Своей покладистостью и фатализмом я явно сглазила – Большой Босс действительно дрых, раскинувшись наискосок огромной, низкой кровати.
Но мне было все равно. В его квартире я чувствовала себя уютно и в безопасности. Заперла дверь, пожевала каких-то чипсов из кухонного шкафа и устроилась на ночлег в гостиной на диване, очень надеясь, что когда мой спящий красавец проснется, то вспомнит, что сам же меня и позвал. А то ведь может и подумать, что я здесь снова с целью шпионажа.
На всякий случай, перед тем, как уснуть, я проверила сообщения, убедившись, что его приглашение зафиксировано в ленте – с временем и датой.
Диван был удобным – куда удобнее моей одинокой кровати. Растянувшись под пледом, я не успела положить голову на подушку, как глаза мои закрылись, а мысли поплыли в розовые дали…
Проснулась я резко, разбуженная совершенно конкретным звуком – проворотом ключа в замке. В панике села, откинув плед.
– Милый, ты дома?
О господи…
Я вся подобралась, готовясь к скандалу, выдиранию волос и скидыванию меня с лестницы…
– Отличненько… – промурчали из коридора, явно заглянув в спальню. Женский голосок сопровождало цоканье каблуков, и я вдруг вспомнила, что свои туфли сняла в коридоре. Вот сейчас их обнаружат и…
Но дамочке, похоже, было не до чужих туфлей. Сняв собственные, она шмыгнула в спальню – я успела увидеть ее спину как раз в тот момент, когда женщина скидывала на ходу блузку.
Вот сука! Я невольно заскрежетала зубами.
Хотя, если разобраться, почему сука? Сука здесь я. И этот – зажимающий других баб спящий гуляка в спальне.
Подавив желание немедленно пойти туда же, куда и официальная женщина Мещерского, и самой закатить скандал, я решила сделать по-другому.
Я просто уйду. Насовсем. Без объяснений. Захочет, сам найдет, сам объясняется. И разберется с кем он хочет быть.
Подобрав скинутую жакетку и сумочку, я из гостиной в коридор…
И пулей метнулась в обратную сторону, услышав возвращающиеся шаги. Только и успела дверь ванной за собой прикрыть…
Спустя секунду поняла, что поспешила с действиями – ванная находилась слишком близко к спальне, причем от нее с другой стороны по отношению к коридору. То есть теперь, чтобы вырваться из всего этого кошмара, нужно будет пройти мимо открытой двери спальни – с этой внутри.
Как не противно, но придется, видимо, дождаться, пока эти двое займутся сексом – так можно будет незаметно прокрасться мимо.
А судя по глухому, с хрипотцой голосу, невнятно что-то прокомментировавшему, сексом они займутся довольно скоро…
– Сделаю… обязательно сделаю… – услышала я ответ женщины – он говорила с придыханием, прям секс во плоти.
Сердце вдруг сжалось в приступе неконтролируемой ярости – такой сильной, что я даже опешила.
Он что, попросил ее сделать ему минет?..
– Ну-ка посмотрим, кто тут у нас… – проворковала любовница и я услышала резкий, короткий вдох – будто кто-то втянул воздух сквозь зубы.
И я не выдержала.
Сорвала с полочки полную бутыль шампуня и грохнула ее на эмалированный пол ванны-джакузи. Потом забралась туда сама и плотно закрыла за собой занавеску.
Вряд ли на такой жуткий грохот придет женщина.
***
– Соня… – ровным голосом констатировал Мещерский, по пояс прикрытый простыней. Помотал головой, на секунду зажмурившись, будто пытался прогнать наваждение. Потом сфокусировал на мне взгляд. – Слушай… это просто… идиотизм какой-то… Я ее не звал…
– Ага, и меня не звали... – вытерев предательски мокрые глаза, я снова уставилась в пол джакузи.
– Тебя звал, – отрезал он. – Но напился и забыл. Сиди тут, я ее выставлю.
– Милый, ты в порядке? – донеслось из спальни. – Что там случилось?
– Много чего… – быстро наклонившись, он поцеловал меня в макушку, закрыл штору и вышел из ванны.
А через секунду послышался пронзительный визг.
– Чего?! Какое «давай разбежимся»? Ах ты сволочь неблагодарная!.. – звук чего-то бьющегося прорезал утреннюю тишину квартиры, и я вся сжалась в страхе. – Я ему тут хер вылизываю, а он…
– Ты еще ничего мне не вылизывала! – повысив голос, перебил ее Мещерский – явно чтоб я услышала. – И мы с тобой на сегодня не договаривались, если я не ошибаюсь. Сама пришла...
– Что там было – в ванной? Ты кого-то там спрятал? – быстрые шаги заспешили в мою сторону.
– Никого там нет… Оксана! А ну стой, я сказал!
Но она оказалась шустрее. Вбежав в спальню, отдернула занавеску и уставилась на меня пожелтевшими от гнева глазами.
– Козел! – с остервенением выплюнула. – Шалаву снял, да? Малолетку? Да еще какую страшную, тощую… Дешевка! На нормальную бабу денег пожалел?.. Сколько эта задротка стоит?..
– Пошла вон отсюда.
Такого перекошенного лица у Мещерского – сдержанного, в принципе, мужчины – я еще не видела. На секунду показалось, что он влепит любовнице пощечину, но, нет, сдержался. Без единого слова, схватил ее за плечи, развернул лицом к двери и толкнул – не сильно, но очень красноречиво.
– Ты… ты…
– Ключ на трюмо положи, в прихожей, – окончательно взяв себя в руки, проинструктировал он.
– Подавись! – огрызнулась Оксана, уже сама ломанувшись в коридор.
Проводив бывшую до выхода из квартиры, Мещерский вернулся.
Сел на ванную, устало опершись локтями о колени.
– Ненавижу скандалы… – глядя перед собой, повторил он и бросил на меня косой взгляд. – Ты не скандалистка, я надеюсь?
Я насупилась.
– Вам-то какая разница?
Он усмехнулся.
– А такая, что я по ходу в тебя втрескался, Бэмбик ты мой худосочный...
Глава 10
– Ты ешь давай, не смотри на меня. Мне нравится, когда на женщине есть за что ухватить.
– Да пожалуйста... Разожраться не худеть.
Я послушно перестала пялиться и отправила в рот полную вилку крабового пирога.
Хотя с удовольствием продолжила бы пялиться.
Мы были до странности открыты друг перед другом, каждая эмоция как на ладони – будто его признание прорвало плотину приличий, запретов и ханжества, обнажив душу каждого из нас. Но с ним хоть как-то, было понятно – он мужчина, а мужчинам в принципе дозволено не скрывать своих желаний.
Я же удивляла саму себя.
Ведь только недавно Мещерский был для меня совершенно недостижимой вершиной – бизнесмен, миллионер (а, может, и миллиардер), красавец… в конце концов просто человек старше меня на двадцать лет… Но стоило ему объясниться, и вот я уже без зазрения совести называю его по имени, трескаю заказанные для меня вкуснющие блюда и позволяю себе вести себя с ним так, как будто мы встречаемся уже три года.
