— Нерадостная весть! — озаботилась я еще больше. — А вам известно, о чем они спорили?
— Нет! Инара держит все подробности в секрете! Я пыталась разговорить ее, но безуспешно! — пожаловалась Лийта.
Сомнения нахлынули на меня с новой силой, и обе подруги заметили это.
— Ты думаешь, что сегодня в зал приведут древнего? — сдвинув брови, поинтересовалась Ветла.
— Скорее всего, — с мрачным видом подтвердила я, и обе ведуньи вынуждены были согласиться со мной.
— Рон запретил рассказывать об изменчивом, — с досадой продолжила я свои рассуждения.
— Интересно, а Маресса знает о нем? — спросила Лийта.
— Вероятно, — Синеглазка бросила на меня беглый сочувственный взгляд, — они с Даровым достаточно близки.
Мне пришлось прогнать непрошеные эмоции и сосредоточится на деле. С напускным безразличием я осведомилась у Ветлы:
— Ты думала над тем, как будешь строить защиту?
— В общем и целом, — отозвалась она. — А у тебя есть предложения на этот счет?
— К сожалению, нет. Могу вас только огорчить лишний раз!
— Чем? — не слишком радостно поинтересовалась Ветла.
— Мне сегодня Райт сообщил, что многие жители Омбрии стали в открытую высказывать магам свое недовольство их пребыванием в нашем крае!
— Угу! — согласно закивала Голубка. — Истор всерьез готовится к войне!
Мы с Ветлой понимающе переглянулись, и Лийта тотчас вскинула голову, яростно сверкнув глазами:
— Вы чего удумали?! Вот и Даров вооружился, поглядите! — она кивком указала куда-то за наши спины.
Мы с Синеглазкой дружно обернулись, и я замерла на месте, не сумев удержать в узде рвущееся наружу восхищение, рассматривая входящего в здание мужчину. Изысканно одетый он небрежным жестом скинул черное пальто, отдав его подскочившему слуге и оставшись в темно-синей сорочке, расшитом жилете поверх нее и черных брюках, заправленных в высокие сапоги. На поясе находились ножны, из которых выглядывала рукоять меча, украшенная искусными позолоченными узорами. Даров вышагивал по передней ведомства с грозным и уверенным видом — толпа сама расступалась перед ним. Я рассматривала его с упоением, медленно скользя взглядом по великолепному телу полудемона, борясь с неистовым желанием броситься навстречу, обнять, провести рукой по черным волосам, позволяя пальцам запутаться в них, и прильнуть губами к его устам в страстном поцелуе, забывая все на свете.
Мгновение и Рон увидел меня, с шага не сбился, на его лице не дрогнул ни один мускул, но я судорожно вздохнула, понимая, что смотрит он только на меня, и это пламя в бездонных очах пылает лишь для меня одной. Пусть только на миг, не дольше, но Эферон показал свои настоящие чувства.
За обе руки меня разом ухватили Лийта с Ветлой, толкнули, возвращая к реальности. Даров дошел до нас и сухо полюбопытствовал:
— Ведуньи, готовы ли вы к сегодняшнему мероприятию?
Я нашла в себе силы и сделала кивок, а Ветла твердо изрекла:
— Разумеется, мы, ведьмы, всегда и ко всему готовы!
Лийта пожала плечами и бесстрастно осведомилась:
— От меня требуется что-либо особенное?
Рон смерил ее оценивающим взглядом, будто обдумывал, а достойна ли эта ведьма выполнить какую-то важную задачу? Подумал и ответил:
— Да! Я попрошу вас, ведунья Сероволкина, внимательно следить за всем тем, что будет происходить в зале суда, а ты, Снежа, будь любезна четко и уверенно повторить то, о чем говорила на предыдущем заседании! Всем все ясно?
— Повторю, — откликнулась я.
— Прослежу! — произнесла Лийта, и Эферон отправился дальше, а мне осталось только молча вздохнуть.
— Неужели, — вдумчиво спросила Голубка у Синеглазки, с тревогой глядя на меня, — все женщины глупеют от любви?
— Судя по Снеже, — Ветла выделила это слово, — да, глупеют!
— Считаете, меня все это радует? — угрюмо молвила я.
— Видим, что не радует, но постарайся прятать свои чувства от окружающих. Иначе, прости богиня, ты ведешь себя как дура! — зашептала Лийта мне на ухо.
— Не всем так повезло, как тебе! Кое-кому приходится несладко! — раздраженно осадила ее Синеглазка, правда тоже шепотом.
— Повезло? Это с какой стороны на это посмотреть! — качнула головой Лийта и потянула нас к широкой мраморной лестнице, ведущей к залу суда.
По пути мне удалось справиться с нахлынувшими эмоциями, собраться, успокоиться, да и отругать себя заодно! В самом деле, сколько уже можно поддаваться унынию и не спать ночами! Ну, влюбилась в Дарэфа и что с того?! Мужчина он красивый, Райт когда-то упоминал, что у Великого и Ужасного женщин было много! Значит, не я первая…Хмм… Ехидный внутренний голос тут же напомнил и про последнюю. Отринула прочь его слова! Ведьма я или кто? А ведьмы не страдают из-за мужчин! Они используют их для своих целей, а получив желаемое, оставляют за ненадобностью! Так что я всего лишь воспользовалась Даровым, чтобы вернуть себе силу! Ничего больше! Хватит думать об этом, пора забыть ту ночь в Подземье! В конце концов, у меня впереди еще много таких ночей с темпераментными мужчинами! Так что Дарэф останется только моим воспоминанием и ничем большим!
Я села на один из резных дубовых стульев и приготовилась заняться делом, попутно рассматривая участников процесса. Когда в зал вошел судья, все прочие сидели на своих местах, а Винр стоял, прикованный к Камню Правды. Ветла расположилась на скамье неподалеку от него, ее лицо было поразительно спокойно и выражало готовность бороться до победного.
Я мысленно попросила богиню добавить мне красноречия, когда придет мое время предстать перед судьей.
Начался суд с выступления Инары Подболотовой, которая весьма вдохновенно вещала о том, как важно осудить очередного мага-лиходея, убившего ни в чем не повинную ведьму и оставившего сиротами двоих детей.
Винр стоял, показательно отвернувшись от всех, и зачаровывал взглядом Камень Правды. Ветла выглядела сосредоточенной, сидящая рядом со мной Лийта внимательно осматривалась, Даров и Маресса молча слушали речь главы государевых ищеек и изредка обменивались быстрыми взглядами.
После Инары слово дали Ветле. Она была очень убедительна, когда говорила о том, как важно сохранить мир между Солнечным и Озерным, что все мы устали от войны и хотим жить в любви и согласии, не опасаясь за себя и своих близких.
Сидящие в зале прониклись ее пламенной речью, многие согласно кивали. Только в глазах Инары Подболотовой мне удалось приметить яростный блеск, эта ищейка недовольно поджимала губы, всем своим видом демонстрируя презрение к Ветле и ее подзащитному.
Лийта была напряжена и зорко осматривала зал, Даров и Маресса перешептывались, близко наклоняясь друг к другу, я старательно отводила от них ревнивый взор и заставляла себя думать о предстоящем выступлении.
