Подняла на себя глаза и ужаснулась – неужели только час назад я была счастливой, ухоженной красоткой в модном платье? И тут же отругала себя – какая разница, как ты выглядишь? Снежок, небось, уже вообще мертвый…
Мне вдруг дико захотелось послать этих мудаков на хер. Позвонить Богдану, вызвать полицию – что угодно, лишь бы Шубин вот так же слезами и соплями умылся. И понял, что у нас уже давно, бл*ть, не девяностые!
– Да никуда она не сбежит… Со страху, небось, уже обделалась… – услышала я из кухни и затряслась от злости.
Не сбегу, говорите? Обделалась? Я вам сейчас устрою «обделалась»!
Рванув на себя дверь, я выбежала из ванной и как была – в халате, заплаканная, растрепанная – бросилась к выходу из квартиры. Если успею позвонить Богдану, он поможет маме скрыться… и уроет этих бандюков в костюмах бизнесменов… Они ведь даже не думают в эту сторону, не подозревают, что он кинется заступаться за меня – с какого перепугу, если я ему никто? И вряд ли скоро сообразят, что у мамы такой сильный защитник…
Перед самой входной дверью я затормозила – звонили. Сильно, настойчиво. Потом заколотили в дверь кулаками.
– Кто это там? – донеслось из кухни.
– Может, соседка?..
– У нее ключ есть… Демидова, без глупостей там. Не вздумай открывать… Один мой звонок…
Один мой звонок, урод! Более не раздумывая, я подлетела к двери, щелкнула замком, распахнула ее… и замерла в шоке.
На пороге стоял Богдан. Злой, взъерошенный, исцарапанный, весь в каких-то листьях и мусоре… и с таким же взъерошенным и исцарапанным, но определенно живым Снежком на плече.
***
На короткое мгновение мне показалось, что он зол на меня, так сверлил взглядом.
На еще более мимолетное мгновение я испугалась – а вдруг думает, что это я выбросила Снежка из окна!
Однако, прежде, что я успела подумать еще что-нибудь более нелепое, он бросился ко мне, обнял и тут же, за плечи, вытащил на лестничную клетку.
– Что случилось? Тебя… тронули?
По нервному, натянутому, как струна, тону, я поняла, что он имеет в виду.
– Н-нет… Только Снежка выкинули в окно… Он зацепился за дерево, да? Маленький мой…
Я уткнулась носом в пушистый мех, даже показалось, что сердечко услышала. Богдан ощутимо расслабился, отпустил меня, отдавая мне кролика.
– Кто там? Кто это сделал?
– Шубин!
Глаза его расширились.
– Один? Зачем ты его впустила?
– Я не впускала! У него, наверное, дубликат ключа был!
– А вот это отлично!
Глаза его почему-то радостно вспыхнули. Резким движением сбросив с плеч пиджак, Богдан рванул обратно в квартиру – только и успела за руку схватить.
– Что ты задумал?
– На законном основании превратить этого мудилу в кровавую котлету, вот что я задумал! – прорычал он, вырываясь из моих объятий. - Взлом с проникновением все же...
– Богдан, не надо, давай полицию вызовем!
– Чтобы он снова от всего откупился? Уж лучше я сам потом откуплюсь… Пусти, я сказал!
Высвободив рукав, он вбежал в раскрытую дверь квартиры – я за ним! На мгновение оторопел, не ожидая увидеть вместо Шубина троих человек, один из которых выше него самого ростом. А тот уже шел на нас, растопырив пальцы и презрительно морщась.
– Ты чо здесь забыл, дядя? Своих проблем мало?
Опомнившись, Богдан немедленно размахнулся, выбросил вперед руку и засветил охраннику прямо в солнечное сплетение. Тот пошатнулся, согнулся в поясе.
– Бегом отсюда! – рявкнул мне мой спаситель – так грозно, что меня буквально сдуло с места.
Из квартиры донеслись тяжелые звуки мордобоя, кряхтение и ругательства. Потом – глухие удары, будто кого-то вколачивали в стену.
– Ой, божечки… – зажмурившись и прижимая Снежка к груди, я делала то, чего не делала уже много лет – молилась. Нет, не как в церкви – стройными, заученными молитвами – просто просила помочь… просила того, кто сверху, встать на сторону того, кто прав, и того, кто в меньшинстве… Ведь если навалятся все втроем, Богдану не поздоровится! Да что там втроем – достаточно одного этого бугая – недаром Шубин взял его в охранники…
– C дороги!!
Я взвизгнула, едва успев отскочить в сторону – на лестничную клетку вылетел тот самый – охранник. Проехался по полу, врезался в противоположную дверь головой, крякнул и смиренно затих.
Вот тебе и бугай.
Прижимаясь к стене, я пыталась понять – то ли молитва помогла, то ли вообще не нужна была…
Но откуда?! На каком ринге он научился так здорово махаться?
– А ты чего мордой целишься? Следом захотел?
– Нет-нет, господин Мещерский, что вы… я… я сам уйду! – из квартиры бочком-бочком выскользнул помощник Шубина, негодующе зыркнул на меня, будто я была виновата во всем, что происходит, и сиганул, прыгая через три ступеньки, вниз по лестнице.
Шубин с Богданом остались одни.
– Ну, что скажешь, сучий потрох?
Говорил Богдан – хрипло, пытаясь отдышаться. На трясущихся ногах я перешагнула через тело охранника и заглянула в квартиру.
– А что мне тебе сказать? Кроме того, что – ты психопат…
Богдан стоял спиной ко мне, полностью закрывая Шубина, но даже не видя того, просто слыша голос, я поняла, как сильно он боится.
И торжествующе улыбнулась. Ну, кто теперь обделался, господин злодей?
Будто услышав мои мысли, Шубин выглянул из-за плеча Богдана.
– Демидова, т…ты в курсе, что твой новый босс – психопат? – он пытался сделать вид, что юморит, но тяжелый подбородок его дрожал, еле выговаривая слова, а с виска стекала жирная капля пота.
Еще не сообразил, почему Богдан драться полез – поняла я. Потому и решил, что он в неадеквате – ни с того ни с сего на людей кидается. Интересно, дотумкает Шубин когда-нибудь, что конкурент не просто так за «шпионку» вступился? Как бы не пришлось приглашать его на свадьбу, чтобы поверил…
Впрочем, вряд ли у него «до свадьбы заживет». Сраженный тем самым хуком богдановской правой в солнечное сплетение, Шубин захрипел, хватаясь за живот, согнулся… и тут же разогнулся, вскинутый еще одним страшным ударом – уже в челюсть. Картинно раскинув руки, повалился на спину… брякнулся головой об пол и затих так же, как и охранник.
– Эхх… – разочарованно протянул Мещерский. – А я рассчитывал тряхнуть стариной и навалять этому мудаку… И как его теперь бить, если он в отключке?
Я выглянула из-за его плеча.
– Слушай, а он не…
– Вряд ли. Но на всякий случай проверим…
