в сторону, подошёл к Шамилю.
— Знаешь, друг, мне не нравится твоё поведение. То ты суёшь свой нос в наши отношения с моей женщиной, то ты лезешь со своими сопливыми советами в мой бизнес. Ты не забыл, кто ты? Ты всего лишь мой слуга. Так будь добр, выполняй свои прямые обязанности, пока я не пустил тебя в расход. Уясните все, я не мой брат и не мой отец. Я поступаю так, как считаю нужным. Хочу — гну, хочу — ломаю. И у вас только два варианта — сдохнуть, либо прогнуться. Всё ясно? Исполняй! — рявкнул помощнику в лицо и, толкнув ногой дверь, направился всё туда же. Куда таскался, как пёс, уже несколько дней.
Ни одна женщина так не заводила его. Ни одна так не бесила. Будто наказание какое-то, а не девка. Скорей бы уже эта свадьба долбанная. Он бы сразу её на короткий поводок посадил. Чтобы лишний раз заговорить боялась.
Только что-то подсказывало, что эта малолетка ещё вытреплет ему нервы не раз. Хотя бы то, что дверь оказалась запертой изнутри. Замка нет, соответственно, обошлась подручными средствами. Не удержался от смеха.
— Ты думаешь, меня это остановит, Шахи? — имя её произнёс с непонятным удовольствием.
— Я тебе не Шахи! — прошипела зло из-за двери. — Меня так называет только моя мама! А ты не смей!
Запрокинув голову, Валид захохотал, а девчонка стукнула в дверь. Наверное, своим маленьким кулачком. Воительница.
— Ладно, открывай, Шахи. Не заставляй меня вышибать эту дверь.
Она чем-то загремела, но дверь не отворилась. Видимо, баррикадируется дальше. Вздохнул.
— Отойди от двери, не хочу пришибить тебя до свадьбы.
— Я не выйду за тебя, Валид! Ни за что! Мой отец заберёт меня, вот увидишь, — последнюю фразу протянула совсем неуверенно, и Хаджиев улыбнулся.
— Ты же сама понимаешь, что твой отец уже ничего не решает, Шах. Понимаешь ведь? Вот и смирись. Веди себя, как подобает женщине. Открывай, я хочу увидеть тебя.
В комнате послышалась возня, а Валид удивлённо хмыкнул. Похоже, всю мебель уже к двери перетянула. Глупая девчонка.
* * *
Я вздрогнула, когда раздался первый удар. Мощный, ужасно громкий. И всё вокруг задребезжало, будто содрогнулась сама земля.
Привалившись к двери, я вложила все свои силы, чтобы не дать Хаджиеву войти. Но, конечно же, силы оказались не равны, и со следующим толчком моё заграждение разлетелось в щепки. Даже стул, который, казалось, сделан из крепкого дерева. Я же улетела на ковёр и, хоть он смягчил падение, всё равно ушиблась. Из груди будто выбили весь воздух, и я беспомощно всхлипнула.
— Шахидат! — Валид бросился ко мне, но я выставила руку вперёд, защищаясь от его прикосновений.
— Не трогай! Не смей касаться меня! — губы задрожали, а слёзы предательски заструились по щекам, хотя плакать мне не хотелось. Скорее, возникло желание размозжить ему голову обломками стула. Только даже если осмелилась бы, это ничего бы не дало. Он невероятно сильный, этот негодяй. Мне ни за что не победить его.
Хаджиев не стал меня трогать, но впился своим взглядом, будто клещ. Осмотрел, кажется, каждый миллиметр моего тела, отчего стало жутко не по себе.
— Что же ты за дура такая? Неужели не понимаешь, всё это бесполезно! — рявкнул на меня так, что зазвенело в ушах. — Вставай, иначе я сам тебя подниму!
Я неловко поднялась, схватилась за ноющий локоть.
— Поранилась? Дай, посмотрю, — от одного предложения меня в жар бросило.
— Нет. Всё нормально, — замотала головой, отворачиваясь от Хаджиева, чтобы он не разглядел моих слёз.
Он откинул носком туфли обломок павшего в неравной схватке стула, прошёл мимо меня к окну.
— Вид тут не очень. Да и комнату ты уже всю разгромила. Может, переедешь в другую?
Я выровнялась, игнорируя боль в предплечье и спине, посмотрела на его широкую спину.
— Мне ничего от тебя не нужно. И я не собираюсь задерживаться в этом доме. Благодарю.
Валид задумчиво закивал, повернулся ко мне и, склонив голову набок, усмехнулся.
— Ты дикарка, Шахидат. И я идиот, раз женюсь на тебе. Но какая же ты забавная, — беззвучно засмеялся, оголив белые зубы, а я почему-то сравнила эту улыбку с оскалом акулы. — Давай заключим договор. Ты ведёшь себя тихо и спокойно. А я, так и быть, не стану приходить к тебе до свадьбы. Такой компромисс с моей стороны тебя устроит? Учти, я ни с кем не договариваюсь. Никогда. Начало войны я подавляю поножовщиной и реками крови.
Я поёжилась, но тут же вздёрнула подбородок. Не увидит он моего страха.
— Не выйдет, Валид. Я знаю, зачем тебе это. Чтобы мою покорность отец воспринял за согласие. Этого не будет. Я ни за что не соглашусь на этот брак. И отцу расскажу обо всём, что ты делаешь! Пусть он накажет тебя! Пусть все кары Всевышнего свалятся на твою голову!
Хаджиев не удивился, наоборот, одобрительно кивнул. Что-то в его внешнем виде кричало мне: «Остановись! Замолчи!» Но молчать я не могла. Слишком сильно ненавидела этого человека.
— Что ж, пусть так. Ты приняла решение, теперь ход за мной. Спокойной ночи, Шахи, — отскочила, когда двинулся в мою сторону, но он обошёл меня и направился к двери. — А, да. Когда проголодаешься, скажи мне.
ГЛАВА 5
От голода сводило желудок, а от беспомощности на глаза то и дело набегали слёзы. Мне хотелось разбить эту проклятую дверь в щепки, чем я, собственно, и занималась целых полдня, но результата никакого. Я слишком ослабла.
Когда за дверью послышались шаги, вскочила с пола и, схватив обломок, оставшийся от сломанного журнального столика, встала в стойку.
— Как тут моя непокорная львица? — услышала насмешливый голос Хаджиева, и дверь отворилась. Он окинул меня своим нахальным взглядом, подошёл ближе, видимо, не особо опасаясь того, что я могу ударить. А зря. Я могла. И уже не важно, как это будет выглядеть. Меня заперли в клетке, загнали в угол, как зверушку, и собирались лишить права распоряжаться своей жизнью. Мне уже нечего терять. — Я надеюсь, ты не будешь встречать меня так после свадьбы? Не хотелось бы применять силу в отношении своей жены.
