– Тогда их украл тот, с кем я еще не знакома.
– Вы хорошо знаете эту женщину.
– Неужели Петрушанская?
– Ну-ну, Петрушанская не имеет отношения к этому делу.
– Тогда кто?
– Вера Петровна Магит.
– Не может этого быть! – ахнула Лионелла.
– Я только что с ней говорил.
– Но это так не похоже на Веру Петровну, – заметила Лионелла и на всякий случай уточнила: – Вы в этом точно уверены?
– Она во всем призналась. Да и как было не признаться, ее отпечатки обнаружили не только снаружи, но и внутри сумки.
– Как неудобно…
– Неудобно должно быть Вере Петровне. Она вас обокрала, а не вы ее. – Митрошников деловито собрал со стола документы и, выравнивая стопку бумаг, постучал ею о стол. – Теперь мы с вами должны принять решение.
– Давайте, – согласилась Лионелла, однако, сообразив, что не поинтересовалась сутью вопроса, уточнила: – Какое?
– Будем привлекать к ответственности Веру Петровну Магит или вы заберете свое заявление?
В ответ Лионелла проронила:
– Но ведь она украла…
– Если вы решите привлечь Магит к ответственности, будем оформлять протокол явки с повинной. Если заберете заявление, Вера Петровна в моем присутствии вернет вам серьги и принесет личные извинения. К слову сказать, она едва не упала в обморок, узнав, сколько они стоят. Вы-то хоть знаете?
– Нет, – Лионелла покачала головой. – Муж не сказал.
– Взгляните, – следователь протянул ей ксерокопию чека.
Лионелла посмотрела на листок и удивленно присвистнула:
– Ого!
– Так сильно вас любит муж, – сказал Митрошников. – Теперь представьте, что было с престарелой сорокой-воровкой, когда она увидела эту сумму. Пришлось искать корвалол.
– Мне очень жаль, – заметила Лионелла.
– Ну, так что? Вы что-нибудь решили?
– Серьги купил муж, ему и решать.
– Ну-ну… – Склонив голову, Митрошников понимающе усмехнулся: – Завтра утром дайте ответ. Дольше ждать не смогу. Можете идти, больше вас не задерживаю.
– Я хотела бы вам кое-что сообщить, – сказала Лионелла.
– Про серьги?
– Нет, про Кропоткину.
– Ну, говорите. – Он, кажется, заинтересовался.
– Мне известно, кто шел с ней по сцене и с кем она говорила.
– Я не нашел, а вы нашли? – ехидно спросил следователь.
– Вы – против? – с вызовом спросила Лионелла.
– Я – за.
– Кропоткина говорила с костюмершей.
– Надеюсь, у нее есть имя собственное?
– Тамара. Фамилии я не знаю.
– Зачем же вы заставили меня искать среди актрис? – поинтересовался Митрошников. – Вы сказали, что Кропоткина шла через сцену с другой актрисой.
– Откуда мне было знать? Я предположила и, к сожалению, ошиблась.
– Надеюсь, вы еще не говорили с этой Тамарой?
– Кто бы мне запретил?
– Значит, говорили. – Митрошников хлопнул ладонью по столешнице туалетного столика: – Эх, Лионелла Павловна, Лионелла Павловна! Что ж вы поперек батьки в пекло-то лезете?
– Я не подумала, что мой вопрос навредит.
– О чем конкретно вы у нее спросили?
– Кто вызвал Кропоткину на подмену. Из их разговора было понятно, что они обе знали этого человека.
– И что ответила костюмерша?
– Сказала, что я не следователь и не должна лезть не в свое дело.
– Золотые слова! – воодушевленно сказал Митрошников. – Запишите их где-нибудь, но лучше запомните.
– Уже запомнила. – Она опустила голову.
– Значит, Тамара ничего вам не рассказала?
– Нет, ничего.
– Ну что ж… Ей нужен следователь, значит, он будет.
Немного помолчав, Лионелла спросила:
– Вы знаете, что Кропоткина и муж Веры Петровны были любовниками?
– Личная жизнь артистов меня не волнует, – ответил следователь, но все же поинтересовался: – Их связь прекратилась с ее смертью?
– Незадолго до этого.
– Из-за чего они разбежались?
– Магит увлекся Зорькиной.
– А почему вы об этом заговорили?
– Вера Петровна могла отомстить любовнице мужа.
– Минуточку… – остановил ее Митрошников. – Она украла ваши серьги. Но как это соотносится с убийством Кропоткиной?
– Никак. Всего лишь предположение. Вам не нужны версии?
– Следуя вашей логике, Вера Петровна скорее убила бы Зорькину. Вы так не думаете?
Не сразу сообразив, что ответить, Лионелла сказала первое, что пришло в голову:
– Возможно, с Зорькиной не представилось подходящего случая.
– Бред, – обрубил Митрошников. – Впредь попрошу не морочить мне голову подобными вздорами. Вам ясно?
– Ясно, – ответила Лионелла и с любезной полуулыбкой покинула гримуборную.
* * *
Вечером, лежа в постели, она говорила с мужем по телефону:
– Я решила сразу не отвечать, – в продолжение разговора проговорила она.
– И правильно сделала, – одобрил Лев Ефимович. – Всегда оставляй время на раздумья, даже если вопрос пустячный.
– Что будем делать?
– Хочешь знать мое мнение?
– Хочу.
– Спусти дело на тормозах.
– То есть как? Объясни.
– Забери свое заявление.
– Думаешь, так будет правильно?
– Ты же собираешься играть в этом театре?
– Да.
– Тебе придется контактировать с режиссером. А режиссер – муж этой воровки. Ответ очевиден: надо забрать заявление, чтобы обрести перспективу. Надеюсь, сам Магит по достоинству оценит твой благородный поступок. Серьги уже вернули?
– Пока нет.
– Надеюсь, их все же вернут. Сколько у вас времени?
– Мы с тобой в одном часовом поясе, – улыбнувшись его рассеянности, сказала Лионелла.
– Я пошутил, чтобы закончить разговор.
– Куда-то торопишься? – поинтересовалась она.
– Странно, что тебе пришла эта мысль.
Сообразив, что вторглась на его «территорию», Лионелла пожелала мужу спокойной ночи и отключилась.
Решение было найдено, и оно отвечало ее желаниям.
Немного поворочавшись в постели, Лионелла вскоре уснула.
