Небеса укутала чернотой ранняя студеная ночь, снегопад превратился в непроницаемую белую стену, не позволяющую рассмотреть что-либо далее пары шагов.
— А мы вовремя успели! — отметил неунывающий Райт.
— Вовремя, но ночевать ты останешься здесь! — бескомпромиссно известила его я.
Ладов только шире улыбнулся, но промолчал. Зато высказался чуть позже, когда услышал имя щенка, когда-то подаренного им.
— Василек?! — он выразительно округлил зеленые глаза.
— Так решила Алийта! — по-быстрому отозвалась я, ставя точку в этом разговоре.
У батюшки было все готово к нашему приезду, хоть он и ворчал по привычке, мол, гостей не ждал и все такое прочее. Подарку — вязаным свитеру, шапке, шарфу, а также вышитой Солнышкой картине, он обрадовался и пригласил всех к столу. Мы, хлюпая носами, с удовольствием сели на лавку и дружно сглотнули голодную слюну при виде горки горячих блинов и закусок к ним. Правда, прежде чем приступить к еде, Райт сбегал к Всполоху — снял с его спины паланкин, принес ужин — пару курочек, любезно предоставленных моим папенькой, укрыл теплой попоной, а сам вернулся к столу. Мы с Алийтой к этому времени уже поужинали. Ухватив Пышика, дочка отправилась спать на полати, а дедушка обещал рассказать ей сказку. Мы с Ладовым остались наедине на небольшой кухне.
Я придирчиво рассматривала его синяк — любопытно было проверить: а все ли маги в Озерном обзавелись подобными 'украшениями'? Райт сосредоточенно поглощал еду и на меня не глядел, поэтому когда он резко спросил:
— Это ведь была ты? — я едва не подпрыгнула.
Только закаленная годами выдержка позволила мне не высказать своих истинных чувств, а спокойно поинтересоваться:
— Ты о чем говоришь?
— Ладно, — одарив меня неодобрительным взором, Райт махнул рукой. — Я тебя люблю, поэтому не выдам!
Уж и не знаю, чему я больше удивилась, но тихо осведомилась:
— И ты в этом так просто признаешься?
Ладов блеснул белозубой улыбкой:
— Ну, а чего скрывать?! Ты ж все равно знаешь! А вот мне интересно, как ты умудрилась напасть на Фириона, и где в этот момент был Даров?
От упоминания этого имени я сникла, руки дрожали, когда я наливала воду из самовара в чашку. Райт закрыл кран самовара, придвинул ко мне кружку, накрыл одну мою ладонь своей и шепнул:
— Рассказывай…
Я, пребывая в сомнениях, покусывала губы и молчала.
— Рассказывай! — властно повторил маг, видя мою нерешительность. — Вдвоем легче найти выход из положения!
Подняла глаза на огневика, и он с уверенностью кивнул в ответ. Тогда я определилась и тихо поведала:
— Чтобы спасти Рона я должна привести Тилла и Артуара к Эрии.
Райт с удивлением заморгал, а я продолжила:
— И если Артуара мне поможет отыскать Ар'рцелиус, то с вызовом Тилла возникнут проблемы…
Лицо Ладова омрачилось, он сцепил руки в замок и воззрился на них. Теперь я забеспокоилась:
— Райт, что с тобой?
— Ничего, — он попытался улыбнуться. — Я все улажу!
Эта фраза раззадорила меня еще сильнее, сердце кольнуло тревожное предчувствие, потому что именно после этих слов другой, ставший для меня родным, мужчина попал в беду. Внимательно посмотрела на блондина, он выглядел как-то странно и излишне воодушевленно. За то время, что мы были с ним знакомы, успела достаточно узнать Райта, поэтому мне не нравилось то, что я сейчас вижу. Твердо покачала головой и сказала:
— Нет! Тебя в это я впутывать не буду! Есть еще Маресса, а Фирион, судя по всему, к ней не равнодушен! Вот пусть и помогает!
— Правителю Фириону нельзя! — вскричал Ладов, вскакивая на ноги, ловя мой подозрительный взгляд. Сел, прокашлялся и выговорил:
— Ну, то есть…
— Ма-аг! — требовательно вопросила я, и он улыбнулся беззаботно так. Подмигнул, а на наши крики на кухню заглянул папенька и сварливо буркнул:
— Ишь расшумелись! А дите уже спит! Да и вам пора — ночь на дворе!
— Скоро ляжем, — откликнулась я, не сводя напряженного взгляда с огневика.
Он воспользовался ситуацией и показательно зевнул:
— А я, пожалуй, пойду! Лунной ночи, Снеженика! — и моему родителю. — Покажете мне, где можно лечь, господин Песков?
— Идем, — махнул рукой ему мой батюшка, украдкой качая головой.
Я поднялась — мысли в голове разбегались, перемешивались и норовили запутать меня окончательно и бесповоротно.
— Спать! — строго велела я себе. — Об остальном подумаю утром!
Сказать-то сказала, а вот уснуть сразу не получилось — за окном завывала вьюга, стуча в закрытые ставни, словно запоздалый путник, тревожа душу и сердце. Пламя Рона в нем, будто уснуло, не горело ярко, а медленно, как будто нехотя, трепетало. Огонек Райта, наоборот, нервно бился, отражая внутренние переживания своего хозяина. Что же такого задумал маг? Не нравилось мне все это, ох, как не нравилось! Додумать не успела — под боком зашевелилась Алийта, согнав Пышика с места. Одной рукой обняла дочку, прижала к себе, стремясь защитить от неведомой опасности, вспоминая о данном ей обещании. Солнышка так и не сообщила мне, что было в том, потерянном, письме, но я надеялась, что сумею угодить ей. Раз уж мне велено собрать всех богов вместе, то фей для дочки я сумею разыскать без труда. Погладила ластящегося Пышика, успокоила его и закрыла глаза.
Весь следующий день мы провели довольно мирно, Ладов улыбался, шутил, но порой, в его глазах, устремленных на меня, когда он думал, что я не замечаю, была видна безысходная тоска и еще что-то, чего я не могла объяснить. Забрав батюшку, мы отправились в соседнюю деревню, где встретились с Лориной и ее племянниками. Пока мужчины обсуждали что-то во дворе, а дети занимались двухмесячной дочкой Лопухиной, мы с приятельницей разговаривали. Я осторожно поинтересовалась у нее:
— Как ты относишься к тому, чтобы рассказать Карпову о Миренне?
Лорина призадумалась, смерила меня пристальным взором и тихо ответила:
— Честно, я собиралась рассказать Ромашке о ее настоящем родителе, только не сейчас, а когда-нибудь потом…
— Тогда давай подождем, — со вздохом молвила я, принимая ее ответ.
Лорина бросила беглый взгляд на детей, в раздумьях покусала губу и произнесла:
— А ты можешь устроить мне встречу с этим…Карповым?
— Если ты не побоишься спуститься в Подземье, — я проследила за ее реакцией.
Ведунья вскинула в безмерном удивлении голову, и я кивнула, молча подтверждая свои слова. Было видно, что приятельницу одолевают нешуточные сомнения, и я сказала:
— Ты подумай — понятно, что сгоряча здесь решать нельзя…
