Однажды Алая увидела, как очкастый жнец — тот самый, который сначала заступился за неё перед богами в Крепости, а после равнодушно пожал плечами, — этот высокомерный индюк забирает последнее, что у неё осталось. Увидела и заскрежетала от злости.
«Он мой!» — с ненавистью подумала Алая, глядя, как два тёмных силуэта исчезают в вихре портала. И решительно прыгнула следом.
Планета, на которую её выбросило, представляла собой долину застывшей магмы. Над ветвящимися каньонами, закрывая небо, колыхалась пыльная взвесь. Там, где земля не треснула, вырастали обелиски окаменевшей лавы. С красного горизонта стремительно надвигался смерч.
Выпав из портала, Алая начала задыхаться. Она корчилась на земле, судорожно открывая рот и царапая ногтями горло. В ста метрах от неё очкарик толкнул в пещеру Росса, скованного магическими цепями, и скользнул за ним, не заметив задыхавшейся ведьмы. Ни один, ни другой не испытывали затруднений, хотя дышали той же смесью азота и углекислого газа. Усилием воли Алая подавила панику. Она родилась наполовину жницей. У неё было несколько секунд, чтобы понять, как использовать это преимущество.
Она ничуть не хуже Росса или того бесчувственного жнеца, который преследовал их последние дни. Она не может, проклятый Хаос, умереть от удушья в какой-то забытой всеми дыре! Она должна — обязана! — взять тело под контроль.
Думай!
В голове звенело. Поле зрения сузилось до крохотной точки, которую постепенно заволакивал мрак. Алой казалось, что она видит свои лёгкие, и они напоминают сдувшиеся воздушные шарики. Почему-то синие. Как волосы Росса. По щекам текли слёзы. Всё вокруг сделалось красным и чёрным, пульсировало кругами. Она больше не чувствовала ни боли, ни своего тела.
Алая попыталась успокоиться, перестать думать о том, что не может дышать. Забыть, что ей необходим кислород. Она не человек. Да и ведьма наполовину. Дыхание — привычка.
«Просто привычка», — мысленно повторила девушка — и с груди словно исчезла гранитная тяжесть. Под кожей бурлила магия. Глубоко вдохнув, ведьма села.
В тот раз, спасаясь от смерча, Алая была вынуждена уйти ни с чем, но она вернулась позже и едва успела укрыться за каменным выступом, когда из пещеры выбежал запыхавшийся жнец. Упал на колени, спрятал лицо в ладонях. Затрясся. Рукав его пиджака был частично оторван и повис тряпкой, галстук съехал набок. Не поднимаясь с коленей, жнец взмахнул ладонью и исчез в белой вспышке.
Алая покинула укрытие и заглянула в пещеру. Тесный тоннель круто уходил в темноту. Цепляясь за неровности в стенах, ведьма начала спускаться. Через двести метров она вспомнила заклинание, создавшее огненный шар, который плыл по воздуху и освещал дорогу. Алую озарило: жнецы ориентируются в непроглядной тьме, а значит, и она должна тоже. Ведьма потушила пламя и напрягла глаза.
Со всех сторон её обступил мрак. Несколько шагов она проделала вслепую, держась за стену. Нащупала угол, повернула — и почувствовала, что балансирует на краю пропасти. Сердце остановилось. Носки туфель висели в воздухе. Впереди клубилась чернота, но теперь из мрака веяло не затхлостью, а холодом бездны. Алая задержала дыхание и осторожно качнулась назад. Из-под ног сорвались и с шорохом полетели вниз мелкие камешки.
Алая с облегчением ощутила под собой твёрдый, надёжный пол и на всякий случай торопливо попятилась. Замершее было сердце загрохотало: она чуть не погибла! Нелепая получилась бы смерть! Шумно выдохнув, ведьма закрыла глаза, а когда открыла, обнаружила, что темнота выцвела, как платье, которое неудачно постирали, — стала не чёрной, а серой, и в этой серости отчётливо проступил бугристый рельеф пещеры.
«Я вижу! — с восторгом подумала Алая. — Я всё вижу!»
Пришлось приложить усилия, чтобы заставить себя продолжить путь. Как близко она была к тому, чтобы закончить своё опасное путешествие!
Алая двигалась прямо, но потом тоннель разошёлся на два рукава, и она выбрала широкий, который, долго петляя, завёл её в тупик. Проклиная всё на свете, ведьма вернулась к развилке и обнаружила, что другой, узкий проход — часть обширного подземного лабиринта: она оказалась в пещере, из которой могла уйти в пяти направлениях. Так можно было блуждать вечно!
Ни на что не рассчитывая, Алая сложила ладони рупором и проорала в темноту имя, а через мгновение эхо принесло ответный крик.
К тому моменту, как Алая добралась до нужной пещеры, голова раскалывалась от напряжения. Ведьма надеялась, что сможет идти на голос, но эхо дробило звуки, и казалось, будто Росс зовёт изо всех тоннелей одновременно. Перед каждым поворотом приходилось останавливаться и внимательно вслушиваться.
Едва не теряя сознание от усталости, Алая рухнула на колени на краю ямы.
— Я знал, что ты придёшь. — Росс повис на цепях, лениво раскачиваясь. Синие дреды на затылке слиплись от крови. Он смотрел на ведьму снизу-вверх с безумной улыбкой и лукаво щурился, словно происходящее было безобидной игрой. — Спустись ко мне, я хочу тебя обнять, — промурлыкал жнец и, приглашая, развёл руки в кандалах в стороны.
Глава 25
В пятистах метрах от входа в пещеру закручивались три смерча, соединённые общим грозовым облаком. Потемневшее пространство озарялось зигзагами молний. Вращаясь, воронки неслись на Молоха и, касаясь земли, взметали столпы пыли. Едва переместившись, жнец почувствовал, как его поднимает в воздух. Он как будто парил в невесомости, а затем ухватился за выступ в скале и телепортировался. К сожалению, гранитные катакомбы не пропускали далеко: он оказался в пещере, всего в трёх шагах от выхода, но зато твёрдо стоял на ногах.
Как-то раз, собирая души учёных, отправившихся ловить торнадо, Молох отвлёкся и его затянуло в воронку, где крутило, как в центрифуге, три не самых приятных в жизни часа. Коллега, с которым он в тот день отправился на жатву, не нашёл, как помочь напарнику, а телепортироваться Молох не смог и внезапно вспомнил забытое человеческое чувство беспомощности. Так он и болтался, словно подхваченная ветром песчинка, среди металлических обломков, выдранных фонарных столбов, покорёженных автомобилей и прочего мусора, пока спустя часы смерч не рассеялся, выпустив измученного жнеца из своей ловушки. Сейчас у Молоха не было времени на подобные аттракционы. А вот ощущение собственной ничтожности казалось таким же.
Увидев красные волосы на фотографии в дневнике и вспомнив другую обладательницу таких же, бог понял, догадался: торопиться некуда — он опоздал. Но всё равно в панике мчался по тоннелям, словно смертник, спасающийся от косы жнеца: падал, вставал, бежал в темноте наугад, не глядя по сторонам, не разбирая дороги. Быстрее! Быстрее! Он дважды выбирал неверное направление, успевая остановиться на краю пропасти. Вывихнул ногу. Чуть не разбил очки, с размаху влетев в выросший за поворотом тупик. И всё это время перед глазами призраком маячил образ красноволосой ведьмы, с лёгкостью взломавшей защиту Крепости. С такими выдающимися способностями магические цепи, удерживающие Росса, — игрушка. Если девчонка на стороне сумасшедшего бога, если она его сообщница…
