Джамаль появился в ее жизни незадолго до того, как привычная жизнь их семьи разлетелась в щепки. Встречался с ней около двух месяцев, ухаживал красиво и романтично… предложение даже успел сделать.
А как узнал, что папенькина фирма развалилась и восстановлению не подлежит, так и бросил ее по дороге в этот самый Дубай, куда вез подлечить нервы и познакомить с семьей.
Так что гад Мещерский умудрился не только разрушить их бизнес и втянуть в такие долги, что пришлось в буквальном смысле продавать последнюю рубашку, но и угробить ее, Маринину надежду на устроенную личную жизнь.
По началу девушка еще свято верила, что на смену Джамалю придет кто-нибудь другой, пусть не такой молодой и перспективный, но хоть кто-нибудь, кто возьмет на себя все ее многочисленные проблемы и расходы. Однако оказалось, что без денег, без красивых шмоток, без нарощенных ресниц и накладных, до пояса волос, без всего этого дорого лоска, она особо-то и не нужна никому.
Все было как в том анекдоте – пробовать пробовали, а покупать не покупали.
Вскоре, успев побывать в постели у троих немолодых, потрепанных возрастом турков, Марина поняла, что так она далеко не уедет, и устроилась официанткой к русскоговорящему азербайджанцу Алиеву – разумеется в надежде сойти за скромную, приличную девушку и подцепить кого-нибудь уже с серьезными намерениями…
– Ара, Наташа, сделай погромче!
Марину передернуло. Никакого толку не будет, пока постояльцы заведения кличут ее «Наташей» на глазах у всех перспективных посетителей. «Наташами» в Турции известно кого называют. Эх, надо было не лениться и поискать работенку получше – подальше от тех, кто в курсе ее похождений…
Презрительно кривя лицо, она взяла пульт и увеличила звук висящего под потолком маленького телевизора. Мага был единственным в округе, в заведении которого можно было смотреть российские каналы – без того, чтобы покупать на них довольно дорогую подписку. И каналы эти хозяин кафе практически не выключал, хоть и крутил их без звука – больше для понта.
Но сейчас что-то из транслируемого заинтересовало троицу у окна – знакомый ей завсегдатай явно хотел похвастаться знанием российских новостей перед двумя своими гостями.
Впервые за долгое время телевизор забубнил что-то женским голосом, на родном Марине языке:
Котировки акций корпорации «Меридиан» на Московской бирже накануне резко выросли. Максимальный рост составлял 50,1%, как свидетельствуют данные биржи. На открытии торгов 14 сентября цена одной акции…
Марина медленно подняла голову. Знакомая всем россиянам дикторша в шейном платке и с прилизанной прической демонстрировала какие-то графики. Потом картинка сменилась, и Марина увидела здание, из которого ее с позором вытурили около полгода назад.
«Среди экспертов бытует мнение, что акции крупнейшего банка страны испытали столь значительный рост благодаря новой, беспрецедентно гуманной политике кредитов, предложенной самим генеральным директором. Начиная с первого сентября, вкладчикам, которые по уважительным причинам не в состоянии вовремя выплачивать ипотеку, предложат возможность договориться об отсрочке или замораживании процентов по сумме взятого кредита. Капитализм с человеческим лицом привлек небывалое количество вкладчиков, за несколько месяцев увеличивших активы «Меридиана» почти в пять раз…
Вместо диктора на экране вдруг появилась она – виновница всех Марининых бед и напастей. Смущенно улыбаясь, в дорогом, модном сарафане, Демидова стояла под ручку с Мещерским и обнимала рукой хорошо округлившийся живот.
И здесь она…
– Сука… – прошептала Марина, сжимая в руках грязную тряпку.
«Так же, эксперты высказали мнение, что политика банка сменилась не просто так» – продолжила дикторша, умильно улыбаясь. – «Женившись в первый раз почти в сорок лет, гендиректор, без сомнения находится под влиянием своей молодой жены – Софьи Демидовой, известной активистки за права всех обездоленных. Отыграв свадьбу в выкупленном питомнике для брошенных животных, пара всерьез занялась благотворительностью – отстраивая дороги в местах, где о них могли только мечтать и отчисляя огромные пожертвования детским домам, школам и больницам…
Девушке было явно некомфортно под яркими вспышками камер и нацеленных на нее многочисленных микрофонов. Бывшая подруга не было создана для высшего общества – мира, в котором Марина чувствовала себя, как рыба в воде. И тем не менее, она была там – на вершине Олимпа.
А Марина – здесь, вытирая витрины и надраивая туалеты дерьмового кафе в Стамбуле, не имея возможности даже вернуться на родину, потому что у нее ничего больше там не было, и никто ее не ждал. Ни мама, свалившая с последними копейками в Америку, ни спившийся и уже никого не узнающий отец.
– Сами молодые живут в живописном, элитном поселке под Москвой, – продолжила уже другая дикторша – выездной репортер, обводя рукой большую, утопающую в деревьях усадьбу за своей спиной. – Похоже, что намечающегося потомства им показалось маловато, и пара окружила себя целым зоопарком – вместе с ними в доме живут две собаки породы Лабрадор, три кошки, подобранные в разных приютах, черепаха Маруся и очаровательный, совершенно ручной, белый кролик, с которым молодая хозяйка не желает расставаться ни на минуту…
Телевизор вдруг взвизгнул и замолк – экран разлетелся на мелкие осколки, а в самой середине воронки из битого стекла торчала бутылка местного энергетического напитка.
– Ты что творишь, курыца! – заорал на Марину хозяин, размахивая полотенцем.
Та в недоумении опустила глаза на свои руки – неужели это она, не выдержав, швырнула бутылкой в телевизор?
Действительно идиотизм! С такой несдержанностью она никогда не найдет себе «правильного» любовника или мужа. Как будто слухов про ее блядство недостаточно – теперь все еще будут думать, что она чертова истеричка.
А то и вообще выгонят из страны – и закончатся ее мечты о светлом, безбедном будущем на чужбине. А вернуться в Москву нищей да встретиться ненароком с этой брюхатой меценаткой? Уж лучше сдохнуть в какой-нибудь стамбульской подворотне.
Нет-нет-нет! Надо загладить вину и немедленно!
Встревоженная, под насмешливые взгляды завсегдатаев, Марина бросилась на кухню.
– Мага… Слушай, ты не сердись на меня… Я не хотела… Я заплачу…
– Чем ты заплатишь?! Чем?! – кавказец картинно взмахивал руками, изображая величайшее горе.
– Ну… – Марина помялась.
А почему бы, собственно, и нет? Может, хоть этот женится… У него, правда, уже есть жена, но, говорят, мусульман в этом плане законы не останавливают.
Она закрыла за ними обоими дверь маленькой кухни, постаралась отключить органы обоняния и медленно опустилась на колени.
***
За тысячи километров от этой позорной сцены гендиректор «Меридиана» пил коньяк на веранде собственного деревенского особняка.
