– Поцелуй меня, – попросила, не позволяя ему уйти.
Макмиллан повернулся, и я даже присела – до того велико было изумление в его глазах.
– Поцеловать? Сейчас? – он только что рот не открыл от моей неожиданной просьбы. А я совсем смутилась – вот теперь точно подумает, что шлюха! Никто ведь теперь не заставляет меня, и не оправдаешься тут приказами – я отчетливо почувствовала, как меня отпустило…
Дура! Идиотка! Еще запрыгни на него, нимфоманка несчастная…
Не дав мне не то, что озвучить свое «нет-нет, я не то имела в виду…», но даже и домыслить его у себя в голове, Макмиллан вдруг шагнул ко мне, наклонился и сделал именно то, о чем я просила – притянул меня к себе за шею и накрыл мои губы своими. Плотно. Горячо. И вместе с тем очень осторожно – не давя и не врываясь внутрь, как делал это раньше. Позволяя мне самой взять инициативу, если захочу продолжить. Опаляя меня, но не сжигая.
О да… Это было именно то, что нужно – это медленное, почти ленивое скольжение губ… касания языком – мимолетные, случайные, но каждый раз будто током пронзающие по нервам… заставляющие захотеть большего…
Запахи, вздохи, кружащие голову… и эти быстрые, нетерпеливые прикусывания, когда уже не понимаешь, чьи зубы схватили чью губу…
– Ммм… – вырвался изо рта стон, а бедра сами подались вперед, вжимая меня в восхитительную твердость под джинсами мужчины.
Моего мужчины – вспыхнуло в голове.
Мой! Ты – мой!
Словно услышав – или почувствовав перемену в моем настроении – Тони впился в мой рот сильнее, агрессивнее… потом рыкнул, подхватил меня и в одно мгновение опрокинул на спину.
Бугор под джинсами оказался именно там, где мне хотелось – у меня между ног, медленно, круговыми движениями втираясь в промежность, все еще прикрытую юбкой.
– Ты хотела кончить… – нависая надо мной на руках, он хищно улыбнулся. – И уже близка к этому, не так ли?
Я стала пунцовой, вспомнив, как только недавно расписывала ему, что именно хочу и как. Но сказанного не отменишь и отрицать сейчас мои слова было бы совсем позорным лицемерием – тем более, что он все прекрасно знает и чувствует по запаху.
Кусая губы, я еле заметно кивнула.
Прорычав что-то, он пихнулся сильнее, заставляя меня подавить стон. Глаза закатились, пальцы судорожно сжались на его плечах. Да, это будет быстро… очень даже быстро… Еще раза три-четыре таких вот мощных, уверенных толчка и меня определенно накроет…
Но что дальше? Вдруг получу быстрое удовольствие и потеряю ко всему интерес? И он будет кипеть от страсти, а я просто ноги раздвигать?
Я вдруг поняла, чего хочу на самом деле.
Да, получить удовольствие.
Но не одна, а с ним. Одновременно. Глядя друг другу в глазах. Видеть в его глазах возбуждение и заряжаться им… подстегивать друга сладкими пошлостями и улететь вдвоем, так и не закрывая глаз…
Вот как это все выговорить в «нормальном» состоянии, когда всю жизнь учили, что и поцелуя-то попросить было стыдно? Внезапно я пожалела о том, что он вывел меня из-под приказа альфы. Говорить правду и делать то, что хочется – это ведь так прекрасно, так здорово…
И тут же разозлилась на себя – неужели я такая забитая, что только под гипнозом могу делать то, что хочу?!
Запрещая себе думать, я выдохнула после очередного толчка… и решительно пихнула руку вниз, между нашими телами, плотно сжимая его эрекцию сквозь штаны.
Зажмурилась, в ужасе от собственной смелости… и вся сжалась, услышав звук, который можно было расценить по-всякому – от болезненного стона до хрипа умирающего.
Губы ткнулись мне в шею, мужчина надо мной замер, вздрагивая и часто дыша...
– Не двигайся…
Я испуганно потянула руку обратно. Он шикнул, прижимая ее бедрами и не пуская.
– Стой… Просто… подожди… дай успокоиться… Фффак! – он мотнул головой, вжимаясь лбом в подушку, и я почувствовала, как каменеют мышцы на его бедрах…
Прошло несколько секунд, прежде, чем я поняла, что чуть все не закончила с его стороны. И что он явно не ожидал от меня такой смелости.
А в следующе мгновение он поднял голову и заставил меня посмотреть на него.
– Теперь еще раз… – приказал низким, чуть хриплым голосом.
Уже можно? – чуть было не спросила я. Но решила не уточнять – просто сжала его снова, на этот раз легонько, обвивая пальцы вокруг длинного, горячего ствола под грубой тканью.
Господи, неужели это успело побывать у меня во рту? Как же оно влезло-то?
– Хочешь так? – он снова красноречиво толкнулся – на этот раз мне в ладонь – и сам полез рукой мне под юбку…
От первого же прикосновения к голому телу меня словно током прошибло – я ведь и забыла, что без белья! Мгновенно все напряглось и подсобралось между ног – там, где его пальцы уже рисовали узоры вдоль складочек… справа и слева, забирая в сторону бедер и возвращаясь… И напрочь игнорируя серединку – то, что больше всего хотело быть обласканным!
– Хорошо? Нравится? – Макмиллан не сводил с моего лица взгляда, но я уже почти ничего не видела – взгляд расфокусировался, поплыл вместе с мозгами...
– Не знаю… – действительно не зная, что ответить, всхлипнула я в ответ – «хорошо» было вовсе не то слова, которым можно было описать мои ощущения. Это было… неописуемо. Невероятно. Странно. Горячо. И немного страшно.
Я ведь почти ничего не успела прочувствовать, когда он коснулся меня там языком – кончила так быстро, что тело не запомнило остроты. Резкое, жгучее наслаждение взорвалось и потухло, словно мгновенно извергшийся вулкан, словно солнце вспыхнуло в бедрах, захлестывая все жаром.
Теперь же интенсивность нарастала медленно, исподволь, постепенно забирая все круче, взвинчивая меня все выше, разливая щемящее, почти-почти-оргазменное удовольствие везде, где касались его настойчивые, целеустремленные пальцы, словно я вся превратилась в клитор.
И он все еще не трогал его – мой клитор, заставляя меня барахтаться на краю – почти-почти там… почти на пике, но не совсем… наблюдая, впитывая каждую мою реакцию, каждый стон и каждый бессмысленный, жалобный лепет…
– Пожалуйста… о боже… пожалуйста… – еле живая от возбуждения, я раздвинула ноги шире, приглашая его, умоляя – ну же, туда, туда…
Сама не заметила, как убрала руку с его ширинки – не до того было. Эгоистичное желание достичь удовольствия захватило меня чуть более, чем полностью, и как я не старалась, не было такой силы, которая заставила бы меня сосредоточиться хоть на чем-то, хоть на сколько-нибудь скоординированном движении – пока он делает это, пока ласкает меня там, медленно и осторожно, сводя с ума и все еще не доводя до пика…
Вероятно, он тоже понял это – понял, что ничего не получит взамен, пока продолжает делать из меня лепечущую бессмыслицу идиотку. Но не прекратил своих ласк, наоборот. Не сводя с меня тяжелого, потемневшего взгляда, медленно и уверенно погрузился пальцем между складочек, оглаживая напряженный, ноющий бугорок.
