– Это ничего не объясняет. Вы зрелый человек и должны понимать, что ваша ошибка могла дорого мне обойтись.
– Насколько я знаю, вы вне подозрений. Разве не так?
– Не будь у меня хорошего адвоката, я могла бы попасть в тюрьму.
Не сдержавшись, Строков расхохотался.
– Простите, Лионелла Павловна. Но только не убеждайте меня, что сами вы хоть на минуту в это поверили.
– Слава богу, у меня состоятельный муж, – неохотно согласилась она.
– Значит, мир?
– Нет.
– Да ну! Не ребячьтесь!
– Все, что я могу вам предложить, – временное перемирие. Мне нужно убедиться, что у вас не было злонамеренных мыслей. На сегодняшний день я в этом не уверена.
– Согласен. Пусть будет так.
Лионелла затушила сигарету и вдруг спросила:
– Послушайте, Платон Васильевич, за столом вы сказали, что из шести ваших однокашников пришли только четверо. Объясните, кого еще вы имели в виду?
– Что ж тут неясного, Мезенцев не явился.
– Он пятый. А кто шестой?
– Тамара Колесниченко. Фамилия – по мужу, в студенчестве она была Дрогиной.
Лионелла замолчала, потом, справившись с удивлением, уточнила:
– Костюмерша? При чем здесь она?
– Это сейчас она костюмерша, а раньше была неплохой актрисой.
– Она приехала в театр вместе с вами?
– Тамара приехала со всем нашим выпуском.
– А почему ушла в костюмеры? – спросила Лионелла.
– Обычная история, после нескольких лет работы в труппе администрация театра не продлила ее контракт. По счастью, Тамара неплохо шила.
– Но почему она не приходит на ваши посиделки?
– После увольнения из труппы Тамара резко отстранилась. Потом развелась с первым мужем и вышла замуж за какого-то пьяницу. Слышал, одно время она и сама с ним попивала.
– От нее никогда не пахло спиртным. На примерках мы общались довольно тесно.
– По-видимому, больше не употребляет.
В курительную комнату заглянул Кирилл:
– Лионелла! Что тут у вас?
– Беседуем, – улыбнулась она и, обратившись к Строкову, предложила: – Идемте!
Весь вечер Лионелла чувствовала, что Веру Петровну и Магита буквально воротит от нее. Поэтому она нисколько не удивилась, когда они попрощались и ушли первыми.
Когда спустя короткое время бар покинули Строков и Петрушанская, Лионелла и Кирилл остались вдвоем.
– Ну вот. Теперь самое время напиться, – сказал Кирилл. – Не передумала еще?
Лионелла крутанула пальчиком поверх своей рюмки:
– Наливай.
Ольшанский взял графин и плеснул водки ей и себе. Они чокнулись и выпили.
– Тебе не показалось, что у этих четверых был заговорщицкий вид? – спросил Кирилл.
– Что? – Лионелла прищурилась, осознавая его слова.
– Когда мы подошли, они как-то сразу притихли, как дети, которые набедокурили и скрывают это от взрослых.
– Признаться, я не обратила внимания.
– А я это сразу понял. Они что-то обсуждали, и предмет обсуждения был не из неприятных.
– Как странно… – Лионелла понемногу хмелела. – Пройти такой долгий путь вместе и говорить друг с другом на вы…
– С возрастом такое бывает, особенно когда взрослые люди работают в одном коллективе.
– Ты сказал взрослые?.. – Лионелла запрокинула голову и расхохоталась. Когда отдышалась и вытерла выступившие слезы, она спросила: – Да они практически наши ровесники.
– Ну, это вряд ли, – сказал Кирилл. – Разница все же есть.
Лионелла жестом попросила налить водки и, глядя, как Кирилл наливает, вздохнула: – Старые мы с тобой, Кира. Вот так, не успеешь оглянуться, а жизнь-то прошла.
Кирилл поднял рюмку, они чокнулись и выпили.
– Что у тебя стряслось? – спросил Ольшанский.
– Ну, наконец-то… И трех часов не прошло. – Лионелла облокотилась на стол, подперев голову кулачком. – У моего мужа любовница.
– Раньше тебя это мало волновало. Что изменилось?
– Наверное, старею.
– Ты, Машка, хоть и старая, а еще – ничего.
– Дурак. – Лионелла склонила голову на его плечо и вздохнула: – Мне так хорошо с тобой, Кира.
– Ты напилась. – Кирилл помахал официанту: – Счет принесите!
– А мы даже не спели… – Лионелла встала со стула и направилась к микрофону, но Кирилл перехватил ее:
– Завтра споем.
– Тогда давай выпьем.
– Тебе уже хватит.
Официант принес счет, Кирилл рассчитался и, подхватив Лионеллу, повел ее к выходу. На улице он свистнул такси.
По коридору гостиницы Лионелла шагала неровно и целенаправленно: к номеру Кирилла. Она остановилась возле его двери, ожидая, что он поцелует ее, увлечет в свой номер и в эту ночь они будут оба счастливы.
Но Кирилл спросил:
– Ты уверена, что хочешь ко мне?
– Я остаюсь у тебя.
Глава 27
Опознание
Проснувшись утром, Лионелла смутно вспомнила, что было вчера, и совсем не помнила прошедшую ночь. Одно знала точно – вечером она осталась в номере у Ольшанского.
Его комната была точной копией той, где остановилась она.
Похлопав рукой по одеялу и не обнаружив рядом Кирилла, Лионелла закрыла глаза. Она не знала, о чем будет с ним говорить, чувствовала смущение, неловкость и… скуку. После стольких лет отчуждения они снова вместе, но счастья не было.
Лионелла встала с постели и поискала глазами свое платье. Оно лежало на стуле возле туалетного столика.
Протянув руку, она вдруг застыла: на столике возле зеркала стояла вся ее косметика и несколько флаконов духов. Там же лежала брошь, которую она сняла вчера вечером, вернувшись из театра. Лионелла бросилась к шифоньеру и распахнула створки. Внутри висела ее одежда. И, когда она увидела в ванной свою зубную щетку и несессер, то окончательно убедилась в том, что провела ночь в своем номере.
Желая окончательно прояснить ситуацию, Лионелла тут же позвонила Ольшанскому:
– Ты где?
– В декораторской.
– Уже на работе? Послушай…
Кирилл перебил:
– Вчера в моем номере ты сразу вырубилась, и я перенес тебя в твой номер.
– Кто меня раздевал?
– Я.
– Боже мой! И мы даже не… – начав, она не договорила.
