Мне холодно.
Потому что я раздета. И, к тому же, стою на холодном бетонном полу подъезда.
И нет, меня вообще не волнует тот факт, что Богдан таращится на мою почти голую грудь. Мне плевать на это.
Мне плевать на него!
Я просто не могла остаться в этой футболке, которую считала его продолжением. Которую сняла с него пару дней назад. Которая хранила его запах, и в которой я спала, представляя, что он меня обнимает.
Какой же я была дурой!
Я взяла себя в руки. Во всяком случае, попыталась это сделать.
Мыслить разумно. Вести себя как адекватный человек. Справиться с этим истерическим состоянием...
Я надела мерзкий пиджак Богдана - он ничуть не лучше футболки, но с ним хотя бы не связаны теплые воспоминания. Не торчать же тут голой, в самом деле!
И его огромные кроссовки я тоже надела. Мне сейчас нельзя простужаться. И пусть Богдан думает по этому поводу, что хочет. Возможно, он считает, что, раз я не швырнула кроссовки ему в рожу, то он может на что-то надеяться…
Его мысли - его проблемы.
Мне просто надо дождаться Элю. И, наконец, распрощаться с ним навсегда.
Если пробок не будет, то моя подруга будет здесь с ключами через полчаса.
Это долго.
Но мне надо продержаться.
Сначала я хотела просто прогнать Богдана. Пусть валит! Пусть уезжает в одних носках! А я останусь тут.
Но потом, после того, как мимо прошла соседка с мусором, а за дверью снова завозился сосед, я решила, что посидеть в машине Богдана будет не самым худшим вариантом.
Я двинулась к лифту. Едва не упала, потому что кроссовки Богдана реально огромные и не держатся на моих ногах.
Он подхватил меня. Я выдернула свою руку и еле удержалась от того, чтобы залепить ему пощечину.
- Я могу понести тебя на руках…
- Носи свою жену, - зло буркнула я.
И маленькими семенящями шагами продолжила путь.
- Она мне не жена! - воскликнул Богдан.
Боже, какой же он мерзкий! Меня в самом прямом смысле тошнит он него.
Неужели он собирается и дальше вешать мне на уши лапшу? Он, что, считает меня абсолютной идиоткой?
Пока я ковыляла к лифту, Богдан нажал кнопку, и двери распахнулись. Он пропустил меня вперед.
Я вошла, сразу остановилась, перекрыв проход, и нажала кнопку первого этажа.
Богдан попытался протиснуться мимо меня.
- Поедешь следующим рейсом, - сквозь зубы, не оборачиваясь, произнесла я.
Не могу его видеть! И тем, более, не могу находиться с ним рядом в таком тесном пространстве.
Богдан
Мне чуть не прищемило лифтом нос.
Клубничка уехала без меня. А я, в одних носках, побежал вниз по лестнице. Я перепрыгивал через ступеньки, чуть ли не скатывался по перилам, чтобы оказаться внизу в одно время с Марусей.
Она не в себе. Я не знаю, что взбредет в ее бедовую голову. Я должен быть рядом!
Я почти успел.
Застал Марусю у двери подъезда. Распахнул ее перед ней.
Мы вышли на улицу.
Это было странное зрелище: Маруся в домашних штанах, огромном пиджаке и кроссовках явно не по размеру. И я в одних носках.
Машина припаркована далеко. Маруся будет ковылять до нее очень долго. А мне надо поговорить с ней в спокойной обстановке.
Поэтому я, без лишних разговоров, просто поднял ее и закинул на плечо. Кроссовки слетели. Маруся лупила меня по спине и по голове, брыкалась и царапалась.
- Пусти меня! Не смей меня трогать своими погаными руками!
Значит, у меня поганые руки… Ладно.
Я крепче прижал к себе брыкающуюся Марусю и быстро пошел к машине.
Возле машины опустил ее на землю так, чтобы ее босые лапки встали на мои ноги, а не на асфальт. Но она повела себя вероломно.
Резко согнула колено и изо всех заехала мне по самому дорогому.
О! О-о-о...
Жеребец придушенно вскрикнул и скорчился от боли. Блин, она кажется, сломала ему шею!
Иначе почему у меня перехватило дыхание, в глазах зажглись звезды, а тело пронзила судорога адской боли?
Я скрючился пополам. Стиснул зубы, чтобы не стонать. Но все равно застонал…
И услышал, как пискнула сигнализация моей машины. Маруся ее открыла, достав ключи из моего кармана.
Пока я приходил в себя, она села вовнутрь и заблокировала двери.
Вот вредная задница!
Не ожидал от нее такого вероломного коварства.
Покорячившись пару минут, я, наконец, смог выпрямиться. И вернуть на скукоженную морду нормальное выражение.
Боюсь подумать, как там сейчас выглядит мой жеребец. Как бы он не превратился в хромого конька-горбунка…
Ладно, реанимируем. Сейчас не до того.
- Маруся, открой!
Я стучал в окна, ходил кругами, просил и умолял ее.
А она просто сидела на переднем сиденье, скрестив руки на груди и глядя в одну точку.
Ладно. Я все равно попробую. Она меня слышит, я не сомневаюсь.
Я встал у ее окна. Приложил губы к щели и громко произнес:
- Ты все поняла неправильно. Это не настоящий брак. Он фиктивный. На бумаге. Понимаешь?
Я отстранился, чтобы посмотреть на реакцию Маруси.
Ноль эмоций. Все также сидит с каменным лицом.
- Мы никогда не жили вместе и не были семьей. Я просто оказал услугу и согласился поставить штамп в паспорте. И я уже развожусь! Маруся, ты меня слышишь? Я развожусь. Но я не был женат. Это просто формальность…
Никогда в жизни я не чувствовал себя глупее.
Я стою у своей машины, согнувшись в три погибели и исповедуюсь щели в окне…
На меня косятся прохожие. Но мне плевать!
Если это поможет, я готов польку-бабочку станцевать у всех на виду.
Но, кажется, это не помогает.
Выражение лица Маруси не меняется. Она похожа на каменное изваяние. И меня это здорово пугает.
Это невыносимо! Быть так близко, видеть ее, знать, что она введена в заблуждение. Что ей больно от этого заблуждения, что она мне не верит...
Я бы своими руками задушил ту гниду, которая решила открыть Марусе глаза!
И я так и сделаю! Как только узнаю, кто эта гнида.
34
Богдан
