Что за ерунда? Свой первый настоящий бой на копьях я провёл с охранником, который зарабатывал на жизнь именно им. Пусть он и нечасто пускал его в ход, но доставил мне несколько неприятных мгновений. Ранил меня, едва не лишил руки. Так почему же в схватке с Калги я не чувствовал такой беспомощности? Там вначале были опасность, азарт, радость от сражения и жажда перенять уловки и ухватки, а затем охранник стал беспомощным перед своими же приёмами просто потому, что я стал быстрее и немного опытнее. А сейчас… Такое ощущение, что этот мад – опытный воин и прекрасно знает все слабые и сильные стороны копья. И он быстрее меня. Огромный, сильный и ловкий. Надо бы озаботиться запасным планом. Когда я подкрался сюда и оглядывал пещеру, то видел, что открыт проход и в мамин огород, но он не подходит.
– Мама, – сейчас я не оборачивался, а, сдвигаясь влево, не сводил глаз с хищника, в оскале которого мне стала чудиться улыбка. – Сейчас я снова атакую, а ты должна взять рычаг и открыть проход в мои тоннели.
– Зачем? – удивилась мама, но уже через секунду сообщила: – Поняла.
Сближение. Вправо, влево, влево, влево. Расстояние четыре шага. Уколы в голову, плечи и грудь мада. Даже для меня наконечник копья превратился в неясную, едва видимую зеленоватую тень. Отскочить. Удачным вышел только первый удар. Сейчас Зверь радовал меня кровью, стекающей из раны под глазом. Голову он успел отдёрнуть. Целил-то я в глаз.
Вправо и ближе! Мой коронный, тысячи раз повторённый, уже приносивший победу, обманный укол в лапу и тут же настоящий секущий вверх! Я вспорол плечо мада, оказавшееся на пути моего копья. Даже в тусклом освещении лишайника я увидел разлетающиеся капли крови. Зверь зарычал и прекратил со мной играть. Дохнуло опасностью. Я отпрыгнул назад – влево и наотмашь махнул перед собой копьём, как палкой. Руки осушило от сильного удара. Мад отбил моё оружие своим хвостом-мечом. И прыгнул ко мне. Копьё увело в сторону от предыдущего столкновения, и поймать его на широкий острый наконечник в такой удобный момент беззащитности я не смог.
Ушёл на пределе своих сил от взмаха лапы, сложившись пополам. Падать – слишком долго в нашей схватке. Разгибая тело, вывернулся змеёй, но смог проскочить буквально между зубов. Опасность уже не обдавала жарким ветром, казалось, что я снова бегу через огонь, и он вот-вот оставит от меня одни головешки.
Сила. Мне нужно больше силы! Мир вокруг меня, казалось, стал светлее, нити силы, будто откликаясь на мою отчаянную просьбу, удлинились раза в два, создав огромный шар вокруг меня. Я стоял слишком близко к маду, и копьё стало совершенно бесполезным. Оставив его в левой руке, я хлопнул правой по бедру, нащупывая кинжал. Шаг вперёд, прижимаясь к боку Зверя. Потянул рондель из ножен, сразу разворачивая и превращая его движение в удар. Я успел чуть раньше, прежде чем мад извернулся и откусил мне голову, я всадил ему в бок кинжал.
Меня отшвырнуло, будто я получил знаменитый пинок Орикола, которым он отправлял шавок Виргла в полёт через всю площадку, но так никого не убил и даже не покалечил. Остановиться, срывая ногами мох и траву с камня, я сумел только шагах в пятнадцати от места стычки. Поднял голову и не узнал противника. Теперь я верю маме. Скорпионий шипастый мад. Монстр, а не Зверь. Враг множества героев в рассказах у костра. Теперь его шкура и даже хвост были покрыты множеством костяных шипов, которые просто не позволят мне снова прижаться к его боку. Нет. Я с усилием вытащил из груди первый шип, которым он выстрелил в меня. Он ушёл в моё закалённое тело на два пальца. А не будь у меня этого козыря? Пробило бы насквозь? Меня пробила запоздалая дрожь.
