– А вот так больше не надо говорить.
– Как?
– Как будто тебе восемнадцать, и ты студент-первокурсник.
– Черт, я все понял. Ты полюбила меня за седины с морщинами, и теперь я должен вести себя соответственно этому образу.
Я прыснула со смеху.
– У тебя нет седин. Но мне действительно нравится, какой ты весь из себя взрослый и деловой. А дешевой крутизны со смайликами и татуировками мне и в школе хватило… Ой!
Я попыталась проскользнуть мимо него на кухню, но он успел схватить меня за руку, развернул и вжал спиной в стену.
– Что там про дешевые татуировки?
– Я пошутила… Очень красивая у тебя тату… и совсем не дешевая…
Он вдруг принялся щекотать меня. Заливаясь смехом, я отбивалась от его рук, которые умудрялись залезать в самые чувствительные места.
– Пусти!
– Еще чего… Я тебе покажу дешевую крутизну…
Пиликанье мобильника мы услышали только на третьей или четвертой трели.
Выдохнув, Богдан прижал меня к себе за шею, заявил, что еще не закончил со мной, и ответил на звонок.
– Да. Нет, не смотрел. А что там?
Обеспокоенная, я наблюдала за тем, как глаза его прищуриваются, темнеют в гневе.
– Шубин?! И что с ним? Что?!.. Ах ты ж бл*ть…
Глава 21
– Что? Что случилось?
Продолжая тихо ругаться, он выключил телефон.
– Богдан? Что тебе сказали?
– Пока мы с тобой отдыхали, жена Шубина устроила грандиозный скандал с привлечением прессы. Она оказалась владелицей половины его акций и начинает бракоразводный процесс, который не оставит от его фирмы камня на камне.
Я оторопело уставилась на него, не понимая причины расстройства.
– А разве это… не то, что ты… что мы хотели?
– Да, но не сейчас и не так. Я хотел сам завладеть его фирмой, а не отдать ее этой его стерве, – он снова поднял к глазам телефон. – И есть еще одна проблема. Гораздо более серьезная. Вот, смотри.
Он показала мне экран, на котором было нечто похожее на таблицу с биржевыми сводками.
– Видишь, это Шубинский траст… – он обвел мизинцем строку с названием фирмы, напротив которой стояла красная стрелочка вниз и надпись «-25%». – А это – «Меридиан».
В отличии от фирмы-конкурента, «Меридиан демонстрировал» здоровый прирост на целых пятнадцать процентов.
– Это за день. Со вчера.
– И?
Я все еще не понимала в чем дело. Он объяснил.
– Мы с Шубиным прямые конкуренты. Его показатели падают – мои растут. А по условиям сделки, которую я подписал вчера с Кавериным – продажа не состоится, если мои показатели упадут. Мои – не Шубина, понимаешь? Ублюдок разорился слишком рано. И мне с таким ростом устроить искусственное падение акций будет гораздо сложнее, чем я изначально предполагал – потому что уронить придется не десять процентов, а все двадцать, а то и тридцать. А это уже, если докопаются, не административное правонарушение, а чистая уголовка. Но иначе Каверин от сделки не отступится.
– Ой, мамочки…
– Вот тебе и мамочки, – прокомментировал он. – Так что считай, что я вовремя купил тебе квартиру… Хер знает, что от моих капиталов останется завтра.
И тут я в буквальном смысле схватилась за голову. Это ведь однозначно моя вина! Мой косяк! И если бы я не поперлась в тот ресторан вчера вечером, ничего бы этого не было!
Богдан успел рассказать мне о своем плане по уничтожению конкурента и хорошо дал понять, насколько там все завязано на времени.
– Даже не думай валить на себя! – предупредил меня Богдан. – Ты понятия не имела к чему это все может привести. Действовала в соответствии с ситуацией… Соня! Прекрати немедленно!
Но я не хотела прекращать! Я хотела носиться по этой кухне, заламывать руки и рвать на себе волосы – как и полагается идиотке, только что уничтожившей бизнес своего мужчины.
Но увы, в истерике я биться не умела, а потому просто опустилась на пол и обхватила колени руками.
– Да что ж такое… – раздраженный, Богдан быстро подошел, потянул меня на себя. – Я с кем разговариваю?
Я и охнуть не успела, как он поднял меня, закинул к себе на плечо и понес к выходу.
– Оставь, пожалуйста, женские страдания себе… – выговаривал, пока я лупила его по спине, требуя немедленно поставить на землю. – У меня нет на них не времени, ни сил.
– Но я же реально все испортила, Богдан!
– Вот. Вот именно эти женские страдания. «Боже, я все испортила, какая же я дура!» Ничего ты не испортила – по той простой причине, что на тот момент у тебя не было иного выхода. Невозможно предугадать каждый свой последующий шаг…
Я бессильно повисла на нем, мозгом понимая, что он прав. Но легче не становилось – знала или нет, если бы не моя наивность, никаких сложностей сейчас не было бы, и события развивались бы согласно хорошо продуманному плану.
А он продолжал внушать мне то, во что, похоже, верил сам – что это не моя вина, что нет никакого смысла в посыпании мой прекрасной головы пеплом, и что он обязательно что-нибудь придумает.
На первом этаже аккуратно поставил меня на землю, оправил платье.
– Думай лучше про питомник – как будешь превращать его в прибыльный бизнес. А я уж как-нибудь разберусь со своими проблемами, хорошо? И если еще раз услышу хоть слово про то, что ты в чем-то виновата…
– Еще как виновата, – тут же отрезала я – больше из упрямства.
Его глаза опасно прищурились.
– Вот как, значит… Позлить меня решила, да? А я ведь и наказать могу… Соня.
От его слов и тона у меня мурашки побежали по коже. Но не холодные мурашки страха, а… те самые.
Я передернулась, заранее краснея.
Богдан изогнул бровь, опустил взгляд на мою грудь с внезапно затвердевшими сосками. И протянул – глубоким, медовым голосом, оттягивая лиф моего платья:
– Как интересно... Что ж, похоже, я знаю, как наказать тебя, когда закончишь с самобичеванием…
***
С самобичеванием я пообещала закончить, как только разрешится ситуация с Кавериным. Шубина, впрочем, тоже нельзя было списывать со счетов, и афишировать наши с Богданом отношения было еще рано – мало ли, на что способен загнанный в угол, озлобленный враг.
Раззадорив обещаниями «наказания», Богдан действительно смог частично успокоить меня, уверив в том, что все не так страшно, и что у него уже был опыт в игры с намеренным опусканием акций. А еще убедил меня в том, что покупка квартиры может сыграть и ему на пользу – если все же случится так, что он все потеряет, будет хоть какой-то «плацдарм» для того, чтобы начать все заново.
