Седая колдунья терпеливо вздохнула:
— Если продолжите, убьёте его, и в следующий раз развлекаться вам будет не с кем. В подземелье полно демонов. Возьмите любого. Но не калечьте.
Чародейки нехотя отстранились и одна за другой покинули зал. Дверь захлопнулась, сквозняком погасив часть факелов. Велар стоял на коленях. Впервые за ночь он оторвал взгляд от жены и молча, с мольбой посмотрел на седую ведьму.
— Да, можешь подойти к ней. Заслужил.
Эти слова заставили Велара ожить, но, когда демон попытался подняться с колен, его глаза закатились, и он без сознания рухнул на пол.
Глава 43
Искать спасения в Болотах было ошибкой. Несколько месяцев назад пятнадцать тысяч демонов вылетели из Пустоши. Пять тысяч погибли во время Огненной ночи, не добравшись до Ордена. Сколько нас осталось сейчас? Жалкая горстка, которой предстоит гнить в подвалах Грозовой башни десятки лет, пока не закончится запас крови в кристаллах. Затем всё необходимое начнут выжимать из пленников: так часто и так много, как только возможно, чтобы не убить. Живые сосуды с кровью — вот, кто мы для ведьм. Не более.
Сегодня Маир приходила снова. В последнее время я редко пребывал в сознании. Кровавые застолья сменялись периодами беспамятства. Передышки были слишком короткими, чтобы восстановиться к очередной экзекуции. Из-за браслетов, блокирующих магию, раны затягивались медленно. Как у людей. Зато я видел Еву и был счастлив платить за её благополучие. Как угодно. Чем только потребуется. Единственная радость, которая у меня осталась, — помогать своей паре. Как же мне хотелось её обнять! Не потому, что того требовали демонические инстинкты, — я потерял столько крови, что не ощущал голода, — это была тоска. Я скучал. Сильно. Безумно. Так, как не предполагал, что способен.
Ева…
Что же с ней будет? Со всеми нами? Мир вокруг разваливался на части, привычный уклад полетел к чертям, у демонов не осталось дома — места, куда можно вернуться, — а здесь, в единственном не разрушенном уголке вселенной, нам готовили участь бесправных доноров, едва живых от потери крови, — вечных узников подземелья. За куполом царил хаос. Бежать было некуда. Возможно, мироздание уже обратилось в пепел. Кто бы мог подумать, что остаток лет я проведу рабом, сидя на цепи в тёмной вонючей клетке. В такой жизни не было смысла. Я бы размозжил череп о стену, если бы не жена, участь которой я мог облегчить, пока в теле оставалась хоть капля крови.
Неужели я больше никогда к ней не прикоснусь?
— Вел! — желанный голос.
За решёткой стояла Ева. Я не верил глазам. Не может быть! Как?!
— Тихо, всё потом! — зашептало это удивительное создание. — Кажется, я знаю, как отсюда выбраться.
Глава 44
Благодаря Велару в камере появилась кровать — шаткая, грубо сколоченная конструкция, грозившая развалиться от малейшего движения. Комнатка была такой тесной, что кровать заняла половину пространства, едва поместившись вдоль наиболее длинной стены. В углу теперь всегда стоял кувшин с водой. В коридоре за решёткой горел факел. На постели лежал шерстяной плед.
Дважды в день приносили еду. Один и тот же юноша, хорошо одетый, но с рабской покорностью во взгляде, протискивал между прутьями решётки поднос и уходил, ни разу не посмотрев на пленницу. Часами Ева сидела на кровати, закутавшись в одеяло: только так можно было согреться в промозглом подземелье разрушенной башни. В голове крутились и крутились вопросы. Как сбежать? Вдруг бежать некуда? Что если снаружи не осталось ничего, кроме выжженной, бесплодной земли? Неужели это конец? Всё, что их ждёт, — рабство в ожидании смерти? Только эта клетка, одиночество, жёсткая кровать и тусклый свет от факела на стене?
Вспоминалось бескровное лицо Велара, то, как демон упорно, с надеждой тянул к Еве руку, но падал без сознания, не успев дотронуться. В груди болезненно ныло. Хотелось прикоснуться к измученному, стоящему на коленях супругу и ощутить, как тот благодарно прижмётся щекой к ласкавшей его ладони.
В углу камеры раздался шорох. Ева обернулась, прекрасно зная, кого увидит. Две недели назад она проснулась от похожего звука и обнаружила знакомую жёлтую ящерицу, погрузившую мордочку в миску супа. Незваная гостья облюбовала поднос с остатками ужина: иногда еды приносили столько, что удавалось разделить на несколько приёмов.
Почувствовав чужой интерес, ящерица подняла голову, мокрую от похлёбки, и угрожающе зашипела. Между иголками зубов застряла веточка укропа.
— Ешь, пожалуйста, — разрешила изумлённая пленница.
Ящерица вернулась к трапезе, но продолжала косить рубиновым глазом в сторону Евы.
С тех пор она приходила регулярно — раз в два-три дня. Обгладывала мясо с костей, подбирала крошки, лезла мордочкой в кружку воды. Осмелев, сворачивалась клубком в изножье кровати и спала, пока её не будил посторонний шум.
К бесчисленной череде вопросов добавились новые. Что делал артефакт Махаллат в её камере? Ящерица сбежала? Или у дьяволицы появился план, как отсюда выбраться?
Так или иначе, Ева была рада любой компании.
Первое время рептилия шипела и скалилась, но, поев, начинала вести себя миролюбиво. К концу недели он не стеснялась подползать и брать лакомые кусочки с рук. На второй — с зубастой ухмылкой тёрлась о ноги Евы, словно странный доисторический предок кошки. Сегодня забралась к ней на колени. Вскарабкалась по одеялу, свисавшему с кровати, и посмотрела с выражением: «Только попробуй не пустить».
— Я назову тебя Вредина, — сказала пленница, и ящерица облизнулась. — Такая маленькая и такая злая.
Пока живой артефакт устраивал на её коленях гнездо, Ева боялась шевелиться — помнила, как едва не лишилась пальца, попытавшись погладить чешуйчатое тельце. Когда Вредина задремала, впившись когтями ей в ноги, девушка осторожно оперлась о стену и закрыла глаза.
И тут подземный толчок сотряс камеру.
С потолка посыпалось каменное крошево. Ящерица подскочила, заверещав. Следующий удар скинул Еву с кровати. Решётка угрожающе заскрипела. По стене побежала трещина. Раздался оглушительный грохот, и камеру затрясло. Та напоминала погремушку в руках капризного ребёнка. Сверху продолжало сыпаться. В облаке поднявшейся пыли ничего нельзя было разглядеть. Сжавшись в углу, Ева закрывала голову, боясь, что на неё обрушится потолок. Наконец земля успокоилась.
Убедившись, что толчки не повторятся, девушка, чихая, поднялась на ноги. Пыльная взвесь улеглась, и стало видно: стена, примыкающая к решётке, частично обрушилась. От пола до потолка зигзагом тянулась трещина шириной в локоть. Вильнув хвостом, Вредина скользнула в кривую щель, а спустя секунду в отверстии мелькнула красноглазая мордочка: ящерица приглашала последовать за ней. Дрожащими руками Ева попыталась расширить ход. Удалось выломать несколько расшатанных камней, но дыра оставалась катастрофически узкой. Ящерица в ожидании нетерпеливо стучала хвостом, взметая осевшую пыль.
