Разумеется, я привязался к своей спутнице. Однако все еще помнил, что она в первую очередь дьявол и будет оставаться им, несмотря ни на какие клятвы и привязанности. А значит, всегда преследует собственные цели.
Она знала Номара, и, возможно, даже была в курсе, что лже-Герой прикончит жреца. Знала она и о «сумасшедшем» Саркане, только вышло так, что Герой химеролог, будем называть вещи своими именами, уже успел смазать лыжи и свалить до нашего появления.
— Новая Колыбель появляется, — заговорила Ада после затянувшегося молчания, — когда один из Богов или сразу несколько погибают. Высвобожденной силы хватает, чтобы родился новый мир, населенный теми видами существ, кого в свое время поглотил погибший Бог, в нашем случае — Боги. Так рождается любое население Колыбели, и самые одаренные из них получают частичку погибшего существа, сохраняя минимум его силы и знаний. Это — зарождение жрецов, ведущих свои народы из тьмы дикарства, способных служить приемником мощи от родственного своему народу Бога. Именно поэтому им с самого начала известно, что другие Боги могут устроить Игру за право завладать всей имеющейся в новом мире энергией, которую генерируют смертные. Чем дольше Колыбель остается непокоренной, тем больше мощи достанется победителю.
Я кивнул, принимая информацию к сведению. Не сказать, что это особо ценное знание в текущей ситуации, но помнить об этом стоит.
— Иногда жрецы погибают, не успев передать силу и знания, — продолжила дьяволица. — Порой это приводит к полному отсутствию сопротивления Героям, о них просто не знают. Однако в этой конкретной Колыбели существовал Круг — сообщество жрецов, которые не просто рассказывали всем и каждому, что ждет мир после Игры, но и активно сотрудничали, чтобы Героям пришлось максимально туго.
То есть, Номар мне еще и задачу облегчил, что ли? Или у жреца Асмодея был собственный взгляд на вещи?
— Именно так император драконидов узнал и включился в Игру, — заявила дьяволица. — Его цель — не дать победить ни одному Герою. Если до того момента, как победитель объединит под своей рукой весь мир, ни одного Героя не останется, Игра будет окончена, и Боги будут вынуждены отступиться. Тот же, кто соберет силу павших Героев, сам может стать новым Богом. И для этого, помимо убийства последнего выжившего Героя, ему нужно покорить весь мир.
Я кивнул, продолжая внимать ее словам. При таких раскладах мне ведь тоже придется подчинять другие народы. И это отлично вписывается в план по созданию домена, черт возьми.
Асмодей «одобрил» мое желание не для того, чтобы я создал ему армию генерирующих божественную мощь рабов. Ему нужна Колыбель под моей рукой, только тогда он получит окончательную победу.
— Ты сказала, местные будут нам сопротивляться, — напомнил я, пытаясь уложить все в голове. — Но почему тогда сама помогаешь?
— Не все народы хотят, чтобы Игра Богов сорвалась, — отбросив волосы, сообщила Ада. — Как дьяволам, многим не досталось и половины полагающегося при возникновении Колыбели. И теперь, когда началась Игра, эти народы будут изо всех сил мешать чужим избранникам и помогать своему. Потому как награда для расы — раскрытие полного потенциала. В случае дьяволов — создание собственного домена, который поработит весь мир и станет править им от имени своего Героя и их общего Бога.
— Что подводит нас к вопросу, зачем было убивать жреца Асмодея, — подытожила дьяволица, сидя напротив меня. — Теперь уже нет смысла отрицать очевидное: у Саркана получилось, и об этом узнал Номар.
— Но по правилам только один Герой может быть от одного Бога.
— Дим, — покачала головой Ада, — тот, кто убьет Героя, сам получит его силу, и сможет выступать от имени того же Бога, если пожелает, а сам Бог одобрит это служение.
— Но должен быть только один Герой от Бога, нет?
— Один Герой и будет, — кивнула Ада. — Благословение, отмечающее одного, перейдет к другому. Если, конечно, убийца не другой Герой, тогда сила Бога поглощается, и уже не вернется обратно. Если, например, дьявол проиграет человеку, другой дьявол не станет Героем, даже убив этого человека. Битвы между богоизбранными — окончательны, и не оспариваются.
Выходит, пока я не столкнусь с Сарканом, меня ради силы может нагнуть любой дьявол. Просто чтобы занять мое место.
— Думаешь, Номар рассчитывает со мной справиться? — кивнул я.
— Я думаю, он считает, что ты не окажешь достойного сопротивления. И, честно говоря, я бы тоже не поставила на тебя, но ты уже достиг успехов и стал сильнее. Может быть, тебе не хватает совсем немного, чтобы быть с ним вровень. Все же Номар — опытный воин, а ты своей булавой машешь, как мальчишка.
— Но ты все равно веришь, что я смогу победить, иначе бы бросила меня сразу же, еще в гостинице Альтары. И хотела войти в мой домен, — напомнил я.
— Ты единственный из нас, кто может его создать, — печально вздохнула дьяволица. — Будь на твоем месте Номар, я не задумываясь выпустила бы тебе кишки. Дьяволы действительно не получили и толики той силы, которая нам положена от рождения. И ни один из местных дьяволов не сможет победить Героя другого Бога.
— Спасибо за честность, — кивнул я, переваривая информацию.
Граница округа моих дальних родственников все еще была в паре километров от нас, и я уже не был так уверен, что готов ее пересечь. И дело не в том, что главный конкурент сильнее и старше. Таких Номаров здесь каждый первый, достаточно будет лишь на секунду расслабиться, чтобы сама природа дьяволов подтолкнула моих сородичей к предательскому удару в спину. Акелла промахнулся, и все, прощай, условно вечная жизнь.
С другой стороны, а чем это отличается от любого другого места? На Земле тебя тоже скинут с любого пьедестала, только дай им шанс. Сколько у нас таких героев похоронили, просто смешав с дерьмом за малейший проступок? Что далеко ходить — мы даже Иисуса замочили за отказ преклонить колени перед властью.
До Христа мне, разумеется, как пешком до Китая, но сути это не меняет. Я могу вывести свой народ в светлое будущее, а мне уже заочно отрубили голову и насадили ее на кол. Просто потому что могут.
— Тогда нужно создавать домен, — подвел итог я. — Если ты, конечно, все еще этого хочешь.
Ада без колебаний кивнула. Дьяволица взмахнула хвостом с острым наконечником, с треском разорвалась ткань, едва не заставив крупные красные груди вывалиться из импровизированного лифчика. Узкая полоса пореза, идущего между ними, тут же потемнела от выступившей крови.
— Дьявол Дим, я отдаю тебе свою силу, — подходя ближе, произнесла дьяволица, обхватывая мою голову руками, — свое тело и свою сущность. Дарую тебе власть над собой и признаю тебя своим повелителем.
Конечно, обряд не требовал именно такого исполнения. Для присоединения я должен был просто получить ее кровь, достаточно просто капли на ладонь. Но сейчас вид дьяволицы был слишком возбуждающим, чтобы я протестовал против вольной трактовки.
Мой язык прошелся вдоль пореза на груди Ады. По красной коже дьяволицы пробежала волна огня, такого же, как и тот, что сжег алтарь чужого бога. Я вновь ощутил прилив мощи, и, судя по судорожному вздоху Ады, ей тоже перепало немного бонусных очков.
