Человек молча, тяжёлым шагом пошёл по вагону.
– Ну да, – сказал Даниэль, когда дверь за ним захлопнулась. – Это Дарсоу. Один из машинистов. И, – он откашлялся, – мой брат.
– Видимо, белая ворона в семье, – вырвалось у Флинн.
Даниэль рассмеялся, глядя в окна на светлые каменные стены Вероны. Над ними на потолке по карте мира катились песчаные бури, и пыль от них плясала на плечах Флинн. На секунду у неё возникло ощущение, будто она находится на какой-то старинной фотографии.
– Мы с Дарсоу… – заговорил Даниэль, – мы рады, что можем работать вместе. На какое-то время мы потеряли друг друга из виду.
– Особенно радостным он не выглядит, – заметила Флинн.
– Особенно радостным, – повторил Даниэль, выделяя каждое слово. – Радостным, радостным, радостным. – Флинн увидела, как его пальцы дёрнулись к карману жилета. Но затем, опомнившись, он мгновенно переменил тему: – Нашла уже что-нибудь интересное?
Флинн не поняла, что он имел в виду. Она хотела было переспросить, но он уже потянул её по пустым учебным вагонам к вагонам для самостоятельных занятий. Старые сине-зелёные билеты на потолке первого из них в лучах вечернего солнца казались блёклыми и не производили такого сильного впечатления.
Во втором вагоне всё выглядело так же, как воскресной ночью, когда Флинн с друзьями натолкнулась на Гарабину и Стуре Аноя: старые деревянные письменные столы у бесчисленных окон, ширмы между ними, буквально нашпигованные записками, конспектами и страницами из книг.
Весь большой вагон представлял собой одно простое помещение, днём светлое и уютное, но без всяких возможностей для отвлечения. Над столами царила сосредоточенная тишина. Банкетки на колёсиках были почти все заняты более старшими павлинами, молча склонившимися над книгами, конспектами и атласами. Почти никто не обратил на Флинн никакого внимания.
– Я уверен, что ты найдёшь какую-нибудь интересную тему, и… Смотри, какая удача – одно место ещё свободно! – Даниэль, положив руки на плечи Флинн, усадил её за стол в конце вагона. – У тебя всё получится. Всего два часа в день. Не забудь, что здесь не разговаривают. – И, подмигнув ей, он удалился в конец состава.
Флинн ошарашенно смотрела ему вслед.
– Время для самостоятельных занятий, – донёсся до Флинн голос от соседнего стола. Сидящий там Касим наклонился к Флинн: – Это значит, что в течение двух часов нужно копаться в книгах или умирать от скуки, – пояснил он и признал: – Ты права, Даниэль хочет тебя занять. Это очень подозрительно.
– Ш-ш-ш! – шикнул с другой стороны прохода какой-то третьеклассник, и Касим со вздохом снова исчез за ширмой.
Флинн приуныла. Неужели ей придётся провести здесь всю вторую половину дня, делая вид, что учится?! Потратить столько времени впустую! Она в раздражении скользила взглядом по комнате – и внезапно взгляд остановился на полдороге. Весь потолок вагона занимала одна картина: пожилой человек на фоне бескрайних просторов. Но потрясла Флинн не травянисто-зелёная болотистая местность, раскинувшаяся от одной железной двери до другой, не кроткий взгляд старика, а то, что располагалось чуть поодаль: за стариком, на заднем плане, стояли три существа. Чем дольше Флинн смотрела на них, тем сильнее блёкла их белизна, пока от них осталось не больше чем три прозрачные тени, словно паутинки, покрывающие потолочную роспись. Там были маленькая круглая, как шарик, птичка, заяц-русак с беспокойными глазами, а за ними – Флинн чувствовала его пронзительный взгляд даже с потолка – тигр!
Большой, стройный, размытый.
Флинн показалось, что время остановилось. Её взгляд метался по картине, перепрыгивая со старика на зверей, уже не в состоянии различить что-нибудь, кроме призрачной шкуры тигра. Мерещится ей – или бока тигра и правда вздымаются и опускаются?
При взгляде на надпись в ногах старика у неё пересохло в горле:
«Audentes fortuna juvat».
А рядом год:
Больше ста восьмидесяти лет назад.
Ни один тигр столько не живёт. И всё же… она видела этого тигра, живьём!
– Ты обнаружила основателя школы, – определил появившийся рядом Касим. Он снова выглянул из-за ширмы, очевидно в надежде найти что-нибудь поинтереснее учебников.
Флинн захлопала глазами. Неужели это тот самый Стефенсон, последний владеющий магией человек? Он совсем не выглядел таким уж могущественным. Она переводила взгляд с него на тигра. Почему его видит только она? Объяснения она не находила.
– Сколько ни пялься, краше он не станет, – сказал Касим.
Флинн пристально взглянула на него. Видимо, и на потолке он тигра не видит. Неужели птицу и зайца тоже?
С другой стороны от прохода опять раздалось раздражённое «ш-ш-ш!». Касим, демонстративно закатив глаза, со скучающим видом исчез за ширмой.
Флинн погрузилась в размышления. Она ведь даже не павлин, а просто непав. Почему же она его видит? В растерянности она взяла номер издаваемой в поезде газеты «Экспресс в экспрессе», валяющийся на полу рядом с несколькими пустыми бутылками из-под крем-соды. На первой странице печатались дата, прогноз погоды и местонахождение поезда на момент выхода номера (справа от Доломитовых Альп, слева от Венецианского залива). Дальше шла большая статья о… ней!
«Флинн Нахтигаль,
и почему она по ночам запрыгивает в поезда»
Флинн в ужасе не могла отвести глаз от заголовка.
В статье было написано:
«Флинн Нахтигаль, 13 лет (а на вид скорее 12), девочка (а на вид скорее нет), последняя диковинка Всемирного экспресса, сама о себе говорит: «Да, это непросто. Но я справляюсь с тем, что не такая особенная, как вы».
Директор Даниэль пожалел её и ненадолго взял в поезд. Так же, как и другого ребёнка по фамилии Нахтигаль…
Продолжение читайте на странице 7».
Флинн задохнулась от волнения. Другой ребёнок по фамилии Нахтигаль!
Дрожащими пальцами она листала газету. Страница два, три, четыре… страницы, заполненные информацией о следующем участке пути («в период с воскресенья по понедельник мы достигнем излюбленного участка, проходящего по Швейцарии и известного знаменитым виадуком и туннелем, в который этот виадук плавно переходит»), гороскопами и рекламой новой потрясающей продукции фирмы Рахенснаф. Флинн лихорадочно листала дальше. За колонкой Рейтфи «Суперпуперсуп» она наконец нашла продолжение статьи с первой страницы:
«…значит, Флинн Нахтигаль не будет получать образование во Всемирном экспрессе. Успокаивает то, что никому не известно, в какую школу ещё занесёт эту девчонку».
– Я знаю, что я не такая особенная, как вы, павлины, – в отчаянии пробормотала Флинн. А потом подумала: Йонте. Кто-то помнит его! Значит, след его пребывания здесь всё-таки остался!
