Альдар нащупал клинок под одеждой. Если сделать правильный выпад, можно попробовать вонзить его под левое крыло ящера — ближе всего к сердцу. Если анатомия чудовища хоть чуть-чуть напоминает анатомию прочих животных, то шкура здесь должна быть тоньше. Единственный его шанс остаться в живых — атаковать первым.
— И почему же? — склонило голову набок чудовище. — Ты спросил, я ответил. Теперь я могу забрать твою жизнь себе. Таковы правила.
— Но… ты так и не сказал, что означают символы, — выпалил Альдар, пытаясь потянуть время.
— На них выгравирован наш договор с этой землей. Как истинным хозяевам нам была дарована сила, в обмен на которую мы слышали все чаяния и желания планеты. И я до сих пор это слышу. Как слышу и мерзких людишек, ежесекундно зудящих в моей голове. Они все время чего-то хотят. Им все время что-то нужно.
Чудовище раздраженно вскинуло голову, и из его пасти в тот же миг взвился столп ледяного пламени.
— Ваше племя отвратительно, — подытожил дракон, вновь обращаясь к Альдару. — Теперь я могу тебя съесть?
— Если ты, в конечном итоге, все равно это сделаешь, то к чему тянуть время, — мужчина преувеличенно обреченно вздохнул, а сам в это время пытался выскользнуть из застрявших в снегу ботинок. Какова вероятность того, что ему удастся увернуться от струи пламени? И сколько это выиграет времени? Минуту? Несколько секунд?
— И ты не будешь меня умолять сохранить тебе жизнь? — удивился дракон. — Или ты из тех, кто сам ищет смерть?
— Я ищу лишь способ заполучить корону. И ты единственный, кто мог бы мне помочь, но поскольку ты этого делать не собираешься…
Клинок жег руку, требуя пустить его в ход. Быть может, ему удастся убить чудовище, подпустив его поближе, а затем, как освободитель этих мест, назваться их хозяином?
Но как же мало у него времени! Даже если все выйдет, то назад он уже не успеет.
Понимание ледяной волной окатило его — все было напрасно. Лиану уже ничто не переубедит, его просто не будет рядом…
— Ты не похож на того, кто гонится за властью. На своем веку я повидал немало людей.
— Ты говоришь так, будто тебя все еще трогают чужие судьбы, — язвительно отозвался Альдар. — Сколько времени ты здесь один? Десять веков? Пятьдесят?
— Я давно перестал вести счет, — безразлично взмахнул крыльями дракон.
— Смотрю, ты и сам жизни не особенно радуешься, — усмехнулся Альдар, наконец освободившись.
Он мог атаковать в любой момент, но не спешил с этим. Шансы на успех были слишком ничтожны, а провал сулил неминуемую гибель.
— Радоваться? — зарокотал дракон, и в первый момент Альдар испугался этого странного лающего громоподобного звука, но затем понял — дракон смеется. — Чему я должен, по-твоему, радоваться? Оберегая сон своих братьев, я не могу надолго покинуть эти края без того, чтобы не вызвать бедствия среди людей. А людские бедствия всегда оборачиваются для меня удушливой волной чаяний и желаний.
— Тогда зачем ты здесь? Если тебе все так опротивело? — не выдержал Альдар.
Нытиков, жалующихся на судьбу, он не любил никогда, а сидящий на камне дракон больше всего сейчас напоминал того, кому отчаянно скучно. Раз уж всемогущее существо опустилось до того, чтобы поговорить с ним, вместо того, чтобы сразу убить того, кто нарушил покой.
— Я не могу уйти, не передав заботу о камнях кому-нибудь другому… Но ты прав. Я слишком устал от бесконечного шума в моей голове.
Чудовище отвернулось, словно желая клацнуть зубами по крылу. Вот он — идеальный момент, чтобы напасть. Альдар подобрался, готовый к прыжку. Или сейчас — или никогда.
— Как тебя зовут? — неожиданный вопрос выбил из колеи, и момент был бездарно упущен.
— Альдар Хинган.
— Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы узнать о прошлом этого мира, Альдархин'кхган? То, что ты ничего не стал требовать, я оценил.
— Я уже сказал…
— Да-да. Стать королем. Но ведь это не твое желание. Иначе я бы почувствовал.
— И тем не менее, других желаний у меня нет.
— Ты из тех, кого власть не способна испортить. Потому что она тебе безразлична. Редкое качество. А хочешь стать королем Севера? — неожиданно предложил дракон.
— Да, — не раздумывая, согласился Альдар. Сердце бешено стучало. Он еще не понимал, на что соглашается, но желаемое слишком сладко маячило впереди, чтобы давать себе время на сомнения.
— Что ж, да будет так. Отныне — ты хранитель священного договора, — дракон молниеносно выдохнул в его сторону, и мужчина не успел увернуться.
Все было точно так же, как в видении. Струя ледяного пламени поглотила его, пожирая его тело, забирая себе разум.
— Это тебе за то, что хотел меня убить, — ехидно отозвался ящер в его ускользающем сознании.
А в следующий момент мир вспыхнул мириадами новых красок и палитр. Тысячи мельчайших оттенков, которых он раньше не знал.
— Ты человек, — услышал он затихающий голос. — А потому я немного подыграю. Я блокирую тебя от их желаний, но будешь слышать, когда они зовут тебя. Произносят твое имя. Альдархин. Будь благодарен за такой щедрый подарок.
В этот же самый миг со всех сторон он услышал произносимое на разные лады и голоса «Альдархин». Оно отдавалось эхом, кружило в воздухе, залезало в голову, сводило с ума.
И откуда только люди могли узнать, как его зовут?
— Ты будешь жить, пока не передашь это бремя своему ребенку. Но учти, тебе подойдет не любая самка — нужна та, в ком течет королевская кровь. В противном случае, магия не приживется, и ты лишь убьешь свою избранницу.
Лиана… кажется, она говорила, что ее титул означает принадлежность к роду правящей династии в Лантарии. Но даже если бы это было не так — он все равно сделал бы все, чтобы быть с ней.
— Что еще? — услышал он задумчивый голос. — Ах, да. Не беспокой меня понапрасну. Хотя бы ближайшие пару тысяч лет…
Альдар пришел в себя в холодном поту, с колотящимся сердцем и странным привкусом во рту. Ему не было нужды спать, но это воспоминание накрывало его каждый год в тот день, когда он стал ледяным драконом.
Он вновь раз за разом переживал тот момент, когда впервые соприкоснулся с силой стихии.
Мужчина приподнялся на локте, поворачиваясь к мирно сопящей Алексе рядом с ним. Как же она прекрасна. И как только ему могло так повезти? Уже пять лет как жена была рядом с ним, и каждый день он благодарил высшие силы за их встречу.
Осторожно поцеловав ее в плечо, он выскользнул из постели, проверяя соседнюю комнату. Дети — дочурка Меда и сын Альвар — спали в своих кроватях.
Удостоверившись, что с ними все в порядке, он прошел по спящему замку, прислушиваясь к его тишине. Когда-то она была мертвой. Двести лет в этих стенах не было никого, кроме него. А сейчас тишина была живой. Он может уловить шорохи, отголоски фраз, доносящиеся до него сквозь толщу стен.
