– Я уезжаю, – сказала Лионелла и подала руку Мезенцеву. – Прощайте.
– Уже?
– Лошади уже поданы.
– Прощайте.
– Сегодня вы обещали мне, что уедете отсюда.
– Я помню, – твердо ответил он. – Сейчас уеду. – Мезенцев подошел к Лионелле и взял ее за руку. – Испугались? Разве это так страшно?
– Да, – проронила она.
– А то остались бы! А? Завтра в гостинице…
– Мезенцев! – прервал его Магит. – При чем здесь гостиница? Опять отсебятина! Учите роль! Завтра в лесничестве! Астров зовет Елену Андреевну в свой земной рай. Прошу быть внимательнее!
Из-за кулис послышался микрофонный голос помощника режиссера:
– Виктор Харитонович… электрик просит вас подойти к распределительному щитку.
– Зачем?! У меня репетиция!
– Он говорит, срочно.
– Черт знает что такое. – Магит сердито протопал через всю сцену. – Где ваш щиток?
– Идемте, я покажу, – сказал Мезенцев и ушел вместе с Магитом в правую кулису.
Лионелла пошла за ними, и скоро все трое оказались в дальнем углу «кармана», где уже стояли электрик, пожарник и машинист сцены.
– Вот, полюбуйтесь! – электрик вытащил из щитка кабель.
– Что это? – недовольно спросил Магит.
– Нулевая фаза!
– Что с ней не так?
– Ее кто-то вырвал! Не видите?!
– Не орите на меня! – рявкнул Магит. – Я не понимаю, что это значит. Я не электрик! Я режиссер!
– При обрыве нулевой фазы в сети случился резкий скачок напряжения, поэтому взорвались софиты.
– И вы хотите сказать, что кто-то нарочно спровоцировал взрыв?
– Я это вижу! – Электрик огляделся в поисках поддержки.
Механик сцены и Мезенцев закивали:
– Так и есть…
– Я в этом деле разбираюсь…
– Взрыв произошел в момент пиковой нагрузки, когда световик врубил все прожекторы.
– Значит, диверсия?.. – растерянно проронил Магит. – Но с какой целью?
– А это уж вы сами разбирайтесь, – сказал электрик. – Мое дело маленькое. Мне приказали установить причину, я установил. Мне велели доложить, я доложил.
– Может быть так, что эта ваша фаза сама отвалилась? – спросил Магит.
– Никак не может. Кабель выдрали с мясом.
– Будем вызывать полицию? – Виктор Харитонович огляделся.
– Звоните Митрошникову, – подсказала Лионелла. – Кто знает, может быть, это связано с делом Кропоткиной.
Достав телефон, Магит отошел в сторону, было слышно, как он говорит со следователем:
– Да-да, сразу звоню вам… Пожалуйста, приезжайте… Решительно невозможно работать…
– Виктор Харитонович! – к нему подошла помреж. – Репетицию продолжаем или отпускаем актеров?
– Какая там репетиция! – Магит махнул рукой. – Какой там Чехов… Впору ставить «Мышеловку» Агаты Кристи.
* * *
Митрошников приехал не один, а, как полагается в таких случаях, с оперативником и криминалистом.
Переговорив с Магитом, он подошел к Лионелле:
– Что же вы промолчали?
– О чем? – поинтересовалась она, будто не понимая, о чем идет речь.
– Будет манерничать. Я сразу обратил внимание на ваши руки.
– И что?
– На них ожоги. Теперь понимаю, откуда они взялись. Вам здорово досталось. Теперь задаюсь вопросом: а почему именно вам?
– Не думаю, что это результат чьей-нибудь злонамеренности. Я здесь ни при чем.
– Боюсь, что неделю назад Кропоткина думала так же.
– Вот только не пугайте меня, пожалуйста, – сказала Лионелла.
– Я не пугаю. Каким образом вы оказались на сцене?
– Шел спектакль, неужели не ясно? Я была на замене.
– Опять эта замена! – Митрошников хлопнул себя по карману пиджака, вытащил сигареты и снова положил их в карман. – Кто знал, что вы будете играть?
– Магит, завтруппой, помощник режиссера, костюмер, гримерша, артист Строков.
– Короче, все знали, – подытожил следователь. – Могло так случиться, что вы перешли кому-то дорогу?
– Если только вам, – улыбнулась она.
– Я говорю серьезно. Теперь уверенно можно сказать, что с отпечатками на креплениях для тросов вас просто подставили.
– Как быстро вы переобулись. Так сказать, в воздухе…
– Вам не идет сленг. Вы слишком элегантны для этого.
– Боже мой! От кого угодно, но от вас никак не рассчитывала получить такой комплимент.
– Оставим эти глупости, – проронил следователь. – Ясно одно: вы, Лионелла Павловна, имеете прямое отношение к тому, что случилось с Кропоткиной, и к тому, что произошло вчера. Осталось только выяснить, в чем здесь дело.
– Вы ошибаетесь, – возразила она. – И я могу аргументировать свою точку зрения. В случае с крепежом – никто не мог предположить, что я лягу в гроб. Согласитесь, это была дурная затея.
– Соглашусь. В таком случае на вас просто повесили то, чего вы не делали. Не исключаете такую возможность?
– Полностью исключать ничего нельзя. И все же я думаю, что вчерашнее происшествие – случайное совпадение. Неужели вы и вправду считаете, что меня хотели убить?
– Убить – нет. Но напугать – вероятно. – Митрошников взял Лионеллу под руку и тихонько повел по сцене. – Устроить вчерашний перформанс мог только человек, который знал, в какой сцене, после каких слов осветитель врубит максимальное освещение. При минимальной нагрузке трюк с вырванной фазой и перепадом напряжения не сработал бы. И если диверсия была направлена против вас, ее устроил человек с поистине дьявольской смекалкой и хладнокровием. А теперь мне хотелось бы прояснить свою позицию по отношению к вам. Что ж вы думаете, я не понимал, что вы не убивали Кропоткину? Но улики, как и факты, – упрямая вещь. Против них не попрешь. Пока иное не было доказано, я выполнял свой долг.
– А теперь?
– Теперь иное доказано. У вас хороший адвокат.
К ним подошел Виктор Харитонович и встревоженно осведомился:
– Ну что? Как идет следствие?
– Об этом говорить еще рано, – ответил Митрошников.
* * *
По окончании следственных действий Лионелла отлучилась за сцену, чтобы покурить у грузового подъемника. Там гуляли мощные сквозняки, затягивая дым в широкие щели до прихода пожарника, который мог появиться в любую минуту.
Однако ее ждал неприятный сюрприз: там уже курил Мезенцев.
Лионелла вынула из сумки мундштук и вставила в него сигарету, Мезенцев поднес огонь:
