Но никто ничего не заметил и не понял – все были погружены в какой-то странный транс. Словно медитировали, сложив руки на груди и слегка раскачиваясь – синхронно, медленно, из стороны в сторону… Вероятно, готовясь «вкусить» от той волшебной «poteus», которую я должна была высвободить после убийства Тони.
Впереди, в огромном кресле, похожем на трон, в торжественной позе восседал сам Прайм, одетый в грубую, серую робу с капюшоном, похожую на те, в которых были его приспешники. Играет в демократию, про себя усмехнулась я – показывает, что он такой же, как и все. Скромный адепт… самого себя.
Я вдруг поняла, что ненавижу его так сильно, что всерьез рассматриваю вариант наброситься на него с ножом еще до того, как попаду в клетку к Тони – которой все еще не было видно. Что если пожертвовать не только своей жизнью, но и жизнью любимого? Остановить ублюдка раз и навсегда! Покончить с этим многовековым кошмаром для истинных…
Я сжала рукоять кинжала так сильно, что пальцы заболели, представляя, как всаживаю острие в это холеное горло над воротничком робы, открытое и такое… беззащитное. О да, туда. Прямо под кадык.
Однако пару шагов спустя я одумалась. Во-первых, я до него не добегу – вон какие бугаи замерли по обеим сторонам его кресла. Меня просто снесут.
Во-вторых, он вроде как неуязвимый, учитывая то, что высосал энергию уже у целой плеяды истинных, причем многих он оприходывал постоянно, из жизни в жизнь, раз за разом. Убивал, выпивал магию, ждал, пока переродятся, находил и снова убивал.
Вряд ли его можно зарезать простым кинжалом, пусть и из серебряного сплава.
Пришлось успокоить свою ярость. Нет лучшего плана, чем тот, что предложила Лира. Пока нет.
Я вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла голову и уставилась в лицо Адель – той самой, которая и начала всю эту заваруху. Из-под низкого капюшона тетка Тони смотрела на меня с совершенно нечитаемым выражением, а точнее, без выражения вообще, напоминая собой скуластого, деревянного истукана из туристического магазина на индейских территориях.
И в противовес этому, ее губы шевелились – почти незаметно, но мерно и ритмично, словно она повторяла молитву из-одного-двух коротких слов.
Может, действительно молится? Я замедлила свой шаг, чтобы присмотреться… Потом бросила быстрый взгляд на человека, стоящего рядом с ней. Нет, это была не Соннель – просто еще один адепт секты, мужчина. И его губы, в отличии от теткиных были плотно сжаты.
Значит, никто не молится, кроме нее? А, может, это и не молитва вовсе?!
Задерживаться напротив Адель, чтобы разобрать, что там она бормочет, было нельзя – показалось бы подозрительным. И я пошла вперед, дальше, теряя ее из виду, но все еще пытаясь восстановиться в памяти как именно шевелились ее губы, глядя на меня выпученными и застывшими глазами.
Разумеется, бормотала она по-английски, и это усложняло задачу. Но на кону стояла моя жизнь, и я заставила себя напрячься, сфокусироваться и… понять.
Первая буква была явно «а», вторая половина повторяющейся фразы явно начиналась на «о» - и это были единственные гласные, которые я смогла разобрать.
Два слова, одно из которых начиналось на «а», второе на «о» - и эти два слова она повторяла снова и снова, как молитву…
«Анта оре»? «Аста лоре»? Черт! Она ведь явно пыталась что-то мне сказать!
– Проверьте, заточено ли оружие. Волк не должен успеть дотянуться до нее.
Я дернулась и не сразу поняла, что приказ имеет отношение ко мне – так сильно отвлекла меня пантомима Адель.
Кинжал вытащили из моих рук, куда-то унесли и вернули через пару секунд, что-то там действительно проверив.
– Острый, Повелитель, – поклонившись, отрапортовал некто в таком же балахоне, как и все остальные, но на голову выше и с явно военной выправкой.
– Хорошо.
– Повелитель, я надеюсь, Тони не будет сильно страдать? – неожиданно знакомый голос донесся до меня от «трона» и я дернула подбородком, вглядываясь в женскую фигуру на полу, у ног Юлиуса. Вероятно, она только что пришла, вернее приползла – раньше я на этом месте никого не видела.
«Повелитель» обернулся, стянул с головы женщины капюшон и снисходительно потрепал блестящие рыжие волосы…
– Не волнуйся, дорогая, нож настолько остер, что твой кузен почти ничего не почувствует. Рраз – и он уже на небесах!
Я вытаращила глаза – Лира?!
И тут же сообразила – да нет, не Лира. Очень похожа, но не Лира – у той нет этого подхалимско-слащавого выражения глаз. Да и фигура у этой девушки более развитая. По всему видно, что от девичьей невинности там немного осталось.
Соннель. Преданная адептка Прайма.
Интересно, что бы она сказала, если бы знала о том, что ее родная сестра помогает сейчас мне и Тони? Если, конечно, это можно назвать помощью.
– Клетку!
Новый приказ заставил меня вздрогнуть и инстинктивно схватиться за живот. Я уже почти дошла до конца людского коридора и увидела, как справа от трона отъехала в сторону металлическая решетка, открывая проем в другое помещение.
Оттуда, из темноты, на двигающейся платформе выехала вперед здоровенная клетка, похожая на ту, в которой перевозят в самолетах собак. Только еще больше. И с дверью в человеческий рост, куда мне предстояло войти.
С бешеным рычанием, брызгая слюной и кровью из разбитого носа бросился на прутья клетки волк, в котором я с трудом узнала Тони. Он даже по запаху отличался – то, что ему дали, изменило химический состав его крови и пота почти до неузнаваемости.
Судорожно я тянула носом, пытаясь различить хоть что-то знакомое, хоть как-то успокоить себя – внушить, что я делаю это ради любимого, что жертвую собой и ребенком ради чего-то, что имеет смысл… Но все, что я видела – это взбесившееся, дикое и опасное животное, которое хотелось пристрелить.
Вероятно, в этом тоже был расчет – что мне тяжелее будет подставить шею волку, с которым я не чувствую связи, который воспринимается на запах, как чужак. И инстинктивно захочется убить его. Поняв, что это ловушка, я отступила на шаг назад…
Но не тут-то было. Под обе руки меня подхватили те самые бугаи, которые забирали кинжал и сопротивляющуюся, потащили к клетке.
– Пустите! Нет! Не надо! – засопротивлялась, забилась в крепких руках охранников, только сейчас осознав, на какую ужасную участь себя обрекаю.
Боже, я не выдержу, я не смогу, не смогу… рука сама по себе сжала кинжал, выставляя его вперед…
Сможешь – сказал внутри тот, кто уже проходил все это. Тот, кто не пощадил себя и не дал ублюдку восторжествовать. Ты – сильная, Стейси. Сможешь.
Всхлипнув, я ослабила руку – ровно настолько, чтобы следящие за мной не поняли, что я не стану никого резать.
Лязгнув железом, дверь клетки захлопнулась за моей спиной, и я уставилась в глаза чудовищу – безумные как в том моем сне. Перевела взгляд на его пасть с оскаленными и истекающими слюной клыками.
