Когда она верхом на драконе пролетала над селениями и городами, она видела, как гонцы стремятся с вестями во дворец. Но может ли человек быть быстрее того, кто обгоняет ветер? Ну уж нет, она сама расскажет презренному корольку о новом положении дел.
Отныне порядок в Шитаре изменится.
Король прятался с семьей в потайной комнате, начинающейся прямо за троном. Герилион выломал резное деревянное кресло вместе с куском стены.
Рафаил дрожал, прячась за спинами своей жены и детей. Как низко. Этот трус не достоин был и жизни, не то, что власти.
— Вас убить, или отойдете сами? — Ее враг совсем скоро будет в полной ее власти, а потому она была настроена на редкость великодушно.
Королева оказалась не безнадежна, отскакивая от мужа в сторону, как от прокаженного, и утаскивая за собой отпрысков.
— Что тебе надо? — Голос Рафаила дрожал, потный лоб блестел в неровном свете подвешенных к потолку ламп. — У меня много сокровищ. Я отдам тебе все!
— У тебя много сокровищ? — Расхохоталась Гера. — Сейчас даже собственная жизнь не принадлежит тебе, а ты твердишь о каких-то побрякушках.
Дракон метнулся к Королю и, перехватив, переломил тому позвоночник. Хруст сломанных костей и распростертое на полу тело. Но тот еще был жив. Нелепо открывал и закрывал рот в попытке набрать воздуха в сведенные предсмертной судорогой легкие. Нет уж, человеческий выкормыш, ты так легко не отделаешься!
Она наклонилась, шепча заклинание, что позволит Рафаилу страдать еще долгие и долгие часы.
Превосходно!
Герилион подошел к ней сзади, с шумом вдыхая запах ее кожи:
— Твое торжество пахнет так вкусно, ведьма.
Она повернулась, заглядывая в черные туннели глаз. Даже находясь под воздействием обращающего заклятья, они выдавали его нечеловеческую природу. Ящер, всесильный хищник, способный справиться с кем угодно. Единственный, кому она отныне согласна принадлежать.
Дракон поднял Геру на руки и понес прочь из коморки обратно в тронный зал, враз лишившийся и короля, и трона. Повсюду была кровь, трупы стражников. Перешагнув через один из них, Герилион поставил ее рядом с окном, откуда открывался вид на полыхающий город.
Тянуло дымом и отчаянием. Дракон стоял за ее спиной:
— Тебе нравятся твои новые владения, ведьма?
Он просунул руку под белье, грубо оглаживая ее между ног, вынуждая их развести шире.
— Я должна сказать за них тебе спасибо, дракон.
Он с рычанием прикусил ее плечо. Гера почувствовала, как вниз по груди потекла горячая струйка крови. Дракон схватил ее за волосы, вынуждая запрокинуть голову.
— Ну как, ведьма, тебе нравится быть королевой?
Он приставил свое возбужденное достоинство к ее лону, слегка надавливая на вход.
О, да! Видят боги, ей нравилось. Нравился ужас в глазах людей, нравилась жестокость и легкость, с которой Герилион убивал всех, на кого она указывалась. Нравилась его сила, мощь, запредельная власть.
А вот собственная охватывающая страсть — была слабостью. Напоминанием о том, что она по сути так же была человеком.
Дракон тем временем сорвал с нее остатки плаща, в который она завернулась после их пребывания на горе, и смял ее грудь.
— Что же ты молчишь, ведьма? — Он толкнулся вперед членом, входя сразу на всю глубину. Гера застонала от боли, вызванной чрезмерной величиной органа, смешанной пополам с наслаждением.
— Так уже лучше. Стони громче, ведьма. — Прорычал Герилион. — Пусть весь Шитар слышит, что я делаю с его новой королевой.
В какой-то момент это перестало доставлять ей наслаждение. Дракон грубо вколачивался в ее тело, выставленное напоказ в окне. Он до крови прокусывал ее кожу в порыве страсти, с силой выкручивал соски, бил по ягодицам, распаляясь от этого все сильнее и сильнее.
Она не выдержала. В тот момент, когда Герилион в очередной раз взял ее за подбородок, чтобы заглянуть в глаза, она извернулась и прокусила ему запястье.
Терпкая кровь наполнила рот. Но, как ни странно, дракон не отдернул руку. Гера сделал глоток, еще один. Теплая, на удивление пресная. Она струилась по небу, прокатывалась на языке. Не отдавая себе отчет в том, что она делает, она глотала снова и снова. И с каждой секундой ощущала себя более сильной, полной энергии, магии, самой жизни.
Боль от яростных толчков Герилиона больше не ощущалась, она снова начала получать наслаждение.
Дракон наконец убрал руку, заменяя ее своими губами. Их языки танцевали, опьяненные разделенным на двоих могуществом. Их тела сливались в единое целое, их души обретали связь.
— Теперь и отныне ты только моя, ведьма. — Рычал дракон. — Я всегда и везде тебя найду. В любом мире, в любом обличии.
Тело сводили сладкие судороги. Пальцы Герилиона, блуждающие по ее телу, перестали казаться грубыми. Его остервенелая жестокость стала для нее лучшим из видов самых изысканных ласк.
— Отныне я королева, дракон. — обожгла она своим дыханием его кожу.
— Моя… только моя, королева…
Он внезапно сильнее прочего прижал ее к себе, и этого простого действия оказалось достаточно, чтобы окончательно обрушить лавину наслаждения. Удовольствие, витающее в воздухе, пьянило.
Она чувствовала его семя внутри себя и его магию, вместе с кровью пульсирующую по ее венам.
Пытаясь отдышаться после ослепительного мига блаженства, она еще раз оглядела свои новые владения. На кончиках пальцев плясали магические вихри, отзывающиеся на ее желания.
— Ты улыбаешься, моя королева. — Герилион слизнул кровь у нее с плеча.
— Королева, кажется, впервые задумалась о том, что такое счастье.
Глава 15. Ужин
Тело горело неудержимым огнем желания. Объятия. Касания. Дразнящие, раззадоривающие. Руки Элигоса блуждали по ее телу, опьяняя, накрывая с головой.
Маргарита таяла, с головой уходя в темный омут страсти. Пальцы дракона тискали грудь, сжимали бедра, все крепче прижимая ее к себе, давая почувствовать его возбуждение.
Элигос скользнул рукой под платье, лаская внутреннюю часть бедер.
— Как же я скучал…
Его голос внезапно отрезвил. Напомнил о рассказанной им правде. Она вынырнула из его объятий, отпрыгивая в сторону:
— Не приближайся. — Она тяжело дышала, чувствуя, как все внутри сжимается от обреченности.
Хотела ли она его? Хотела, с этим было бессмысленно спорить. Вот только как быть с ним после того, что она узнала?
— Марго… — Элигос выглядел растеряно, волосы растрепались, а глаза потемнели, как в момент трансформации, чего она за ним раньше не замечала.
— Ты пришел сюда ради книг? — Она надеялась, что ее голос звучит твердо. — Вот и читай.