– Леград!
– Всё хорошо, – я остановил кинувшуюся ко мне маму взмахом руки и схватился за следующий шип в бедре.
Третий шип мад вытащить мне не дал. Он бросился ко мне длинным прыжком, так же как и я, вытянувшись в полёте над полом зала. А впереди, опережая его, летел десяток шипов, выпущенных из плеч и груди. Я ясно видел их, будто днём, в гуще моих нитей силы, и успел дёрнуть копьём, отбивая те два, что должны были попасть в меня. Мад до меня не долетел, увидев нацеленное ему в грудь копьё, он, похоже, вонзил в пол хвост и со скрежетом раздираемого камня остановился в шаге от наконечника. Я воспользовался подарком неба и нанёс резкий укол. Впустую. Он отбил удар своим «мечом», успев выдернуть его из пола. Я сделал вид, что хочу броситься вправо, но метнулся влево и изо всех сил побежал к маме, которая отчаянно звала меня из безопасности узкого прохода моего огорода. Успел в последний момент, лапа мада разорвала мою и без того едва живую рубаху, оставив ему на память здоровенный кусок, а мне горящую огнём спину.
Глава 24
– Леград! – издалека раздался едва слышный голос мамы.
Короткая пробежка по тоннелям, благо я уже хорошо выучил эту часть нашего огорода и представлял, откуда кричала мама. Здесь было только два дававших надежду места, которые приближались к внешней стороне Чёрной горы и при удаче могли вывести нас наружу. Тоннель, в который мы сбежали от Монстра, был моей частью огорода, наименее изученной. Мама вначале пробежалась по нему, проверяя основные ходы, и всё. Хотя нет, сначала я ещё тренировался находить здесь путь, поэтому ближайшие к входу перекрёстки были мной пронумерованы. Но затем, набив руку, охладел. Интересного здесь было мало. Почти не было больших проходов. Они в основном мельчали, чем дальше, тем больше.
Поэтому мама и отдала их, что только мне в них было комфортно. А теперь это нас спасло. Для Монстра вход, ограниченный ещё и камнем, оказался непроходим с наскока. А затем мы ушли вглубь, туда, где становилось ещё уже. Искать новый выход. Мне вот – не повезло. По ощущениям, я всё же не первый месяц в Чёрной горе, выбранный мной узкий тоннель отделял меня от свободы лишь тонким слоем камня. Но этот камень был создан Древними. И рассчитывать сделать проход своими руками глупо. Нужно искать готовый выход. Мама вот, похоже, нашла. Бедная, как она пролезла в этот проход? Даже мне тут тесновато.
– Вот, – мама, вся вымазанная светящимся лишайником, грязью и какой-то слизью, которые она стёрла телом со стен, показала мне на дыру, что я и сам прекрасно видел. Благо эта сторона горы как раз была освещена луной.
– Отлично. – Я заворочался, примериваясь. Пожалуй, проще будет задом вернуться к развилке, чем развернуться здесь. Непонятно, как мама сумела это сделать. – Выбирайся и к огороду деревни иди. Нож свой мне отдай.
– Ты хочешь вернуться? С ума сошёл?
– Конечно, хочу, – я постарался успокоить её своим голосом.
– Я запрещаю тебе! Мало я страху натерпелась только что? – Мама рывком придвинулась ко мне, обтирая стены, схватила за плечи.
– Ты сама говорила, что теперь я всё решаю сам. – Я заглянул в глаза мамы, с удивлением понимая, что отлично вижу не только лицо, но даже различаю цвет глаз. Стальной и холодный от злости.
– Мало ли что я говорила по дурости?! – Мама тяжело и часто дышала, всё повышая голос. – Запрещаю! Ты не вернёшься!
– Прости мама, но, действительно, я всё… уже… решаю сам. – И прежде чем она снова принялась кричать, добавил: – Поздно меня останавливать, не тогда, когда остались считанные дни до экзамена.
