— Радость придворной барышни, — хмыкнула Лийта, а Ветла собралась что-то добавить. Но тут из темноты вновь послышался хриплый каркающий голос:
— Неба лазурь и солнечный свет
В темном безмолвии этого нет!
Стал пленником мрака по воле чужой
И никогда не вернусь я домой…
— Да слышали мы уже это! — с раздражением просветила Лийта загадочного узника, а я отошла от озера и обнаружила, что на противоположном краю пещеры есть три входа, ведущие в очередные темные коридоры, из которых пахнет тленом.
— Три ведьмы, три двери — раздумывая, проговорила Ветла.
— Разделяемся? — не без сомнения спросила Голубка.
— Придется, — задумчиво вымолвила я, направляясь к центральному отверстию. — Иначе до утра не управимся!
— Встречаемся здесь, у озера! — серая тень Ветлы метнулась вправо.
С встревоженно бьющимся сердцем я вошла в выбранный коридор. Особых отличий от предыдущего не наблюдалось. Только с потолка время от времени срывались тяжелые капли, с громким буханьем падали вниз и разлетались по полу мелкими брызгами. Порой вода попадала и на меня, заставляя ускориться. Из ниш за моим передвижением безразлично наблюдали скелеты, скалясь раскрытыми в беззвучном крике челюстями. Если не считать звона капель, то иных звуков здесь слышно не было. Тишина казалась осязаемой, будто она была зверем, который поджидает глупца, рискнувшего поверить ее обманчивому спокойствию. Я решила не поддаваться чарам, все мои чувства были обострены, напряжены до предела. Чудилось, что нервы натянулись, как тетива, готовая в любой момент выпустить стрелу и пронзить ею сердце недруга.
Двигалась я медленно, сосредоточенно обходя встречающиеся на пути кости и стараясь не дышать, ибо часть из них была растоптана в порошок, который лип к лапам и силился попасть в нос. Не забывала я и осматриваться — все же не по центральной улице Омбрии прогуливаюсь! Именно поэтому железная дверь, запертая на три навесных и три врезных замка, сразу привлекла мое внимание. На подходе ощутила, как нагрелся браслет, оплетающий мою правую лапу. Шерсть на загривке встопорщилась, и вдруг мрачную тишину прорезал глубокий голос, низкий, тягучий, проникновенный. Он стал солнцем в этом царстве тьмы, заставляя кровь в моих жилах забурлить, а сердце ускорить свой бег, который теперь отдавался пульсацией в висках. Голос пел — искренне, пронзительно, затрагивая тонкие струны души:
— Неистовство волны сумел я покорить,
Огонь в вулканах южных навеки усмирить,
Песок в пустыне знойной послушался меня,
И на полях раздольных я ветром управлял…
Не знал я поражений — триумф мне ведом был.
И на полях сражений я многих победил.
Сам Артуар — воитель со мною рядом шел,
Мой главный покровитель к победе меня вел…
Но Эрия-злодейка вела свою игру.
И для меня особую придумала судьбу.
Любовь железной клеткой пленила разум мой.
Противиться не в силах — смирился я с судьбой…
А юная супруга была не так проста -
Целуя нежно в губы, узор интриг плела.
Во мраке жаркой ночи, в сплетенье страстном тел,
С вишневых губ любимой стон страсти не слетел…
Сорвалось лишь проклятье нежданным градом стрел…
Известно, что любопытство сгубило не одну кошку, а уж скольких ведьм оно подтолкнуло к путешествию за Грани и представить сложно! Очередной серый пушистый зверь с душой ведуньи подобрался к двери, несмотря на то, что все инстинкты кричали об опасности и требовали немедленно уносить отсюда лапы и все, что можно, пока цело! Однако мозг напрочь проигнорировал эти требования. И вот кошка превращается в женщину, а затем в пчелу, которая пролетает через замочную скважину.
Помещение, в которое я попала, было слабо освещено одним-единственным фонарем. Когда я превратилась обратно в человека, и мои глаза привыкли к полумраку, то сумели увидеть древнего, опутанного паутиной цепей. Это был не тот изменчивый, что встречался на моем пути раньше. Мужчина был явно моложе своего соотечественника, и даже по-своему он был притягателен завораживающей красотой смертельно опасных хищников. Светлые перепутанные волосы спускались ниже плеч, слегка завиваясь на концах. Черты лица были похожи на человеческие, только более резкие. Густые брови чуть сдвинуты, а яркие алые глаза с ненавистью рассматривают одну глупую любознательную ведьму. Вероятно, он нравился женщинам. Соблазнительный, властный, неуступчивый, даже сейчас, когда прикован к стене и не имеет возможности пошевелиться. Это заставило меня замереть, оценивая древнего не как предполагаемого противника, а как мужчину. Он же неприязненно взирал на меня, а потом его губы изогнула небрежная усмешка:
— И зачем ты пришла сюда, ведьма? Не боишься сойти с ума этой ночью?
— Нет, — довольно спокойно ответила я и спросила. — А вы кто?
— А ты не знаешь? — бросил, точно выплюнул, он.
— Знаю! — уверенно объявила и пояснила, так как изменчивый как-то очень грозно прищурился. — Я вижу, что вы тот, кого мы зовем древним. Но я спрашиваю ваше имя!
Изменчивый дернулся, цепи звякнули, надежно удерживая пленника, и я решила представиться первой:
— Моя фамилия Колючкина…
Древний снова рванулся из своих оков и взвыл:
— Ты пришла поиздеваться надо мной, человечка?!
— Вовсе нет! — поспешила опровергнуть. — Я тут случайно оказалась, проходила мимо и услышала, как вы поете! Вот и захотела взглянуть на того, кто сумел затронуть мое сердце.
— Гр-р-р-р, — изменчивый пришел в неистовство и опять дернул свои цепи.
Они не сдались, а я промолвила:
— Успокойтесь, пожалуйста! Я вас не обманываю!
— Значит, издеваешься? — мрачно вопросил он, но попытки достать до меня прекратил.
— Нет, просто вы так остро на все реагируете, — высказалась я.
— Хм…а ты можешь меня освободить?
— Не могу! Видите ведь, что при мне нет ключей!
— Тогда убирайся!
Решила не обращать внимания на его грубость и сказала:
— Если расскажете мне о себе, то я сообщу о вас кое-кому! Он, я уверена, сумеет выручить вас…если захочет, конечно…
— Кто? — изменчивый не остался равнодушен к моим словам. — Отвечай мне, ведьма!
— Ко мне нужно обращаться ведунья Колючкина, господин древний, а вот кричать на меня не следует, так как я превосходно слышу вас!
Изменчивый громко фыркнул и демонстративно отвернулся. Что же…мне пришлось развернуться. С независимым видом прошествовала к выходу. Кто бы знал, чего мне это стоило?!
— Постой! — послышался тихий, но требовательный возглас, и я мысленно порадовалась.
