— Почему же? Не ожидали увидеть меня в постели собственной жены?
Охрана на этих словах стушевалась еще больше.
— Мы ни в коем случае не собирались вас беспокоить… — Ее Величество с каждой секундой бледнела все больше и больше. — Это все… собака.
Она страшными глазами посмотрела на того стражника, который держал веревку, привязанную к ошейнику пса, и тот, моментально поняв намек, потащил собаку прочь из комнаты.
Королева нетерпеливо махнула рукой, процедив сквозь зубы:
— И вы тоже, мужланы! — остальные присутствующие стражники моментально последовали примеру.
Подождав, пока все скроются за дверью, женщина, старательно удерживая на лице дружелюбную улыбку, буквально пропела.
— Должно быть, это какое-то недоразумение.
— Разве? — Ледяной весело обернулся к Алексе. — Давайте, чтобы не было недомолвок, все-таки спросим у моей благоверной. — Александрина, поведай нам. Ты пыталась отравить Августа Четвертого?
Все, что могла в этот момент сделать Алекса, это только лишь потрясти отрицательно головой и выдавать короткое:
— Нет.
— Вот видите, — Альдархин слегка приподнял одну бровь, и от этого, казалось бы, незначительно жеста королеву весьма ощутимо передернуло.
— Я, пожалуй, не буду мешать влюбленным, — задушенно кашлянула та, пятясь назад.
— И да, на будущее, — окликнул ее Альдар, — учтите, что яд — это кто-то… не серьезно.
Он поморщился и покачал головой, показывая все отношение к тому, кто использует яд в качестве оружия.
— Моей жене, чтобы убить кого-то, достаточно попросить. Меня. А мне, в свою очередь, достаточно щелкнуть пальцами.
Он демонстративно свел средний и указательный пальцы вместе.
— Вот так.
В напряженной тишине комнаты прозвучавший щелок показался громом. Ирма Хагинская втянула голову в плечи и судорожно кивнула.
— Всего доброго, — выдавила из себя перепуганная женщина, прежде чем последовать примеру стражи и так же убраться из комнаты.
Александрина проводила ее взглядом и, тяжело сглотнув, обернулась на Альдархина. Тот все так же полусидел, облокотившись на подушки, и смотрел прямо на нее.
— Рада… тебя видеть, — когда Алекса произнесла это, фраза показалась ей до невозможности глупой, и она невольно покраснела.
Альдархин же просто продолжал смотреть на нее немигающим жутким взглядом и молчать.
Так и не дождавшись ответной фразы с его стороны, Алекса, осторожно переминаясь с ноги на ногу, сделала нерешительный шаг вперед. Затем еще один, и опустилась на краешек кровати.
— Спасибо. Ты, кажется, снова меня спас.
— Я вот смотрю и думаю, ты и впрямь такая дурочка, что умудрилась вляпаться в чужие интриги, или действительно пыталась убить старину Августа? — задумчивым тоном выдал Альдар. — Я, наверное, предпочел бы второе. Да, определённо, стремление к разрушению я понять могу, а вот глупость…
Вся благодарность слетела с нее, как листва в осенний день. Это она дурочка? Ну, может быть, она действительно где-то действовала глупо и чересчур импульсивно, но это не дает права этой замороженной рыбине говорить с ней подобным образом!
— В следующий раз, как я и сказал, — продолжил, между тем, Ледяной все тем же убийственно спокойным тоном, — задумаешь кого-то убить — предупреждай.
— Что? Поможешь? — нервно усмехнулась она, пытаясь унять ту бурю, что поднялась в душе.
Ледяной неопределённо повел бровью, и на Алексу это сработало буквально как красная тряпка на быка, она не выдержала, выхватила из-под руки Ледяного подушку и что было силы запустила ее прямо в повелителя Севера.
— Идиот!
Слезы брызнули из глаз, она подскочила на месте, рванула в сторону двери. Как так произошло, что она врезалась в него прямо на полном ходу, оказалась зажата в крепких мужских руках?
— И куда же ты собралась? — прошипел он ей на ухо, не давая двинуться с места.
Предательские слезы не желали останавливаться, Алекса бессильно шмыгнула носом и, чтобы хоть как-то скрыть свою слабость, просто уткнулась лицом в грудь Альдара. Пусть он считает ее дурочкой, но так не хотелось, чтобы он сейчас видел ее слезы, чтобы понимал, что его слова задевают ее куда сильнее, чем она пытается показать.
— Отпусти, — буркнула она, безуспешно пытаясь заставить голос оставаться твердым.
Мать Всеблагая, как же не хотелось, чтобы он отпускал. В этот момент она была согласна терпеть все его насмешки, отстранённость, только бы Альдар просто был рядом, обнимал…
Горло скрутило болезненным спазмом, стоило ей ощутить легкие поглаживания по спине. Невесомые, почти незаметные. Так гладят дикого зверя, когда боятся вспугнуть.
Пришедшая на ум ассоциация заставила поднять глаза, сверху на нее смотрели две прозрачные льдинки глаз дракона. Внимательно, словно пытались что-то уловить.
— Хочешь, чтобы я ушел? — тихо, очень тихо прошептал дракон.
Но она услышала.
— Нет. Не уходи, — в доказательство своих слов она что было силы вцепилась в его рубашку.
Как же странно. Еще секунду назад ей хотелось остаться одной, и вот один только взгляд, и желание сменилось на противоположное.
— Не уйду, — Альдар осторожно склонился к ее уху, и от его дыхания по спине пробежали приятные мурашки, — пока сама не попросишь.
Это словно послужило сигналом, кодовым словом. Ее муж был здесь, рядом с ней, и он обнимал ее и хотел.
Алекса сама потянулась к его губам, пьянея от собственной смелости, принялась сама расстёгивать пуговицы на его рубашке, пытаясь добраться до обнаженного тела.
— Моя княжна… — пробормотал мужчина с затаенной нежностью в голосе, целуя ее в щеки, шею, ключицу, — хорошая моя…
И от этого «моя» замирало сердце, а низ живота наливался тягучей тяжестью. Тело определённо хотело большего, чем даже самые нежные поцелуи объятия.
А потому, покончив с рубашкой, Алекса уверенно расстегнула ремень брюк.
Она словно боялась, что Ледяной может исчезнуть в любую секунду, или передумать, или вновь обвинить ее в том, что она любит Саймона, или еще случится какая-нибудь подлость…
Быть может, если она сама будет действовать чуть смелее, то мужу это понравится, и он больше не оставит ее на столь долгий срок?
— Тише, все хорошо, — повелитель Севера, кажется, уловил ее нервозность и успокаивающе погладил по щеке, — я тебя не обижу. Расслабься.
Но несмотря на возбуждение, несмотря на жаркие поцелуи, страх враз лишиться всего этого не отпускал. Как и не отпускало опасение снова сказать или сделать что-то не так.
Она слышала о том, как иногда мужчинам дарят особые ласки. Может быть, и ей стоит попробовать?
