– Слава Стефенсону! – воскликнул продавец в светло-зелёной форменной одежде, в этот момент выкладывающий на полку кожаные защитные очки. – Больше павлинов! Я уже подумывал нанять практиканта, который бы знал, как обращаться с этим ужасным паровым пылеуловителем. Уголок экспресса скоро полностью занесёт снегом. – Он, покашливая, окинул их взглядом. – Кстати, этот пылеуловитель – прекрасный подарок для бабушки с дедушкой.
С многообещающей улыбкой он показал на стол с товарами по специальным ценам. Флинн заметила, что на правой руке у него вместо нормальной кисти была механическая. Между золотыми стержнями, видимо заменяющими кости, выпускали пар маленькие металлические суставчики. Когда продавец сунул в руки Пегс паровой пылеуловитель размером с ведро, в суставчиках затрещали крохотные зубчатые колёса.
– Это действительно классный подарок, – повторил он. Пегс только отмахнулась, и продавец со вздохом стряхнул с плеч пригоршню снежинок. – Особенно если вы дали уговорить себя на покупку одного из этих зимних вентиляторов, – пробормотал он.
Пегс потащила Флинн в заснеженный угол с сине-зелёными стеллажами, где на золотых этикетках были написаны названия товаров, вроде «Механический карманный калькулятор» или «Мини-герои – известные исторические личности в карманном формате (Обратите внимание: говорит одно предложение в день и даже может улыбаться!)».
– Идите сюда! – позвал Касим, стоя в конце ряда стеллажей.
Флинн замерла. Она в замешательстве потрогала упнар у себя в ухе. Это что, и правда переводчик?!
– Я тебя понимаю! – воскликнула она, задохнувшись от неожиданности. – Касим, я понимаю тебя!
– А ты и должна. – Касим сдул снежинки с автомата в форме большой кошачьей головы. – В конце концов, это же филиал «ТИМОТИ И НИКС». Магазины такие древние, что ещё полны магии. И то, что ты меня понимаешь, никак не связано с фальшивым изобретением Стуре. Ну что, поехали? – Он надавил кошке на нос, и автомат тотчас открыл маленькие механические глазки и огромную пасть с разложенными на языке сладостями.
Среди них лежали и некоторые новые продукты фирмы «Рахенснаф», к примеру «Овечья сладость» (сахарная вата в узких упаковках, похожая на только что состриженную овечью шерсть) и «Злодейская бумага, особо горькая».
Пегс стала бросать монетки в щель рядом с языком, а Флинн услышала у себя за спиной, за стеллажами, гнусавый голос:
– Это та самая девчонка – непав. Ты только взгляни на неё! В моей статье ей ещё мало досталось, не находишь?
– Йонте был намного симпатичнее, – подтвердил другой голос, слабый и дрожащий, как медуза.
От этих слов Флинн словно током ударило. Хотя мадам Флорет и выбросила статью про неё и Йонте, но Флинн всё же не теряла надежды найти авторов «Экспресса в экспрессе».
Она осторожно выглянула из-за стеллажа. В засыпанном снегом проходе стояли только две павлинки. Флинн уже не раз видела их в поезде: обе примерно ровесницы Фёдора, но выглядели младше. У первой были длинные светлые волосы, а у второй длинные каштановые. Из-за по-детски вытаращенных глаз они показались Флинн даже значительно младше её самой.
– Чего тебе? – обнаружив Флинн, спросила первая девчонка.
Флинн не удалось совладать с тем, что дрожь в сердце передалась и голосу.
– Ты написала про меня статью, – констатировала она.
Девчонка прислонилась к стеллажу с многофункциональными карманными зеркальцами.
– Меня зовут Обри Бейкер, – представилась она, – третий класс, член клуба утренней зарядки и лучшая по успеваемости. – Она показала на свою темноволосую подругу. – А это Весна. Ты безбилетница. – Её слова прозвучали как утверждение.
– Я Флинн Нахтигаль, – возразила Флинн, словно это была большая разница. – Что тебе известно о Йонте?
– Вообще-то ничего, – сказала Обри с деланым равнодушием. – Я имею в виду – в наши дни, чтобы хоть что-нибудь узнать, нужен… стимул? – Она потёрла большой палец об указательный.
Флинн поджала губы. Не раздумывая, она подскочила к Пегс и Касиму и схватила последние четыре монетки с ладони у Пегс.
– Эй! – крикнул Касим с полными руками жвачки – зубной пасты. – Это же на упаковку злодейской бумаги!
– Ты же знаешь: от неё только кариес бывает, – парировала Флинн, засовывая четыре форинта в руку Обри.
Та взглянула на деньги с разочарованным видом:
– А больше у вас нет?
– Мы могли бы ещё продать нашу совесть, – предложила Флинн. – Кажется, и без неё живётся неплохо.
Обри подняла брови.
– Ну ладно, – сказала она. – Что вы хотите знать про Йонте? Какой он, ты ведь и так, должно быть, знаешь.
Весна хихикнула как маленькая, будто в этой фразе было что-то смешное. Постепенно Флинн стало казаться, что это она расспрашивает павчат, а не наоборот.
– Я совершенно не представляю, каким он был в поезде, – раздражённо сказала она. – Где он? Почему его больше там нет?
И тут она услышала самое странное из всего, что когда-либо говорили про Йонте.
– Он боялся, – заявила Весна.
Боялся?! Йонте?!
Ошарашенная, Флинн мысленно вернулась в прошлое.
Все годы, во всех ситуациях, какие бы она ни вспомнила, все восхищались Йонте. Именно потому, что он не боялся. Потому что был смелым. Всегда. С учителями, с мамой, вообще в жизни.
– Да чего же, скажите на милость, Йонте было бояться? – заносчиво спросила она. – Может, стряпни Рейтфи? – Флинн знала, что и этого быть не могло: однажды Йонте съел даже «Сникерс» десятилетней давности.
Весна не сводила глаз с полки, забитой свистящими круглыми ручками для шкафов:
– Во всяком случае, он много разговаривал с Кёрли.
– С Кёрли?! – Флинн чуть не подавилась этими словами. Она чувствовала, что здесь, среди словно припорошенных сахарной пудрой полок лавки «ТИМОТИ И НИКС», все её представления были перевёрнуты с ног на голову, как фигурки в рождественских стеклянных шарах со «снегом».
– Вероятно, его страшил большой, бескрайний мир, – небрежным тоном заключила Обри. – Иногда такое случается. И тогда тебя отсылают назад, домой, и всё хорошо. Ну, ты знаешь.
Флинн недоверчиво покачала головой. Она вообще уже ничего не знала.
Она боялась никогда не увидеть Йонте, а не отправиться в большой, бескрайний мир искать его. Мысль о том, что придётся навсегда остаться дома, в маленьком затхлом мирке, где время и жизнь будто остановились, страшила намного больше.
Голоса из ниоткуда
Касим купил пачку краски для волос, и троица покинула лавку.
– А откуда у тебя ещё деньги? – сурово глядя на Касима, спросила Пегс, когда они стояли у старинной кассы. – Мы же, когда скидывались, все наши ролинги отдали!
