С какой стати девственница ведет себя как прожженная шлюха или ненасытная нимфоманка?!
Ведь не притворяется же – так не сыграешь…
Он вздрогнул, чувствуя тонкие девичьи руки вокруг собственной талии.
Без лишних слов Стейси подлезла под его локоть и плавно опустилась перед ним на колени. Халат и так не был завязан, и найти то, что она так хотела, ей не составило никакого труда…
Уже почти-почти снова захваченный в плен ее умопомрачительным ротиком, Тони опомнился – отбил ее руки и отодвинул голову, уперев ладонь в лоб девушки.
– Подожди… Стейси… Притормози немного…
Но она совсем не хотела притормаживать. Сердито смотрела на него, смешная и, судя по запаху снова возбужденная, и было ясно, что как только он уберет руку, на него набросятся со всей жадностью и на этот раз точно доведут дело до конца. Еще и проглотят, облизываясь и причмокивая.
Невероятная мысль пронзила его затуманенные мозги. О да! – профессор Макмиллан умел заморочиться чем-нибудь заумным даже во время «этого».
А что если она и в самом деле под его… приказом? Что бы это не значило.
Чуть не рассмеялся над собой – даже если бы это и было правдой в определенных случаях… что не может быть в принципе… Но даже если бы и было… Стейси – его истинная?! Какой удивительный бред приходит в голову, когда хорошенькая девичья головка рвется… к другой головке.
Только ради того, чтобы успокоить свою совесть и позволить Маллори уже, наконец, отсосать ему так, как они оба хотят, он наклонился, отодвигая свою студентку так, чтобы посмотреть ей прямо в глаза, и мысленно приказал – именно мысленно, потому что если все эти суеверия имеют хоть какую-то почву под собой, приказ должен работать и без слов.
«Остановись, Стейси. Я больше не хочу никаких минетов и отпускаю тебя».
Голубые глаза поморгали. Потом немного еще поморгали, оглядывая его с всевозрастающим пониманием… и с таким ужасом, что он даже отпрянул.
А потом… потом хорошенькое личико Стейси скривилось и глаза ее медленно и обильно наполнились слезами.
Глава 11
На мгновение меня вдруг осенило – а что если притвориться, что я ничего не помню?
Но в следующую же секунду стало понятно, что это невозможно – слезы брызнули из глаз совершенно неконтролируемо.
– О, господи… – Макмиллан смотрел на меня, как если бы я была ожившим привидением или даже самим дьяволом – с совершенно ошарашенным выражением лица. Именно ошарашенным, а не виноватым – хоть только что принудил меня к тому, что у нормальных пар происходит месяцев через шесть-семь – где-то между признанием в любви и предложением руки и сердца.
Я вскочила, отбежала в угол, забилась между стеной и окном, закрываясь шторой. Которая тут же начала колоть и жечь – закрываться мне все еще не полагалось.
Плевать! Мне хотелось сгореть! Содрать с себя кожу, которая до сих пор еще сладко млела и жаждала продолжения.
Как?! Как я могла так себя вести? Что я за бл*дь такая, что мне достаточно приказать сделать минет и я уже несусь на всех парах, млею, теку и постанывая, втираясь в ногу своего абьюзера? Нет чтобы хоть как-то посопротивляться этому гребанному «приказу альфы»! С одеждой ведь я пыталась – пусть и безуспешно. А тут… будто всю мою внутреннюю порочность, всю мою натуру похотливую вывернули наизнанку, вытряхнули и вывесили на суд того, перед кем я больше всего хотела бы выглядеть чистой и непорочной.
Самое ужасное, что на языке все еще стоял этот его… вкус. Будто я все еще делала это – держала во рту здоровенный, гладкий и бархатистый орган, удивительно теплый и совсем не противный…
Я зарычала, мотая головой, будто сама была волчицей – ничего так не желая, как забыть это ощущение, забыть то упоительное ощущение контроля и власти над мужчиной, которое захлестывало меня, когда я думала, что делаю это по своей воле.
Опомнившись, Макмиллан бросился ко мне, по дороге стаскивая с себя халат, вытащил меня из-за шторы и пару секунд смотрел странным, пронизывающим взглядом, будто пытался в голову заглянуть. Потом накинул халат мне на плечи, закутывая, и почему-то кожу больше не жгло.
А вот это плохо. Потому что тут же ощущение приятной истомы вернулось, разлилось по всему телу, и захотелось не биться в истерике, царапаться или ругаться матом, а зевнуть во весь рот и потребовать, чтобы уложили в кровать и дали поспать хоть пару часов. Желательно в объятьях этого гада, над возбужденным членом которого я только что порхала как бабочка, стараясь заглотить его поглубже и подальше.
Ненавидя саму себя, всхлипывая и вытирая слезы ладонью, я метнулась к кровати, бросилась на нее, уткнулась лицом в подушку и разревелась уже во весь голос. Могу себе позволить – после всего, что произошло.
Явно не зная, что со мной дальше делать, Макмиллан медленно подошел.
– Стейси… послушай… Ну, не плачь, пожалуйста… Ты тут… действительно не причем… по всей видимости… – на спину легла неуверенная рука. Потом стала уверенной, массажируя мои плечи и шею над воротником халата.
Ну нет! Я не животное, чтобы меня укрощали поглаживаниями!
Передернулась, стряхивая его руку, села на кровати.
– Я – не причем, значит? – прошипела. – Ну, спасибо, профессор Макмиллан, за доброту вашу и понимание, а то уж я думала, что это я по своей воле решила отсосать мужчине, которого до сих пор видела только у доски! А больше вы ничего не хотите сказать?
Он слегка приподнял брови.
– Ты о том, чтобы я попросил прощения? У меня нет с этим проблемы, Стейси, но все же, я хотел бы напомнить тебе, что я понятия не имел о том, что происходит. И до, сих пор, если честно не понимаю… Я… не особо верю в магию, и у меня не было никакого основания тебе верить.
Я даже глаза закатила, несмотря на подавленное состояние. Профессор он и в шкуре оборотня профессор!
– Да как вы можете не верить в магию? Вы же сами – магия и есть!
– Нет, Стейси, – он упрямо мотнул головой. – Оборотни – не магия. Это природное явление, о котором люди просто еще не знают. И до сегодняшнего я дня я думал, что все это – истинные, телепатия, полное подчинение… все это – полная хрень… Господи, да я до сих пор так думаю!
Он вскочил и принялся быстро одеваться. Прощения просить не будет – с тоской поняла я. Вряд ли, конечно, мне станет от этого легче, но все же… а вдруг?
– Я ведь даже не знаю, с кем посоветоваться… Не к шарлатанкам же этим идти, черт бы их подрал…
Я уже открыла рот, чтобы накричать на него – потребовать хоть каких-то извинений, хоть какого-то раскаяния… как вдруг мозг мой открутил его бормотание на несколько предложений назад.
– Какие такие… «истинные»? Что вы несете?
Только-только смирилась с оборотнями, телепатией и полным лишением воли, теперь «истинные»?! Вот только этого для полного счастья сейчас и не хватало.
