Из-за двери спальни до нас доносился негромкий, сдержанный говор.
«Что, реально?», «Закрыл дверь издалека?», «Одуреть…» – успела расслышать я.
И довольно громко, голосом Троя: «Погоди-погоди, он что переспал с ней и стал каким-то фриком, типа Икс-мэнов? Нихрена ж себе…»
В дверь снова тихо постучали.
– Тони, вы там в порядке или как?
Макмиллан снова вздохнул. Поцеловал меня в лоб и встал.
– Одевайся, – повторил мне.
***
Через пятнадцать минут мы все сидели на веранде под хмурым, пасмурным небо и завтракали. Или делали вид, что завтракаем… И молчали. Потому что сказать было абсолютно нечего.
Никто не знал, каким образом Тони Макмиллан только что захлопнул дверь силой одного лишь желания это сделать, и при всей их «волшебности», к телекинезу оборотни оказались совершенно не готовы.
«Мы всего лишь существа особого вида» - всегда утверждал Тони. – «И то, что происходит с нами в полнолуние это биологическая метаморфоза, ничего более».
Теперь же, когда всем стало очевидно, что оборотни – это нечто большее, чем просто особый вид существ – и что существуют силы, которые природными явлениями не объяснишь, профессор Макмиллан был удручен так, как только может быть удручен материалист, чьи основы мироздания только что сильно пошатнулись.
Он даже телепатию и «приказ альфы» смог объяснить себе и мне биологией – как нечто, происходящее на уровне гормонов и химии. Нечто вроде укуса оборотня.
Передвигание вещей без участия физической силы – он не мог объяснить ничем и никак. Кроме магии.
– Найди мне эту шарлатанку… как ее там… – наконец, нарушил молчание Тони, глядя прямо перед собой и задумчиво сжимая и разжимая мою руку в своей.
– Жозефину? – каким-то образом понял Брайен. Как и то, что обращаются именно к нему.
Тони кивнул.
– Ее самую. И знаешь что? Не смей больше вот так врываться ко мне в спальню! Я теперь не один, если ты не заметил.
Брайен насупился, стрельнул в меня недовольным взглядом, но тоже кивнул.
– Чего ты хотел, кстати? К чему такая спешка?
– Сейчас, – вытащив из кармана телефон, Брайен потыкал в него пальцами и показал нам обоим.
На фотографии, сделанной из окна отеля, запечатлен был внедорожник – весьма похожий на тот, что у Тони. И рядом с ним, напряженно глядя на центральный вход, стоял, наверное, самый неприятный человек, которого я когда-либо видела в своей жизни. По крайне мере с такого расстояния. Бритоголовый, не очень высокий, но довольно крепкий и жилистый на вид, с вытянутым, странно перекошенным лицом и плоским носом боксера. И весь, ВЕСЬ покрытый татуировками!
– Блэкстоун! – выплюнул Тони, с омерзением отпихивая телефон от себя – словно он мог заразиться от дивайса какой-нибудь гадостью.
– Блэкстоун, – подтвердил Брайен. – Поймать и надрать ему задницу?
Тони мотнул головой.
– Успеем. Сначала Жозефина. Найти и привести сюда.
– А если не захочет?
Тони сузил глаза.
– А если не захочет, напомни ей про одну пленку двадцатилетней давности, за которую ее все еще могут посадить. И отнюдь не в человеческую тюрьму.
– Хорошо, – Брайен поднялся и потянулся, словно готовился к бою. – Вперед, пацаны, – скомандовал молодым. – Босс теперь видали теперь чего умеет? В миг вас с балкона вышвырнет, если чего не понравится…
Слегка напуганные, парни сорвались со своих мест и наступая друг другу на пятки, потопали к выходу с террасы.
Мы с Макмилланом остались одни, и я наконец-то смогла хоть что-то съесть.
Глава 27
Жозефину оказалось найти не так уж и просто. Старая ведьма, которую Тони упорно называл шарлатанкой, съехала со своего старого адреса, и по всей видимости переселилась в арендованное жилье, причем явно не под своим именем – Софи не смогла найти никакой принадлежащей ей недвижимости. Стаи у нее тоже не было – волк одиночка, Жозефина не числилась ни в одном реестре, и единственна надежда была на полицию, куда решено было отправить Брайена. Уж он-то имел связи в полицейских участках – от Портленда до самого Ванкувера.
– Вполне возможно, пришло время ей нырнуть… – бормотала риэлторша, кликая на том конце связи мышкой.
Я непонимающе взглянула на Тони.
– Она имеет в виду что пришло время ей исчезнуть, потому что выглядит сильно моложе своего возраста, – объяснил тот.
– Ага, ясно, – я кивнула. – Значит, будем искать?
Тони усмехнулся.
– Кто искать, а у кого три пары сегодня. Собирайся, отличница.
Вот так мой наступивший понедельник совершенно неожиданно разбавился учебой – самой обыкновенной и обыденной до тошноты.
Даже не так. Учеба оказалась до такой степени обыденной, что выбила меня из колеи гораздо сильнее, чем все, что со мной до сих пор происходило. Я чувствовала себя погруженной в странный сюрреалистический фильм, в котором на первых кадрах вам показывают все, к чему вы привыкли, а спустя несколько минут оказывается, что у главного героя не ноги, а щупальца, а в голове – вживленный инопланетянами чип.
«Чипом» периодически оказывался то один из молодых оборотней, то другой, и оба попадались мне на глаза в самые неожиданные моменты.
Да, Тони приставил ко мне охрану. Пусть надоедливую, пусть весьма глупо пытающуюся закосить под обычных студентов, но все же охрану. И очень скоро я поняла, что эта охрана считает своей обязанностью охранять меня не только в коридорах колледжа, и не только от реальной опасности.
Первой была пара по экономике – профессор был молодой, горящий энтузиазмом к своему предмету, и скучно на его лекциях не было никогда. Мы посмотрели фильм, поспорили насчет изменения законодательства по налогам в Орегоне – причем английский мой уже был на таком уровне, что я не только не стеснялась говорить, но и умудрилась отстоять свою точку зрения. И перед кем! Перед самой горластой примадонной потока – Николь Бергман, дочкой местного банкира, у которой слово «налоги» ассоциировалось исключительно с грабежом ее папочки.
Вторая пара отличалась от первой как день от ночи.
Обязательное для всех новичков искусствоведение вела миссис Такер. Именно так полагалось ее называть – миссис Такер. Словно мы не студенты, а ученики средней школы. Причем она требовала этого обращения как от студентов, так и от коллег преподавателей, ссылаясь на свой почтенный возраст – на вид ей было около шестидесяти пяти. В волчьих годах, конечно, ерунда, но в человеческих…
В общем, можно было ее понять – тем более, что проблема с миссис Такер была вовсе не ее возраст и не «миссис».
Проблема была в отвратительной, садисткой манере цепляться к словам, разбирать мнение студента на косточки, обгладывать его и переходить на личности.
