— Дались тебе эти комплименты!
— Так когда?
Антон прошёлся по комнате. Наклонился и выключил сетевой фильтр на стеклянной полке под телевизором.
— Я же не могу говорить тебе комплименты просто так.
— Но ведь гадости просто так ты мне говоришь.
— Я о тебе забочусь! — всплеснул руками Антон. — В последнее время ты совсем себя запустила. Надо же было тебе на это указать, раз ты сама не замечаешь.
— Ты бы лучше о себе заботился.
Я отвернулась и незаметно вытерла глаза.
Дело было не в комплиментах вовсе, а в том, что очень давно — очень-очень давно! — я не ощущала себя любимой.
— Ну ладно-ладно, — на плечи опустились ладони, — раз тебе так нужны эти комплименты, ты красивая. Довольна?
Я стряхнула его руки.
— Послушай. Ты преувеличиваешь, накручиваешь себя.
«Накручиваю, конечно».
— Не всё так плохо.
За окном сработала сигнализация.
— Я знаю, чего ты добиваешься, — Антон посмотрел на меня так, словно собирался кинуть подачку с барского плеча. — Хорошо, давай заведём ребёнка.
— С тобой — не хочу.
Я испытала моральное удовольствие, наблюдая, как гаденькая ухмылка на лице супруга сменяется недоумением.
— А с кем хочешь? — багровея от бешенства, прошипел он. — Ты что, нашла себе кого-то, тва…
— Уверен, что хочешь договорить? — перебила я жёстко.
Значит, мы и до неприкрытых оскорблений дошли? Что дальше?
Антон стиснул кулаки.
— Ты мне изменяешь?
— Нет.
Не считать же изменой, увиденное во сне?
По лицу Антона растеклось самодовольство. Он не поверил, что я решила подать на развод. Посчитал этот разговор блажью, манипуляцией, попыткой на него надавить. Как всегда, не воспринял меня и мои чувства всерьёз.
Я не стала его разубеждать. Вытащила из шкафа маленький дорожный чемодан и сняла с вешалки платье. Было бы куда лучше собираться в другой комнате — не хотелось, чтобы уход выглядел демонстративным, — но все мои вещи находились здесь.
Антон потянулся за пультом и снова включил телевизор. Пока я швыряла одежду в чемодан, затылок сверлил насмешливый взгляд. На лице супруга отчётливо читалось: «Ты хочешь, чтобы тебя остановили». Он не верил! Не верил, что я открою входную дверь, тем более — что за неё выйду.
Что ж, дорогой, тебя ждёт сюрприз.
— И куда ты собралась?
— К счастью, тебя это уже не касается.
— Сядешь родителям на шею?
Вжикнула молния чемодана. В шкафу на полках ещё оставались вещи, но я жаждала скорее оказаться на улице — не могла находиться в одной комнате с этим человеком.
— Подумай, тебе уже тридцать. Ты хочешь ребёнка. Когда ты его заведёшь? Пока встретишь нормального мужика, пока снова выйдешь замуж…
Я положила рабочий ноутбук в сумку, проверила, чтобы зарядное было в кармане.
—… уже будет поздно.
Воздуха не хватало. Колени обмякли.
«Бежать, бежать отсюда скорее!»
А ведь и правда, последние годы я держалась за неудачный брак по единственной причине: хотела стать матерью, боялась не успеть. Осознанно или нет, Антон озвучил мой главный страх, причину моих сомнений. Но терпение лопнуло. Я поняла, что заслуживаю шанс стать счастливой.
Колёсики чемодана заскрипели по ламинату. Нечаянно задетая сушилка упала с грохотом. В коридоре меня схватили и грубо прижали к стенке.
— Дура! — зашипел Антон мне в лицо. Перед глазами оказались губы, все в белой пене. — Разведёшься, и кому ты будешь нужна?
— Мне, — раздался знакомый голос.
Глава сороковая
В которой муж объелся груш
— Убр-р-рал от неё р-р-руки!
«Это был не сон!»
В дверях стоял Дрэйвен. Такой, каким я его помнила: чёрная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, серый плащ, горящие оранжевые глаза, серебристые волосы, на это раз собранные в хвост, а не заплетённые в косу. И выражение лица, при виде которого любой неподготовленный человек намочит бельё.
Любой, но не Антон.
— Кто ты, б*дь, такой? — взревел супруг.
Его руки по-прежнему больно удерживали меня за плечи. Он стоял на моём халате. Рядом валялась опрокинутая сушилка.
— Вали отсюда, пока я милицию не вызвал!
Антон всегда был плотного телосложения, а за последний год ещё набрал вес из-за привычки проводить вечера за пивом и игрой на PlayStation. По сравнению с ним Дрэйвен казался изящным: свободный плащ скрывал атлетическую фигуру, и легко было обмануться, приняв его за тепличного интеллигента.
Уверенности Антону придавал и тот факт, что когда-то, в далёком-далёком прошлом, он занимался единоборствами. Думал, наверное, что сделает зарвавшегося незнакомца одной левой. Наивный.
— Убр-р-рал руки, пока я их не выдер-р-рнул, — повторил дракон, сдвинув широкие тёмные брови.
Он мог! И я, пожалуй, не стала бы мешать. Запас моего человеколюбия кончился, когда Антон едва не обозвал меня тварью.
Не ожидала, что мой муж, тот, с кем я прожила одиннадцать лет, окажется чудовищем. Похоже, пока я вела себя как примерная жена и не устраивала скандалов, показывать истинное лицо не было нужды, но стоило взбунтоваться, и наружу полезла гниль. Дерьмо полилось фонтаном.
Говорят, так обычно и бывает, когда на горизонте начинает маячить развод: с людей слетают маски.
— Вот откуда, оказывается, ноги растут, — оскалился Антон и шагнул к сопернику, явно его недооценив. — Значит, решила свалить к новому хахалю? — Он пнул попавшийся на пути чемодан. — А я то думал, из-за чего весь сыр-бор. Это с ним ты трахаешься?
Антон сжал кулаки, явно намереваясь броситься в драку, но тут над головой Дрэйвена распахнулись крылья — кожистые крылья с костяными шипами.
Жаль, муженёк стоял ко мне спиной, и я не видела его лица. Уверена, выражение было непередаваемым.
— Ну, — ухмыльнулся дракон и прищурил оранжевые глаза, — бей.
Супруг отшатнулся. Забормотал что-то бессвязное. На плечо опустилась когтистая лапа, притянув Антона к лицу, частично покрытому чешуёй.
— Не тр-р-рахаемся, — вкрадчиво поправил дракон, сверкнув удлиннившимися клыками, — а занимаемся любовью. Точнее, будем.
В следующую секунду Антона спустили с лестницы, и дверь за ним с шумом захлопнулась, отрезав крики и звуки падения.
— Елена, — убрав неполную трансформацию, дракон подошёл ко мне. Идеальный. Красивый до слёз. В моих глазах он почти светился.
