В лифт Эсса вошла уверенно и выбрала тридцать седьмой этаж. И я не удивилась, заметив, куда мы направились. Пожалуй, я догадывалась с самого начала.
В храме было темно и пусто, как и большую часть времени. У входа нас встречал пригнувший голову бык. Эсса заперла дверь и зажгла переносной светильник.
— Сюда.
На тридцать седьмом окна были закрашены алым. Дрожащий луч света выхватывал из мрака пустые скамьи. Перед церемонией помещение окуривали, и сладковатый запах ещё витал в воздухе, воскрешая неприятные воспоминания. Доски под ногами скрипели, и в этом звуке мне чудились шлепки пощёчин и шелест свадебного фатина.
— Ты смотрела, как нас бьют, — сказала Раххан, и я вспомнила тяжёлый, прожигающий взгляд, направленный между лопаток Альба, когда он заносил палку. Десять ударов вместо обычных двадцати.
— Смотрела, — согласилась Эсса, и светильник в её руке качнулся, как маятник. — Поэтому всё закончилось быстро.
Эсса поставила лампу на пол, и, вероятно, во мне проснулся дар ясновидения, ибо я знала, что она сделает дальше. Руки легли на алтарь. Стиснули край столешницы поверх алой скатерти. Деревянные ножки громко заскрежетали по доскам. И я увидела расшатанные половицы, как те, что скрывали тайник в моей спальне. Вспомнилось, как я впервые попыталась прибраться в храме и Эсса с криком отогнала меня от алтаря. Её поступок, показавшийся тогда безумным, обрёл логичное объяснение.
Раххан приблизилась, застыв на границе светового круга, рождённого лампой. Эсса подняла половицы. Под ними в тёмном углублении сверкнуло металлом. Один за другим она выложила вдоль края отверстия восемь разных ключей.
Я не верила глазам.
«Это ведь то, о чём я думаю?»
— Двух не хватает, — сказала Эсса, спрятав обратно своё сокровище. — Но они будут готовы завтра.
— Что значит "готовы"? — прошептала Раххан.
Я помогла поставить алтарь на место.
— Я сделала слепки, — ответила Эсса, подняв с пола светильник. — С помощью пластилина и масла. Получилось не сразу. И понадобилось время, чтобы подсмотреть код от сейфа, где Альб хранит ключи. Собрать деньги тоже было непросто.
«Код от сейфа… Наш план изначально был провальным, — поняла я. — Не зря Эсса над нами смеялась».
Значит, она не украла ключи, а сделала копии.
— Деньги? — нахмурилась сестра.
— Изготовить дубликат по слепку — дорогое удовольствие, особенно, если никто не должен об этом узнать.
— И где?..
— В трущобах, конечно, — Эсса наклонилась и поправила на алтаре скатерть. — Чтобы оплатить все, понадобилось три года. Хорошо, что Альб постоянно теряет вещи, — она усмехнулась. — То бумажник потеряет, то кольцо с драгоценным камнем, то золотую цепь.
«Она крала его вещи и продавала!»
Раххан посмотрела на Эссу с восхищением. У меня не было слов. Всё это время она водила нас за нос. Обманула всех! Мурашки бежали по коже, когда я об этом думала.
Лицо сестры вдруг сделалось странным. Брови поползли вверх, едва ли не до границы роста волос, а рот сложился в идеальную "о", будто она что-то поняла и это что-то изумило её сильнее всего увиденного ранее.
— Скажи ещё, что твои картины из пластилина просто прикрытие, — прошептала Раххан, и её подбородок задрожал.
Эсса фыркнула:
— А ты не видела, какие они убогие?
Они улыбались друг другу, и Раххан зажимала рот, чтобы не рассмеяться. Темнота вокруг была приятной, как горячая ванна после мороза. В груди стало легко-легко. Вспомнилось, как в детстве мы с сестрой сооружали палатки из одеял и сидели там, подсвечивая себе фонариком. Мы будто снова оказались в таком шалаше — только втроём.
— Пошли, — Эсса поманила нас за собой. В луче света показалась рогатая голова быка.
Я остановилась:
— Но ведь есть ещё один замок. Электронный. Ключ от него ты бы не смогла подделать.
Эсса ухмыльнулась, извлекла из кармана в юбке тонкий прямоугольник пластика и покрутила перед моим лицом.
— Поэтому я его украла.
— Но Альб хватится! — меня накрыло ужасом. Дышать стало больно: я представила, как нас троих тащат за волосы к столбу позора.
— Но пока не хватился. Послушай, — Эсса сжала моё плечо и заглянула в глаза, — Альб решил, что потерял его, как потерял три бумажника, четыре кольца, две золотые цепочки, ключи от машины, зажигалку, часы — этот список можно продолжать бесконечно. И он никому не расскажет о пропаже, потому что стыдится своей рассеянности. А потерять ключ от леса… — она покачала головой. — Не волнуйся. Я обо всём позаботилась. «Она заставила мужа поверить в собственную рассеянность, чтобы, когда ключ исчезнет, у него не возникло подозрений!»
Эсса подтолкнула меня к двери. Выходя из храма, Раххан светилась.
— Зачем ты хочешь попасть в лес? — спросила она уже в лифте.
Эсса посмотрела на неё с удивлением:
— За тем же, зачем и вы.
Глава 12
В лес собирались вечером во время комендантского часа, поэтому Раххан вязала, а я спилила ногти почти под корень. Раз в пять минут кто-нибудь из нас отвлекался от своего занятия и подходил к окну проверить, не отъехала ли машина брата, хотя до нашего этажа прекрасно доносился уличный шум и звуки заводящегося двигателя мы бы услышали.
Моя юбка стала белой от ногтевой пыли, а Раххан распускала уже вторую шаль, когда в вечерней тишине наконец взревел мотор и одновременно открылась дверь в комнату. На пороге показалась Эсса в чёрном платке, прятавшем половину лица. В руках она держала объёмный мужской рюкзак и собственные туфли. Раххан судорожно вдохнула. Я машинально сунула пилочку в карман платья. Этого момента мы ждали неделю: отец уехал на выходные с Калухом по своим мужским делам, а брат только что отправился на ночное дежурство.
Эсса полезла в рюкзак и бросила на диван два куска чёрной ткани:
— Прикройте лица на всякий случай.
— На какой такой случай? — спросила я севшим голосом.
Сестра закуталась в платок, оставив открытыми только глаза.
— И туфли снимите: они гремят.
Спускаться на лифте босиком было странно, ещё необычнее — ощущать голой кожей шероховатость асфальта. С началом полугодия Великих Лишений ночи делались холоднее. Днём солнце обжигало, но к вечеру температура падала градусов на двадцать.
Мы прошли триста метров до Аллеи Статуй, а ноги уже онемели от холода. Надо было украсть у брата носки. Я вспомнила Альба, и меня кольнуло острой, болезненной завистью. Я не понимала, почему вынуждена идти босиком, когда у него в шкафу целые полки тихой и мягкой обуви. Почему у меня нет такой? Почему такой нет ни в одном женском магазине?
