– Да плевать на экзамен, – оборвала меня мама. – Ещё год подождём.
– Ты думаешь, что за год я прорвусь? – я тоже начал злиться.
– Почему нет? – Мама мотнула головой, отбрасывая лезущие в глаза волосы, что давно растрепались. – У тебя отличный талант!
– Потому что одного его мало! Я бьюсь изо всех сил, но за эти месяцы лишь дважды ощутил, как стронулся с мёртвой точки, – я тоже принялся говорить громче. – С охранником и сейчас!
– Отец почти ни с кем не бился! По пальцам можно пересчитать такие случаи!
– Но они всё же были, – я тоже был упрям, ведь во мне та же кровь. – А ещё я не хочу ждать прорыва лишних тринадцать лет. И отдавать месть в чужие руки. Нож!
– Я пойду с тобой! Вдвоём будет легче!
– Мама, прости за такие слова. Но… – Я покачал головой. – Ты совсем не боец.
– Сопляк, – голос мамы было не узнать, – двенадцать лет отпраздновал и теперь взрослый стал? Ты боец?
– Да, – я не отвёл глаз, с любовью вглядываясь в её сияющую сталь взгляда, – я стоял напротив врага, ставил ставкой свою жизнь, был на волос от смерти. Прости, но я просто быстрее и сильнее тебя.
– Я тоже стала быстрее, – мама сдалась, отвела взгляд. – Только за тобой, сын, не успеваю. Но хоть как-то я помогу тебе!
– Нет, мама. – Я подполз и уткнулся ей в плечо. – Знаешь, последние месяцы после Алмы я размышлял, почему так мало монстробоев возвышается до десятой звезды. Да потому что всегда надеются на команду!
– Откуда ты знаешь, – хмыкнула мама, – на кого они там надеются?
– Дирман Стон если уж что и рассказал мне, хитрый старикан, так это о своей молодости и гильдии. Там их сразу разбивают на пятёрки и запрещают выходить меньшим числом к Пасти. А герои сказок бьются одни. Всегда.
– Ты сошёл с ума! – Она чуть подалась назад, отстраняясь, схватила одной рукой за плечо, тряхнула меня. – Что ты так упёрся в эти сказки? Глупышка! Откуда тебе вообще знать планы неба и то, есть ли ему дело до моей помощи тебе?
– Мама, не кричи, – попросил я. – Главное, что я верю в это. И чувствую, как становлюсь сильнее. Это мой последний шанс отомстить за отца своими руками. Ты не остановишь меня.
Мама рыдала, вцепившись в меня, я, скорчившись в тесноте туннеля, гладил её, успокаивая, и думал совсем о посторонних вещах. Например, о том, как хорошо, что в таких маленьких ходах никогда не вырастает трава, впитавшая силу неба. Иначе бо́льшую часть времени сбора занимали бы ползания по ним. Может, и детей бы тогда сюда отправляли. Хорошо, что это не так.
– Хорошо! Хорошо. Пусть так, – мама торопливо вытирала слёзы, размазывая по лицу грязь. – Сейчас.
Я оглядел мамин нож. Короткий, тонкий. Таким только срезать растения, а не биться с Монстром. Но всё равно он может пригодиться. Я повесил ножны на пояс к своему ножу и поднял голову на маму. Она принялась разматывать плотный пояс платья и вытаскивать из него знакомые кувшинчики. Я был поражён. Запертая в ловушке, на грани гибели, она не только вспомнила про эти зелья мёртвого торгаша, но и спрятала их в пояс. Я вгляделся, размышляя, в глиняные сосуды. Четыре зелья, два из которых могут помочь и мне отлично знакомы. Зелье восстановления тела и усиления. Именно с них и началась эта история.
– Держи, – мама принялась пихать мне в руки «усиление».
– Нет, – я сжал кулаки. – Это то же самое, что помощь постороннего.
– Небо! За что ты отнимаешь разум у моего сына! – мама снова начала плакать.
