Глава 1
– Да ладно, тебе, Сонь, подумаешь… Ну, пошпионишь маленько на благо фирмы… Ты человек маленький – курьер… Никто тебя даже близко не заподозрит. А вернешься, станешь большим человеком. Может даже секретаршей возьмут. Папа всяко в долгу не останется.
Марина сосредоточенно испортила ложкой сердечко, изображенное на поверхности кофе, подула на пенку и с удовольствием принялась прихлебывать.
Я слушала ее, не веря своим ушам. Уж не знаю, как так получилось, что мы с ней подруги – она из хорошей, обеспеченной семьи, мама - певица, папа – глава фирмы, в которой мы с ней вместе и работаем.
Ну как работаем – я в буфете для персонала на первом этаже, она у папы родного принеси-подай с зарплатой в четыре средние российские. Но вот ведь общаемся, то же кофе пьем, на тусовки шастаем. С третьего класса все ж подруги.
Точнее были подруги. Пока ее папочке не потребовалась шпионка в конкурирующей фирме – а Марина, ни будь дура, меня и предложи.
Мол, идеальный кандидат Сонька Демидова. Неброская, скромная – с утра до вечера в джинсах да футболках… Кто на такую внимание обратит? Пристроим ее к Мещерскому курьером – документы подделаем, опыт работы фиктивный изобразим. У них вон как раз курьера ищут.
– Ну чего ты дуешься? – Марина с возмущенным видом поставила чашку на стол и позвала официанта. – Тебе же одна польза от всего этого. Не надоело булочками торговать?
А вот не надоело. У меня в буфете под прилавком ноут припрятан, где я пишу стихи, песни и готовлюсь к поступлению на бюджетное в МГУ, которое с треском провалила в прошлом году.
А если в секретарши переведут – прощай учеба. Так и застряну на бумажной работе и с окладом в двадцать тыщ рублей.
– Я так понимаю, отказаться я не могу? – сухо спросила я, и между нами повисла неловкая пауза.
Точнее слон - огромный, серый слон в виде еще одной, крайне важной причины, по которой и Марина, и ее родители знают, что ради работы в их буфете я соглашусь на что угодно, кроме разве что проституции.
Слон этот - три моих привода в полицию. Один - за участие в несанкционированном митинге защитников лабораторных зайчиков, еще два - за идиотские попытки этих самых зайчиков из частной медлаборатории выпустить.
С таким "послужным списком" мне нормальная работа еще не скоро светит, а уж такая непыльная и подавно.
Маринка замялась.
– Нет, ну почему же… можешь, конечно… Но папа обидится.
Ясно. Или соглашайся на коммерческий шпионаж, или дадим тебе пинка под зад мощным капиталистическим сапогом.
И не какой-нибудь мелкий шпионаж. Под видом курьера мне предлагалось проникнуть в одну из самых крупных финансовых структур города и выкрасть список инвесторов и кредиторов компании – ни много ни мало, из компьютера самого гендиректора, известного в Москве финансиста и миллиардера, Богдана Мещерского.
У главного нашего, появилась, понимаешь, идея выкупить львиную долю акций и задолженностей Мещерского, чем, естественно конкурирующую фирму под себя и подмять.
Чувствуя, как у меня начинается головная боль, я поморщилась.
– Три недели?
Марина с готовностью закивала.
– А если меня поймают? Я ведь не шпионка…
– Ой, да лаадно… Поймают ее. Да на тебя в принципе никто и нигде не обращает внимание. У тебя дар – быть невидимкой.
Я вздохнула – права хитрая лиса.
Нет, при желании я могла, конечно, изобразить из себя раскрасавицу – всё же стройные, сероглазые блондинки на дороге не валяются. Но в обычной жизни, действительно, предпочитала быть невидимкой – одевалась во что попроще и почти не красилась. Комплекцию кожи имела бледную, со стенами сливающуюся, густые, очень светлые волосы по жизни убирала в хвост.
– Ладно, – еще раз вздохнув, я потерла виски. – Но как только я достану вам этот список, весь этот маразм прекращается, и вы берете меня обратно в буфет!
– Отлично! – обрадовалась Маринка. – Идем к папе, он тебя проинструктирует, что да как...
***
В кабинете у главного я была всего лишь раз, мимоходом.
Привела меня туда сама Марина – вроде как взять что-то, но, как я позже поняла, в основном похвастаться папенькиными рабочими «апартаментами». Ненароком провела по всему обширному помещению – показала главный офис с камином, небольшую, но изящную кухоньку, где орудовала личная буфетчица директора, и даже комнату для медитации, где папенька отдыхал от трудов праведных.
– Она согласна! – с гордостью объявила моя подруга… или уже и не подруга вовсе. И впихнула меня в кабинет.
За массивным инкрустированным столом восседал Артур Николаевич Шубин. Чуть поодаль, откинувшись на спинку дивана, скучала его холеная и ухоженная жена, Любовь Аркадьевна Шубина, дама высшего света и довольно популярная певица в стиле шансон.
Когда-то мы все жили в одном многоквартирном доме – на окраине Москвы. Но это было давно – еще до того, как Артур Николаевич заработал крупную сумму в схеме сетевого маркетинга, заложив ни много ни мало собственную квартиру.
Ему повезло, а вот папе моему, сделавшему тоже самое неделю спустя – уже нет. В результате Артур Николаевич – владелец заводов, газет, пароходов, а моего папу выгнали из дома, нещадно отлупив перед этим скалкой.
– Вот уж действительно незаметная… – пробормотала Любовь Аркадьевна, прищуриваясь и явно пытаясь меня вспомнить. Неудивительно – в новом доме я у них еще не была, а в буфет она никогда и не заходит.
Разглядывая меня с ног до головы, Артур Николаевич явно думал о чем-то своем.
– Тебе сколько сейчас, Софья?
– Д-девятнадцать… – ответила я, смущаясь от такого пристального внимания.
– Замечательно… совершеннолетняя… – зачем-то прокомментировал Артур Николаевич. – А вот это придется снять… – и он указал на обильные фенечки, покрывающие мои запястья.
– Зачем это? – не то изумилась, не то возмутилась я.
– Затем что их могут запомнить. И тебя вместе с ними. Нет, это просто удивительно… – он откинулся на спинку кресло и переглянулся с женой. – Мы ведь в одном доме жили… А вот…
– Не помнишь? – подсказала жена.
Тот в замешательстве покачал головой.
– Маму ее, Валентину, отлично помню… папашу их несчастного… Да даже маленькая была заметная… бойкая такая девчонка. А тут, под боком работает… и не замечал никогда…
– Так ты в буфет не ходишь… – успокоила его Любовь Аркадьевна. – А она из него не вылезает.
– Я вообще-то тут стою, – разозлилась я.
– Ох, прости дорогая… – всполошилась Любовь Аркадьевна, вскакивая с дивана с поразительной резвостью. – Идем, чайку попей с нами…
