– Я хочу сказать, что Джаспер предпринял попытку убить меня и угрожал убить вас, – сердито сказал граф.
Повисла пауза, которую нарушила Ноэлла, желая все-таки удостовериться в истинных намерениях графа:
– Значит… я вас правильно поняла… что… никакого суда… не будет… и никому о случившемся… знать не обязательно?
– Думаю… нет, я даже уверен, что смерть Джаспера спишут на несчастный случай. А сам он будет похоронен со всеми почестями, как и полагается члену нашей семьи.
Ноэлла с облегчением вздохнула, а граф тихонько проговорил:
– Хокинс рассказал мне: он случайно обнаружил, что Джаспер подкупил мальчишку-буфетчика, чтобы тот сообщил ему, когда меня не будет в замке.
Ноэлла вспомнила, что ей и самой казалось, что в замке у Джаспера наверняка имеется доверенное лицо.
– Поэтому записка, которую вы получили, показалась Хокинсу подозрительной, и он последовал за вами, когда вы отправились в часовню, – продолжал граф.
– Я… я не могла… не пойти, – Медленно проговорила Ноэлла.
– Я так и понял, – кивнул граф. – А Хокинс, нужно отдать ему должное, сообразил, что, поскольку мой дядя Роберт умер, Джаспер становится следующим по очереди наследником, и ему остается лишь избавиться от меня, чтобы стать шестым графом.
– Он… собирался… вас убить! – в ужасе прошептала Ноэлла.
– А вину за убийство хотел возложить на вас, – подхватил граф. – Потому-то и положил ваш платочек на кровать, рядом, как он полагал, с моим телом.
Ноэлла громко ахнула и в ужасе протянула графу руку. Он взял ее в свою, и тепло его сильной руки подействовало на Ноэллу успокаивающе. Ноэлле даже вспоминать было страшно, как Джаспер подло завладел ее платком, притворяясь, что порезал руку.
Джаспер все рассчитал точно – доказать, что она не убийца, Ноэлла не смогла бы.
– Но вы спасли меня, – тихо сказал граф, словно прочитав ее мысли.
– Господи! А вдруг бы… он вас убил… – прошептала Ноэлла.
– Но мы ведь с вами живы, – возразил граф. – И я только могу благодарить вас, Ноэлла, за то, что вы решились предупредить меня. Правда, было бы лучше, если бы вы сразу рассказали мне о том, что он вас шантажировал.
Ноэлла замерла. Бот и пришел момент, когда граф обвинит ее во лжи и вышвырнет из замка, как и предсказывал Джаспер.
– Мне… очень… очень жаль, – пробормотала она. – Я знаю… вы теперь… даже говорить… со мной не захотите. Но… когда Джаспер… предложил мне… выдать себя… за вашу сестру… мне это показалось единственной возможностью… спасти нянюшку и Хокинса… от голодной смерти.
– Полагаю, вам и самой грозила та же участь, – заметил граф.
– Я поступила… подло… и отвратительно, – продолжала Ноэлла. – Мама… пришла бы в ужас… если бы узнала… что я… обманывала… вас.
Голос ее прервался, из глаз потекли слезы. Граф молчал, и Ноэлла, собравшись с силами, добавила:
– Мы уедем отсюда… завтра же… Может быть… когда-нибудь вы… простите меня.
– А для вас имеет значение, прошу я вас или нет? – спросил граф.
– Конечно, имеет! Поверьте… мне очень… очень стыдно… за то… что я лгала вам… И я… ужасно… боялась… что когда-нибудь… вы узнаете правду.
– И, тем не менее, полагаю, вы были здесь счастливы, – заметил граф.
Ноэлла, немного помолчав, с жаром воскликнула:
– Очень… очень счастлива! Когда мы с вами… совсем недавно… катались верхом… а потом ехали обратно… к замку… я подумала… что если вы когда-нибудь… выгоните меня… отсюда… это будет равносильно… изгнанию из… рая.
Ноэлла едва смогла проговорить последние слова, как снова разразилась рыданиями.
Она почувствовала, что граф поднялся, и поняла, он уходит, и она теперь, наверное, никогда больше не увидит его. Сейчас он отдаст приказание слугам выгнать ее из замка.
И помимо горя от того, что ей придется расстаться с ним, ей еще предстоит испытать и унижение. Внезапно, к своему искреннему изумлению, Ноэлла услышала, что шаги его приближаются к кровати, а вовсе не удаляются от нее.
Обойдя вокруг постели, граф лег рядом с Ноэллой и обнял ее. Бережно притянул он ее к себе, и голова Ноэллы нежданно-негаданно оказалась у него на плече. Не в силах поверить в случившееся, она осторожно открыла глаза – граф был здесь, с ней рядом.
Близость его показалась, ей настолько восхитительной, что Ноэлла даже подумала, что спит и видит чудесный сон.
– Не плачьте, моя хорошая. Позвольте лучше рассказать, какие чувства я к вам испытываю, – проговорил граф своим проникновенным голосом.
Ноэлла изумленно раскрыла глаза и взглянула ему прямо в лицо – оно оказалось совсем рядом.
По телу пробежала дрожь, однако не страх был тому причиной. В сердце Ноэллы зародилась робкая надежда, словно мерцание первой вечерней звездочки, что все не так плохо, как ей казалось.
Инстинктивно, даже не осознавая того, что делает, Ноэлла придвинулась к графу чуть ближе.
– Давайте начнем с самого начала, – предложил он. – Скажите мне, кто вы на самом деле.
– Я… я не ваша… сестра.
– И я очень этому рад!
– Рады? Но я…
– Кто вы? – перебил граф. – Это мы должны выяснить в первую очередь.
– Я… меня зовут Ноэлла Вейкфилд. Моя мама была кузиной вашей матери. Они выросли вместе.
– Значит, вы доводитесь мне дальней родственницей, – заметил граф. – Потому-то, наверное, вы так похожи на мою сестру.
– Нас с Ноэлли можно было принять за… близнецов.
– Что с ней случилось?
– Она… и ее мама… умерли… в нашем доме… в…. Борчестершире.
– Где, как я подозреваю, Джаспер вас и нашел?
– Он приехал за Ноэлли… а когда увидел меня… убедил притвориться… будто я и есть ваша сестра. Ему… нужны были… деньги.
– Не могу винить его за то, что он воспользовался такой уникальной возможностью, – неожиданно сказал граф.
Испугавшись, что он опять на нее рассердится, Ноэлла снова принялась извиняться:
– Простите меня… Пожалуйста! Не могу передать… как я сожалею… что обманывала вас!
– Я знаю, что вас гложет чувство вины, – проговорил граф. – Но мне хотелось бы, чтобы вы сказали мне, Ноэлла, честно и откровенно, какие чувства, помимо этого, вы ко мне испытываете.
Ноэлла, смутившись, не смогла проронить ни слова, только спрятала лицо у него на груди.
– Я хочу знать правду! Только правду! – настаивал Граф.
И он, осторожно приподняв за подбородок ее голову, заставил тем самым Ноэллу глядеть ему прямо в глаза.
