Я не сопротивляюсь – зачем? Судьбу ведь не обманешь, это я знаю теперь совершенно точно. Уже пыталась убежать – много-премного раз. Но все было предрешено еще до моего рождения, и я должна пройти через это.
Так говорил мне он – тот, кто выследил, похитил и привел меня сюда, в Старый Храм, прибежище Долгоживущих.
Я ведь последняя из тех, кто мог помешать свершиться тому, что было предначертано, и судьба постаралась помешать уже мне.
Темные фигуры в плащах до самого пола доводят меня до алтаря перед фигурой древнего бога, украшенного цветами. И я вижу на алтаре сверток – что-то завернутое в толстую многослойную тряпку, на вид мокрую.
Тянусь рукой, ничего так не желая, как развернуть тряпки, понять, что там, в этом свертке, потому что знаю, что это очень, очень важно. Но мне не дают, опускают руку вниз и говорят совершенно бесцветным, бесполым голосом.
– Сначала надо убедиться в том, что ты истинная.
Разворачивают куда-то в сторону, и я вижу клетку на полу. На каменном полу, в самом дальнем углу помещения Храма. Не успеваю моргнуть, не успеваю спросить, кто там, как клетка оживает – из глубины ее, с ревом и рычанием, на меня бросается огромный, серебристо-серый волк. Ударяется о прутья носом – окровавленным, видно, что бился о клетку давно и часто.
Я знаю, что волк не должен кидаться на меня, и в испуге шарахаюсь назад… но твердая рука упирается мне в спину и толкает вперед. Удерживает от падения лицом вперед, и я чувствую, как кто-то развязывает веревку вокруг моих ног. А потом снова толкает.
– Иди, – приказывает мне бесполый голос. – Он зол и хочет покарать тебя. Но если ты его истинная… он не тронет.
И я иду – на совершенно ватных, подкашивающихся ногах. Иду вперед, прямо в распахнувшуюся передо мной зев клетки, навстречу чудовищу, лязгающему цепью и исходящему от бешенства слюной.
Подхожу все ближе и ближе, не сводя глаз, с огромных оскаленных клыков…
Потом перевожу взгляд выше – на его глаза, подернутые красной пеленой ярости… бессмысленные звериные зрачки, в которых нет ни грамма понимания…
И неожиданно радуюсь. Потому что знаю, что он выживет. А я – нет.
***
Из сна меня выдрали так неожиданно, что я даже закричать не успела – ясно было, что еще секунда и мой отравленный слюной оборотня мозг напридумывал бы таких ужасов, что я бы тут стекла выбила своими воплями.
Это ж надо присниться такому… Храм, долгоживущие… волк в клетке… алтарь этот…
Брр!
Не желая видеть продолжение кошмара, я решила встать – тем более сквозь тонкие шторы уже струился вполне себе утренний свет. Наверняка, оборотни отлеживаются сейчас каждый в своей норе… кроме Тони, чью нору заняла сегодня я.
Прислушалась – в доме было совершенно тихо и спокойно. На улице – тоже. Неужели враждебный клан решил отступиться? В сердце пробежался холодок – а вдруг… тихо оттого, что все кончилось плохо? Вдруг всех убили? Или забрали в плен?
Помотала головой, сама понимая, как бредово это звучит – все же в Сокрытом Мире, судя по всему, не война и не анархия! И вообще, вчера про суд речь шла и отпочкование молодежи от старого клана, что должно было хоть стариков оградить от суровой длани правосудия.
Значит если и грозит нам с профессором опасность, то от закона, а не от бандитского нападения.
Хотя… иди их знай, этих Блэкстоунов. Может, им как раз на законы и плевать.
Выходить мне запретили, поэтому побродив по комнате и воспользовавшись уборной, я решила узнать новости у прислуги, очень надеясь, что на мой зов откликнется человек, а не кто-нибудь в «промежуточной форме».
Позвонила по внутреннему телефону – старинному аппарату, у которого надо было поднять трубку и прижать ее к уху. Задумалась было уже, что делать с кругляшом с дырками и цифрами на передней панели, как вдруг в трубке ответили – женщина, незнакомым мне голосом.
– Слушаю вас.
На мгновение я растерялась.
– Кто это?
Услышав мой голос, на том конце провода резко замолчали. И продолжили через несколько минут – прокашлявшись, будто у говорящей голос осип.
– Стейси? Гостья Энтони, я правильно понимаю?
Я даже трубку от уха отставила, изумленно оглядывая ее – вдруг в этих старых телефонах еще и камеры были? Но нет, ничего подобного. Снова приложила к уху.
– Да…
– Мне велено передать вам, если вы позвоните… зачитать вам записку.
– От кого? – я в изумлении подняла брови. – Я вообще-то звоню, чтобы попросить принести воды и чего-нибудь пожевать, если есть. Яблоко какое-нибудь…
Голос перебил меня ровным речитативом, явно читая с листа.
– «Буду ждать тебя ровно в девять тридцать в бойлерной. Энтони скоро позвонит и выпустит тебя из комнаты, если скажешь, что ты голодна. Сам будет в это время в подвале. Ничего ему не говори. Я знаю, что с тобой происходит и знаю, как от этого освободиться».
Голос стих, и трубка телефона в моих руках разразилась длинными, тревожными гудками.
Глава 14
Как и обещал голос в телефонной трубке, Макмиллан позвонил минут через двадцать после странного звонка.
– Ты как? – сразу же, вместо «привет» спросил он. Голос его был хриплый и усталый, и я старалась даже не представлять себе, как именно он выглядит в эти минуты. Впрочем, на данный момент проблемы были посерьезней его внешнего вида.
– Более-менее…
– Шея болит?
Я уже почти сказала «не особо» – рана действительно еле-еле напоминала о себе. Но вдруг остановилась, хоть мозг и требовал рассказать все, что я знаю о странном звонке и о кошмаре, который вполне мог быть симптомом какого-нибудь недомогания, связанного с укусом.
– Очень болит, – соврала я. – Можно мне сходить на кухню попросить у кого-нибудь таблетку?
– Конечно, – тут же разрешил Макмиллан. – Думаю, наши все уже заперлись. Найди кого-нибудь из прислуги или поройся в крайнем левом шкафу за холодильником – там мать держит лекарства. Только, Стейси… – он помолчал, будто ему было неудобно продолжать. – Из дома – ни ногой!
Приказ – сразу же поняла я. В принципе, так даже спокойнее – теперь я точно знаю, что никуда меня не сманят из дома, задурив голову. Приказ альфы не позволит.
Конечно, могут силой вытащить, если сильно захотят…
Я снова засомневалась – рассказать, не рассказать? И это единственное, что крутилось у меня в голове, пока мы заканчивали разговор.
– Охренеть, как я по тебе соскучился, – вдруг признался Макмиллан.
– Как? – мне вдруг захотелось пофлиртовать, и я добавила игривости в голос.