– Пусть они будут у тебя, ты сможешь прийти мне на помощь. Но, мама! – я тряхнул её за плечо. – Только в самом крайнем случае! В самом крайнем!
– И я буду стоять у самого входа в пещеру!
– Хорошо, – я нехотя кивнул. – Идём.
Дарсова тварь! Я с ненавистью уставился на торчащую из нашего с мамой хранилища задницу Монстра. Рядом валялись разбросанные шкуры, которые он выгреб оттуда. Травы были дальше от входа как раз за ними. И судя по чавканью, он до них добрался. Наши деньги, наши планы на обеспеченную жизнь в первом поясе. Ладно, не буду обманывать самого себя. Мама сразу, ещё когда сравнивала цены Алмы с другими посёлками, обмолвилась о слухе, что любой город первого мог бы скупить весь Нулевой в одиночку и не один раз. И лишь противостояние друг другу и договоры не дают им этого сделать.
Поэтому наше богатство – это, возможно, обычный доход бедной семьи оттуда. Но даже это лучше, чем приезжать туда совсем без денег в кармане. И вот сейчас эта тварь ела наши деньги. Платье для мамы и сладости для Лейлы, мой новый нож. Хорошо, что я решил вернуться сразу, а не через пару дней, как умоляла мама. Она предлагала взять ещё копьё, сделать яд. Вот только где бы мы взяли нужные травы? И что бы здесь осталось через два дня? Сейчас есть надежда, что я успею спасти хоть что-то. Я старательно распалял в себе злость и заглушал ростки страха, что невольно появлялись при виде этой туши. Дарсова тварь!
А видеть я стал действительно лучше. Теперь хорошо различаю траву под ногами. Мне сейчас главное не нашуметь, чтобы подобраться и всадить копьё в эту наглую тварь. Всё моё внимание было направлено под ноги, выбирая место, куда поставить босую ногу, но не услышать, как стихло довольное урчание мада, я не мог. Не глухой же. Тем более здесь, в каменном зале, где звуки словно усиливались и дополнялись рокотом. Почуял. Раздавленная и вырванная трава полетела у меня из-под ног. Уже неважно, хрустнет ли сочный лист или не окажется ли под стопой острый камушек. Важно успеть нанести хотя бы один безнаказанный удар.
Не успел. Мад снова, как и в недавнем бою, продемонстрировал изрядную ловкость. Секунда нелепого дёргания задницы, и вот он уже не в силке тесного каменного мешка, а на просторе арены. Так, кажется, в высоких поясах называют места, где сходятся в смертельном поединке за деньги? В нашем случае просто за богатство, которое ещё не скоро принесёт моей семье прибыль. Я зажёг в своём воображении сферу нитей силы. Мне нужно стать немного сильнее. Немного быстрее. И я прикончу тебя! Повезло, что шипы он убрал, чтобы пролезть в проход высотой не больше моего роста. Начали!
Я добрался до мада. Удар копья в бок. Монстр вывернулся, оказываясь ко мне пастью. Быстрые уколы в морду, лапы. Первый я едва успел сдержать, не нанося на всю доступную глубину, и отдёрнуть к себе. Иначе мне наконечник просто откусили бы. Лапы мад успел убрать. Как мне показалось, с некоторой даже ленцой. «Сволочь», – пронеслась мысль в голове и исчезла. Стало не до того, чтобы успевать думать.
Теперь атаковал мад. Для начала ударил лапой. Огромной лапой с огромными же когтями. Я, отшатнувшись, даже слышал стон рассекаемого ими воздуха, когда те пронеслись буквально перед лицом. И сделал ошибку, отдёрнув копьё в сторону. Враг тут же воспользовался ею, попытавшись смять меня в коротком прыжке. Я ушёл вбок, снова едва-едва сумев увернуться. Громадное горячее тело мада прошло впритирку со мной, чуть чиркнув меня по плечу. Этого хватило, чтобы меня буквально отшвырнуло в сторону. Я покатился по траве, обдирая спину и плечи о скрывавшиеся под ней камни, совершенно беспомощный, с ужасом ожидая падающего сверху Монстра.
