Не в силах сдержать стон, я запрокидываю голову назад и кусаю себя в плечо – почему-то уверенная, что надо вести себя тихо, иначе все кончится…
И оно вдруг кончается.
Неожиданно для самой себя я взрываюсь – содрогаюсь в сильнейшем, сокрушающем оргазме, так и не дождавшись, пока рука, уже задравшая мне юбку, заберется в трусики…
***
– Нельзя! Тебе туда нельзя!
– Пусти, бл*ть!!
Все еще вздрагивая от сладких, прошибающих тело спазмов, я снова открыла под маской глаза. Точнее попыталась открыть их. Поерзала – между ног было совсем мокро и пульсировало, так будто… будто…
Боже, я что… кончила?!
Мое учащенное дыхание и то, что творилось в трусиках, сообщили мне, что да, я, несомненно, кончила. Неизвестно где, привязанная к кровати двумя мужчинами, один из которых мне неизвестен, а второй… ломится сейчас ко мне в дверь?
– Пшел вон отсюда! – рычал Макмиллан на таких низких нотах, что с трудом можно было разобрать слова. – У нее течка… Сейчас самое время! Пусти!
– Какая течка, Тони? Ты совсем рехнулся?! Она от одного твоего вида обоссытся от страха – вот это будет «течка»!
Дверь сотряс глухой удар, и я шарахнулась как можно дальше к стене, вжимаясь в нее.
– Брайен, помоги мне! Держи его!
– Держу!
– Твою ж мать…
– Фок! Вот говнюк! – с болезненным стоном кто-то сполз по двери на пол, но на этом, похоже, силы у профессора кончились – по звукам его все же скрутили и куда-то поволокли, брыкающегося и отчаянно матерящего.
Я перевела дух.
Да, похоже, Тони «совсем рехнулся».
А сама? Я снова застонала, утыкаясь лицом в подушку – уже от стыда. Это ж какой надо быть извращенкой, чтобы в такой ситуации заполучить полюцию с вполне удовлетворяющим исходом?!
Что, бл*ть, во мне еще интересного скрывается? Какие глубины? Может, уже пора выходить из шкафа и «исследовать себя», как говорят сексологи? Попросить, к примеру, кого-нибудь изнасиловать меня или трахнуть на публике?
Тьфу! Мерзость какая!
Изо всех сил стараясь найти хоть какое-то оправдание подобным снам, будучи в плену… я вдруг ахнула и даже немного подпрыгнула от осознания кое-чего пострашнее собственных перверсий.
Мама! Грег! Папа в России, которому уже, наверняка, сообщили, что дочь не пришла после колледжа домой!
Судя по свету, пробивающемуся из-под повязки, сейчас уже утро, а значит родители всю ночь бегали в поисках меня и сейчас сходят с ума от уверенности, что меня похитил и увез какой-нибудь маньяк-убийца. Что, собственно, недалеко от правды.
Боже, они ведь даже не могут подать заявлению о «пропавшем ребенке» – со вчерашнего дня я уже совершеннолетняя и им полагается ждать целых три дня до того, как заявление вообще примут! И, увы, рассматривать его будут совсем не с той скоростью, с какой расследуют пропажу детей…
При всем ужасе своего положения я мстительно улыбнулась. Интересно, как себя чувствует Тайлер, которого последним видели в моей компании… Вот уж кому сейчас реально не до смеха! Подозрение в убийстве – это тебе не травку от тренера прятать!
Мысленно послав моим бедным родственникам флюиды спокойствия, а Тайлеру – наоборот, я решила, что хватит тут валяться и смотреть эротические сны. Тем более, что в данный момент в комнате никого нет и шансы на то, что я отчего-то там приду в ужас или подгляжу то, за что меня полагается убить, сведены к нулю.
Придвинувшись к краю кровати, я подцепила пальцем и подняла плотную повязку на лоб – только сейчас осознав, что давно могла это сделать. Руки-то мне не за спиной связали!
И сам этот факт успокоил меня и придал смелости – вряд ли такие неумелые похитители могут быть маньяками-убийцами.
Что, тем более, надо осмотреться. Решив пока не возиться с веревками, я села на кровати и осмотрелась.
Комната. Довольно мило и со вкусом обставленная в стиле шале – обшитые деревянными панелями стены, белый потолок, мягкий ковер на полу, добротная, деревянная мебель. По своему назначению комната выглядела гостевой спальней, а по виду из окна с широким подоконником – располагалась на втором или третьем этаже дома.
Я приподнялась, насколько позволяли связанные руки – всюду, куда только достигал взгляд, из окна виднелся лес, над которым нависало низкое дождливое небо.
Просто замечательно! Что бы ни означало мое похищение, без помощи похитителей я отсюда точно не выберусь.
Да, в принципе, и не захочу.
Я съежилась, вспоминая пережитый этой ночью кошмар. Мне теперь заплати – я в лес не пойду! Вот специально, когда все это закончится, перееду в самый центр города и чтоб ни деревца рядом! И «зеленые» ни копейки от моей семьи не получат – хоть всё пусть подчистую повырубят, вместе с гребаными волками и медведями!
Так что, так уж и быть, если эти ненормальные во главе с моим профессором сподобятся меня домой вывезти, не буду их ни в какую полицию сдавать – лишь бы отпустили и отвезли.
И все же… Что они имели в виду, когда говорили, что я обоссусь от страха при виде профессора? Если про ту страшную морду – так я ее уже видела. Чего во второй раз ссаться? Или там что-то похуже?
В любом случае, если на Макмиллана такие приступы находят, лучше… не быть связанной.
Нагнувшись, я потянула зубами край веревки, обвивающей мои запястья. А через пару минут уже стояла посреди комнаты, размышляя о том, что же мне дальше делать.
Так и не придумав, огляделась, заметила в углу комнаты дверь – явно не центральную, в которую ломились.
Оказалось – туалет, совместный с душевой. Включила свет, зашла и чуть не отпрыгнула от собственного вида в зеркале над раковиной.
– Боже мой, неужели это я? – прошептала, снова приближаясь и трогая свое лицо.
Блондинка размера «петит» с грудью размера ноль, «знойной» девушкой я никогда не была, но и такой бледной, словно в первый раз встала после продолжительной болезни, видела себя впервые. Под глазами скопились густые тени, да и сами глаза будто выцвели – из голубых стали серыми и почти прозрачными… Картину жертвы холеры дополнял медицинский бинт на шее – в том месте, где меня хватанул зубами «серый волк».
Что же ты со мной сделала, зубастая тварь?
Я потрогала рану поверх бинта, поморщилась от боли… Может, так начинается бешенство и поэтому меня связали?
Сама фыркнула от глупости предположения. Какой им резон тогда вообще меня здесь держать? Наоборот – избавились бы поскорее и дело с концом.
Нет, увы… Не найду я объяснения, пока сами не расскажут мне, в чем дело.
Все еще держа руку у шеи, я вышла из ванны, подошла к окну и уставилась в унылый, дождливый пейзаж. Наверняка, еще день назад этот бескрайний лес вокруг дома, эти заснеженные горы вдали и покрытые деревьями холмы показались бы мне красивыми… Но не сегодня.
