– Смешно. – Лионелла улыбнулась и вынула из сумки мундштук.
– Прошу тебя, не кури, – поспешил сказать муж. – Похоже, ты не понимаешь серьезности положения.
– Нам, уважаемая Лионелла Павловна, придется доказывать и отстаивать в суде каждое ваше слово. – Венявский закрыл ноутбук, забрал со стола диктофон и заключил: – Будем ориентироваться по ходу дела. В кабинете следователя прошу слушать меня. Отвечать на вопросы односложно, четко, по делу. Лишнего не говорить.
– Предупреждаю, я врать не буду.
– А я не призываю вас врать. Просто контролируйте себя и прислушивайтесь к моим советам, – сказал Венявский. – Если после подписания протокола свидетельских показаний следователь предъявит вам постановление о привлечении в качестве обвиняемой, я сразу уйду.
– Не забывайте, я вам плачу! – напомнил Лев Ефимович.
– Сейчас все объясню… – Венявский не спеша положил ноутбук в свой портфель и продолжил: – Все дело в том, что показания обвиняемого, данные в отсутствие адвоката, признаются недопустимыми и не могут использоваться в обвинении. От них можно отказаться.
– Что это нам дает?
– Мы сможем выиграть время. Явившись сегодня в Следственный отдел, мы делаем упреждающий ход. Далее нужно время, чтобы всесторонне изучить ситуацию и выстроить линию защиты.
– Ну, предположим.
– Когда я уйду, – продолжил Венявский, – Митрошников, как опытный следователь, сообразит, что к чему, и откажется от допроса Лионеллы Павловны в качестве обвиняемой. Он вряд ли успеет подготовить защитника-оформителя, поскольку мы придем неожиданно.
– А если случится чудо и Митрошников найдет подручного адвоката?
– В этом случае Лионелла Павловна должна собственноручно написать отказ от предоставленного ей адвоката. – Венявский протянул Лионелле свернутый лист: – Вот образец, положите к себе в сумочку. Заявление напишете в трех экземплярах. Один вручаете следователю, второй – адвокату, третий, вместе с автографом следователя, оставляете себе.
– Какова официальная причина отказа? – спросила Лионелла.
– По закону вы не обязаны это разъяснять.
– Тогда давайте рассмотрим еще один вариант, – проговорила она. – Что, если Митрошников решит допросить меня в качестве обвиняемой в отсутствие адвоката?
Венявский достал еще один документ и вручил Лионелле:
– Здесь ссылки на пятьдесят первую статью Конституции, на пятьдесят шестую статью Уголовно-процессуального кодекса и на примечание к триста восьмой статье Уголовного кодекса. Все это позволит вам отказаться от свидетельства против себя. Не обязательно упоминать все эти нормы, достаточно использовать пятьдесят первую статью Конституции и сказать, что вы считаете, что вопросы следователя направлены непосредственно против вас.
– То есть в этом третьем случае Лионелла не должна отвечать ни на какие вопросы? – спросил Лев Ефимович.
– Так будет лучше. Поймите, нам нужно выиграть время.
– Какие у нас шансы?
– Я не даю никаких гарантий.
* * *
К девяти часам утра автомобиль Льва Ефимовича Новицкого подъехал к Следственному управлению. Из него вышли трое: он сам, Лионелла и адвокат Венявский. Они проследовали в подъезд главного входа и остановились у контрольно-пропускного пункта.
Венявский обратился к дежурному офицеру:
– Должны быть пропуска на Баландовскую, Новицкого и Венявского…
– К кому? – спросил офицер.
– К следователю Митрошникову Геннадию Ивановичу. Он на месте?
– Митрошников у себя. Давайте ваши паспорта…
Кабинет следователя располагался на третьем этаже, в конце коридора.
Венявский постучал в дверь костяшками пальцев и вошел первым:
– Разрешите?
Из кабинета прозвучал голос Митрошникова:
– Кто вы такой?
– Я адвокат Лионеллы Павловны Баландовской. – Венявский вошел в кабинет. – Вот документы.
– Я не приглашал ее.
– Она здесь, чтобы дать показания по делу Кропоткиной.
– Вот оно что! – Послышались шаги, и Митрошников выглянул в коридор: – Пяти минут не прошло, как мне принесли заключение дактилоскопической экспертизы. Она – тут как тут!
– Полегче на поворотах… – проронил Лев Ефимович.
Митрошников перевел взгляд на него и поинтересовался:
– А вы, надо понимать, муж Лионеллы Павловны?
– Лев Ефимович Новицкий. Намерен присутствовать при даче показаний.
– Вы намерены?.. – Митрошников издевательски усмехнулся.
К ним подошел Венявский и протянул документ:
– Вот разрешение.
– Побеспокоились, значит, заранее? – Следователь вернулся к столу, бросив на ходу: – Проходите!
Все уселись вблизи стола для совещаний.
Митрошников спросил:
– Показания оформлены в письменном виде?
Венявский сообщил:
– Будут даны в устной форме. А вы отразите их в протоколе допроса, не забыв упомянуть, что Лионелла Павловна явилась по своей инициативе, чтобы оказать помощь следствию.
– Да уж не забуду, будьте спокойны. – Митрошников вытащил бланк протокола и демонстративно швырнул его на столешницу. Потом вынул из ящика ручку и вперился взглядом в Лионеллу: – Слушаю. Говорите.
Она посмотрела на Венявского, и тот едва заметно кивнул.
– В тот день, когда погибла Кропоткина, я и артист Строков прогуливались за кулисами. Это было за три часа до начала спектакля «Вий»… – начала Лионелла и слово в слово повторила то, что рассказала адвокату и мужу.
Митрошников внимательно слушал ее и при этом что-то записывал.
Когда Лионелла закончила говорить, он спросил:
– Я не понял… Так зачем вы пошли за кулисы?
– Строков показывал мне театр, – ответила она и покосилась на Венявского.
– Ну хорошо: вы пришли за кулисы, и что?
– Что? – не поняла Лионелла.
– Сразу легли в гроб?
– Не сразу, а после того, как стало любопытно.
Митрошников заметил:
– Нормальному человеку такое в голову не придет.
– Но я-то – актриса.
– Какие предметы у вас были с собой?
Прежде чем ответить, Лионелла посмотрела на Венявского и, получив одобрение, сказала:
– Только дамская сумочка.
– Какого размера?
Венявский беспокойно заерзал на стуле, и Лионелла сказала:
– Размером с косметичку.
– Что в ней было?
