— Ну, не такое уж и жуткое место, — подытожил я, подходя к жертвенному камню в центре пещеры.
Других путей наружу здесь не было. И тот факт, что мы нашли лишь пустое помещение, намекал, что хозяина можно не ждать.
— Здесь обитала одна тварь, — заявила Ада. — Но, похоже, больше он здесь не живет.
— Но огонь потушить он за собой забыл, — указывая на ближайшую жаровню булавой, заметил я. — Может, поссать вышел. Или по бабам. Есть здесь в округе какой-нибудь трактир?
Ада с укором взглянула на меня, но тут же отвернулась и пошла изучать пустое помещение дальше. Я же внимательнее осмотрел жертвенник. Выглядит это место, конечно, своеобразно, и будь мы в какой-нибудь ММО, я бы сказал, что здесь должен скучать в ожидании приключенцев местный босс. Вот только, похоже, он решил взять отгул и покинул пост. Может, устал ждать героев из Гильдии Искателей и устроил себе бессрочный отпуск?
— Так и кто здесь обитал? — спросил я, пальцем стирая застарелую черную пыль с кандалов на жертвеннике.
— Один, как он сам себя называл, ученый, — неуверенно ответила дьяволица. — Все твердил, что можно призвать бога самому, без участия в Игре.
— То есть?
Ада пожала плечами.
— Саркан хотел стать Героем. Здесь он испытывал свои изобретения. Ему всегда можно было привести какую-нибудь тварь или разумного.
— В обмен на?.. — продолжая тянуть из спутницы информацию, подсказал я.
— Пища, оружие, информация. У Саркана имелось все, что только могло тебе понадобиться, — ответила Ада, подходя ко мне. — Здесь всегда лежали горы ненужного ему барахла. А расположение пещеры такое, что обычно все, кто идет в Пограничье или из Империи, останавливались в последнем безопасном месте.
Я кивнул, принимая информацию к сведению. Как-то я обо всем этом даже голову не ломаю: стал Героем, и стал. А тут люди с ума сходят и друг друга готовы в жертвы приносить, лишь бы занять эту должность.
— Так, может, все дело в том, что у него получилось? — озвучил логичное предположение я, в очередной раз обводя пустое помещение взглядом.
— А все его вещи, конечно, он прихватил с собой, — скептически кивнула Ада. — Сотни килограммов оружия, десятки комплектов брони. Не говоря уже о таких мелочах, как мешки с продовольствием. Просто взял под мышку и унес.
Я невозмутимо пожал плечами.
— Если это достаточно популярное место, все могли растащить ваши любимые соседи из числа дикарей, — предположил я. — Опять же, представь, что тому богу, чьим Героем хотел стать ваш этот Сракатан…
— Саркан, — машинально поправила меня дьяволица.
— Я так и сказал. Так вот, если он десятилетиями приносил жертвы своему богу, то почему бы ему и не стать Героем? В конце концов, как по мне, такое поведение указывает на целеустремленность и преданность идее. Так чем не Герой?
— Ну, может быть, ты и прав, — с сомнением протянула Ада. — Хотя я его слишком давно знаю, чтобы поверить, что у безумного Саркана все-таки получилось.
— Нет пророка в своем отечестве, — вздохнул я, приобнимая спутницу. — Меня ты не знаешь, и именно поэтому тебе кажется, что я могу быть Героем. Саркан был на твоих глазах много лет, и оттого тебе кажется, что простой смертный вряд ли подошел бы на эту должность. Я прав?
— Возможно, — отозвалась Ада. — Я надеялась кое-что у него уточнить, прежде чем двигаться дальше. Но, похоже, придется идти вслепую.
Я пожал плечами и повесил булаву на пояс. Все равно воевать здесь не с кем.
— А почему ты назвала его чудовищем? — решил уточнить, когда вспомнил ее слова перед входом в пещеру.
— Свое служение он начал с того, что принес в жертву свою жену и четырех дочерей, — чуть поморщившись, ответила Ада. — Ну и не всегда те, кто заходил в эту пещеру добровольно, выходили из нее. Если Саркан видел, что гость слаб или сильно ранен, он мог запросто прикончить его на этом алтаре.
Я по-новому взглянул на жертвенник. Интересно, Асмодей отсыплет мне бонусов, если я буду выносить не только Героев, но и алтари чужих богов? Ведь если так подумать, я его Герой и должен совершать подвиги в честь своего божества.
Жаль, что любящий земные технологии Асмодей не оставил мне мобильника со своим номером. Насколько бы все было проще, будь у меня под рукой прямой канал связи со своим божеством. Хотя…
— Судя по выражению лица, ты что-то задумал, — сообщила дьяволица, внимательно вглядываясь мне в глаза. — Поделишься мыслями?
Я хмыкнул и отвел ее подальше от алтаря. Может быть, текущий жрец Асмодея до нас не дотянулся именно из-за этой каменюки? Что если принадлежащий чужому богу булыжник блокирует нашу частоту, подавляя волны? Конечно, речь не о реальной связи, но принципы-то могут быть схожи.
Колыбель имеет не так мало расхождений с Землей. В фундаментальном плане, естественно. Здесь такие же разумные, они мыслят схоже, действуют примерно одинаково с нашими людьми. Так же грешат, и так же жаждут могущества.
— Постой здесь, пожалуйста, — попросил я, снова снимая булаву с пояса.
— Что ты задумал? — с интересом спросила дьяволица.
Вместо ответа я перехватил рукоять двумя руками и, взяв хороший замах, со всей дури обрушил шипованное навершие на жертвенник.
В месте удара сверкнуло пламя. Словно из моей булавы вырвался поток тут же застывшей лавы. В ответ из алтаря ударила воздушная волна, сбрасывая цепи и присохшую грязь с камня.
— Дим! — закричала позади Ада, сбитая с ног, и упала на колени.
Я лишь снова замахнулся и ударил в то же место. От нового попадания по чужому алтарю пробежали трещины. Пещеру заполнил чей-то яростный рев. Цепи на потолке загремели висящими на них костяками.
Еще удар, и от шестигранника отвалился здоровенный кусок булыжника, мигом превратившись в пепел.
— Асмодей! — закричал я, стараясь перекрыть вой невидимого бога и скрежет цепей под потолком. — Для тебя!
Руки внезапно налились силой, булава будто вообще лишилась массы. И я, опьяненный этой дьявольской мощью, ударил в последний раз.
Жертвенник вспыхнул, охваченный оранжевыми языками адского пламени. Рев чужого бога в последний раз прозвучал в пещере, и тут же истончился, скрываясь внутри горящего алтаря. Пламя опало, открывая жирное пятно — единственное, что осталось от жертвенника.
Я постоял еще пару секунд, наслаждаясь ощущениями. Разливающаяся по телу мощь буквально распирала меня изнутри. Хотелось подпрыгнуть до потолка, свернуть горы. Но сладкая сила все же истаивала, оставляя меня. Пылающее ядро в груди, только что полыхающее подобно огненному шторму, утихало, уменьшалось, пока не сжалось в постреливающую крохотными языками пламени сферу размером с кулак.
За спиной раздался шорох. В воцарившейся после уничтожения чужого алтаря тишине этот звук прозвучал, словно гром. Обернувшись, я подошел к пытающейся встать дьяволице и подал ей руку.
