– Все замечательно… – прорычал Мещерский, сжимая подлокотник кресла. Впервые в жизни порадовался, что у него борода – морда небось уже вся красная, хоть не так заметно будет...
И зубы стиснул так сильно, что чуть язык себе не откусил.
Она ведь дотронулась до него – голой, неумелой ладонью обхватила член и огладила сверху до низу – кожа к разгоряченной коже… а потом и щекой потерлась… и рот так близко, что нет больше сил это все терпеть…
– Что, ж, если с первым пунктом покончено, перейдем ко второму? – сквозь бешеный пульс в ушах услышал он Каверина, переворачивающего сразу несколько страниц договора.
– Напомните… какой там... – спросил, чтобы хоть как-то отвлечься, хоть какими-то разумными словами перебить стоны, рвущиеся наружу.
И сделал ошибку, скосив глаза вниз и вбок, мимо контракта, прикрывающего его пах и колени.
Сидя перед ним на пятках, Соня обозревала его член с таким невинно-порочным, таким серьезным видом, что всю силу воли пришлось пустить на то, чтобы немедленно не кончить ей в лицо, заодно оросив и договор.
Тринадцатый, тринадцатый – скороговоркой завертел он у себя в голове только что подсказанный номер пункта. Выгнать, что ли, их всех нахер, подтащить ее к себе и туда, туда – во влажное, горячее блаженство под полураскрытыми губами, сразу и на всю длину!
– Это касается вашего условия насчет возможного падения акций, господин Мещерский… – кашлянул Каверин.
Черт, а вот это важно… надо бы сосредоточиться… Как он и ожидал, покупатели среагировали на специально подкинутый им пункт-замануху, по которой сделка ни в коем случае не должна была развалиться, если акции пойдут вниз. Насторожились и решили поставить своим условием обратное.
Но как, как сосредоточиться – с этим порно-чудом в сантиметре от его эрекции, уже взявшей полный контроль над мозгом?! Как прекратить это безумие, без того чтобы смертельно обидеть девушку, решившуюся на такую смелую ласку – к которой он сам же, между прочим, ее и подначил? Не оттаскивать же за волосы, как какую-нибудь пьяную блядь из клуба…
Не смотреть, не смотреть! Просто не смотреть!
Но он не смог. Не смог отвести взгляда от этого зрелища, навсегда впечатавшегося в мозг – приблизившись вплотную, Бэмби глубоко вдохнула, нюхая его, кивнула, будто запах ее вполне удовлетворил и, высунув кончик нежного, розового языка, осторожно обвела им вокруг головки.
– Не согласен! – ударив кулаком по столу, рыкнул Богдан, заставляя подскочить всех в комнате, включая ту, из-за которой сорвался.
Наступило молчание. Гости в недоумении переглядывались.
– Простите? – с опаской спросил зам. Каверина. – Вы не согласны с нашим требованиям убрать этот спорный пункт?
Проглотив скопившуюся во рту слюну, он грозно нахмурился и кивнул. Пусть лучше думают, что он тупой самодур, чем то, что ему тайно отсасывают под столом. Или что он сошел с ума.
А он был близок к тому, чтобы сойти с ума. Ох, как близок.
Слава богу, в этот момент от него не потребовали разъяснить, почему он так против, ведь все же логично. Вместо этого кинулись зачитывать другие пункты договора, а кто-то из команды даже полез в мобильник, искать релевантные статьи законодательства.
– Хм… – героически мычал Мещерский, морща лоб и делая вид, что прислушивается к аргументам, не обещая ничего определенного. Ему на руку был весь этот поднявшийся шум и суета. Главное, чтобы никто не вздумал вставать из-за своих мест и подходить ближе.
А то бы увидели то, что видит он – не сводя с него влажного, помутневшего взора, невинная девственница Соня медленно вбирала его в рот.
На мгновение он закатил глаза и чуть было не откинул голову на подголовник кресла.
Вовремя опомнившись, собрался и сел ровнее, прерывисто выдыхая.
Такого блаженства, такого выносящего мозг, мучительно-сладкого наслаждения, во сто крат усиленного порочностью ситуации, он не испытывал ни с кем и никогда. Необходимость сидеть молча и неподвижно, будто бесчувственный истукан, ничуть не портила ощущений… наоборот – придавала им некую садомазохисткую остроту. Его накаляло, распирало изнутри, и, не находя выхода, напряжение нарастало с катастрофической быстротой, собираясь в одном месте – том, которое сейчас ритмично ударялось в небо жадного, скользящего по нему рта…
С тихим чмоком девушка выпустила его, поцеловав напоследок верхушку, чуть отстранилась и вновь принялась водить вдоль ствола языком, обильно смачивая его слюной, дразня и играясь…
Это уже было слишком. Это было чересчур. Кусая изнутри щеку, он просунул руку под бумаги, вцепился ей в волосы и направил, ясно давая понять, чего хочет.
На мгновение испугался – подумал, обидится и вообще все прекратит… Но Соня не обиделась – охнула только, передернулась и всосала его обратно – все быстрее и уверенней ныряя головой, помогая себе ладошкой.
И сама постанывала, втираясь в его ногу ощутимыми даже сквозь ткань сосками и промежностью…
– Господин, Мещерский, мы убедили вас? – как из-под толщи мутной воды пробился к нему чей-то голос.
Она сейчас кончит, понял он, поднимая на покупателей ошалелые, невидящие глаза. И не факт, что тихо.
Этого он не ожидал. Мечтал, фантазировал, но не ожидал никоим образом.
Зажав всю свою волю в кулак, произнес – громко, заглушить любые звуки, которые могли в любую секунду начать раздаваться из-под стола.
– Господа, ваши аргументы весьма убедительны… однако… прошу еще раз обратить внимание на наши крупные иностранные инвестиции…
Хватаясь за остатки разума, открыл на компьютере экселевскую распечатку и нажал кнопку в столе, поднимая вмонтированный, развернутый к посетителям монитор. Каверинские прилипли к экрану, изучая и обсуждая.
И очень вовремя, потому что в этот самый момент, не выпуская его изо рта, Бэмби довольно громко пискнула, содрогнулась и замерла, до боли сжав его ногу между бедрами.
Все, понял он, теряя себя.
Не в состоянии более оставаться неподвижным, толкнулся в сжавшийся вокруг его члена тесный, горячий кокон, хлопнул по подлокотнику кресла ладонью… и кончил, кусая костяшки пальцев, чтоб не завыть...
…Поперхнется – была первая сознательная мысль после того, как волны оргазма, прокатившись по его телу, стали затихать. Поперхнется и закашляется… а может и выплюнет… Ведь наверняка в первый раз… никто не глотает в первый раз…
Но Бэмби не выплюнула. Передергиваясь от каждого сокращения ее горла, он чувствовал, как она послушно глотает, не пропуская ни капли.
Опустив голову, понял, что давно смахнул договор на пол, что оказалось как нельзя кстати. Под предлогом, что поднимает бумаги, наклонился, схватил Соню за шею и впился в ее губы жадным поцелуем.
– Бесстыжая… – выдохнул ей в рот и снова закрыл его, не давая возмутиться. – Чистое хулиганье…
