— Продолжайте! — попросил король.
— Не знаю, что происходит… во время этих визитов, или почему… джентльмены столь расточительны в отношении этих дам… Возможно, я ошибаюсь, но я полагаю, что единственное отличие между тем, что., могут дать мужчине эти дамы, и тем, что могла бы дать я… заключается в любви. — Минуту спустя Анастасия опять негромко, чуть озабоченно заговорила: — Может быть, это смешно, но я думаю, то, что происходит между мужчиной и женщиной… в такие моменты, не изменилось со времен Адама и Евы за многие века. — Король не проронил ни слова, и Анастасия добавила: — Поэтому мне кажется, что самое главное для двоих… заключается не в их телах… а в чувствах, существующих в их человеческих душах. Или я ошибаюсь?
Ее вопрос как будто повис в воздухе. Анастасия напряженно ожидала ответа короля. Спустя какое-то время он очень тихо произнес:
— Нет, Анастасия, вы правы. Но неужели вы сами смогли понять это?!
— Я много размышляла об этом. Ведь любовь вдохновляла стольких людей, — попробовала объяснить она. — Я вспомнила о Елене Прекрасной из Трои, о рыцарях, вступающих в бой во имя своей дамы сердца, и то, как они были готовы принять смерть только потому, что их дама сердца гордилась бы этим. Я вспомнила о Ромео и Джульетте, о Данте и Беатриче. И о других вошедших в историю влюбленных. И я поняла, что для счастья и для счастливого брака человек должен обрести… любовь. — Король внимательно смотрел ей в лицо и молчал, а Анастасия чуть слышно сказала: — Прошу вас, не сердитесь и… поймите меня! Я не хочу, чтобы вы… по-настоящему… становились моим мужем… пока… может быть… мы не полюбим друг друга!
— Нет, нет, я не сержусь. Но вы очень удивили меня! — ответил он.
— Моя мечта — быть хорошей королевой и хорошей женой, — смущенно призналась она. — И наверное, мне было бы легче стать такой королевой и такой женой, если я могла бы… узнать поближе и полюбить вас. — После этих слов Анастасия с облегчением перевела дыхание. — Но возможно, вам никогда не удастся полюбить меня.
В спальне стало очень тихо.
— Полагаю, здесь можно ответить лишь одно, — наконец прервал молчание сам король, — то, что мы оба должны немного подождать и посмотреть, что будет. Что ж, ваши рассуждения, Анастасия, были разумны. И я понял вас. Когда мне описывали вас до вашего приезда, среди ваших достоинств мне забыли назвать ваш проницательный ум, который я не ожидал обнаружить.
— Вы… очень добры… Спасибо, что не рассердились на меня.
— Мне жаль, Анастасия, что вам пришлось услышать пересуды о моих неблагоразумных поступках еще до того, как вы приехали сюда, — заметил король. — И кто только позволяет себе вести подобные разговоры?
Анастасия улыбнулась:
— Все сплетничают о королях! Вряд ли вы вообще смогли бы сохранить в тайне ваши любовные похождения, как бы ни старались это сделать!
Король был ошеломлен.
— Вы считаете, что все мои поступки становятся всеобщим достоянием?
— Не думаю, что все знают обо всех ваших поступках наверняка, но люди любят посудачить и посплетничать, — возразила она, — самыми невероятными путями скандальные слухи проникают из одной страны в другую вместе с людьми, которые любят перемывать косточки известным лицам, и особенно красивым королям и королевам. — Говоря так, Анастасия имела в виду леди Уолтерс.
Король усмехнулся:
— Теперь я вижу, что недооценивал значимость собственной персоны. Однако раньше никто не пытался указать мне на эту мою ошибку. — На мгновение он задумался, потом сказал: — Учитывая то, о чем вы только что сказали, Анастасия, нам следует признать, что любые наши с вами действия будут обсуждаться людьми и, уж конечно, не окажутся незамеченными моронцами.
— Да конечно, — кивнула Анастасия.
— И если я сейчас соглашусь на ваше предложение, покину вашу спальню и буду спать в своей постели, то назавтра эта новость, несомненно, станет предметом для пикантных обсуждений, а может быть, и причиной целого скандала. — Анастасия с тревогой взглянула на него, и король продолжал: — Поэтому я собираюсь предложить вам следующее: я останусь в вашей спальне на несколько часов и лягу на вашу постель. — Он заметил, какое выражение появилось у нее на лице, и тут же добавил: — Вы можете доверять мне, Анастасия! И я даю вам слово, что не поцелую и не дотронусь до вас, даже если у меня и будет такое желание, пока вы сами не предложите мне сделать это! — Он улыбнулся и спросил: — Теперь я убедил вас?
Анастасия лихорадочно думала в этот момент. Ей было ясно, когда станет известно, что король не разделил с нею ложе, как того требовал обычай и ожидали их подданные, когда пойдут слухи о том, что он ночевал в своей спальне, люди начнут искать этому объяснение. И тогда всякий мо-ронец решит, что страсть короля к графине Гранмон ослепила его и он не замечает прелестей своей собственной жены. Из этого следовало, что предложение короля было разумно.
— Вы правы! — согласилась Анастасия. — Что бы мы ни делали на самом деле, никто не должен думать или предполагать, что наш брак не является тем, чем он должен быть!
— Что ж, пусть будет по-вашему, — ответил ей король, — я сделаю все, как вы захотите, Анастасия, и надеюсь, в один прекрасный день вы сможете полюбить меня.
Он так улыбнулся ей, что ей вдруг захотелось крикнуть: «Кажется, я уже люблю вас. Пожалуйста, поцелуйте меня! Я хочу знать, так ли это прекрасно, как я жду!»
Но она представила себе взгляд черных глаз графини, смотревшей на короля. И Анастасия сразу же вспомнила, что прошлой ночью у короля и графини было свидание. И ей не нужно было объяснять, в чем оно заключалось. Она почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу от этих мыслей.
Конечно, она сильно удивила короля. Вероятно, она нравилась королю, так же как ему нравились прекрасные парижские дамы. Но она ждала от него совсем другого. Она ждала от него любви. Любви, о которой говорил архиепископ во время венчания, той идиллической любви, о которой она не раз читала, той любви, которая была частью самого Создателя.
— Спасибо, вы были добры ко мне и… поняли меня, — промолвила она.
Анастасия встала с кресла и подняла на него большие голубые глаза. Король был совсем рядом. Она представила, как легко она могла бы приблизиться к нему и ощутить его крепкие объятия. Почувствовала бы она что-то новое? Или это были бы такие же ощущения, как уже однажды испытанные ею с Кристофером Линкомбом? Она могла бы узнать это так просто, сделав всего несколько шагов…
На Анастасии были комнатные туфельки без каблуков. В них она казалась совсем маленькой. И король как будто возвышался над ней.
— Вы устали, Анастасия. Вам пора спать, — обратился он к ней. — Ложитесь в постель. А я, до того как уйду в свою спальню, тоже прилягу здесь немного погодя.
Она подошла к постели. Пока король подкладывал полено в камин, сияла свой голубой капот и, бросив его на стул, скользнула под одеяло. Он обернулся. Анастасия, маленькая, почти бесплотная, лежала в огромной постели с большим золотым балдахином. Снизу балдахин поддерживали резные фигуры ангелов, а сверху венчала королевская корона.
