За краски и кисти взялась сразу же по прибытию обратно. Настроение было самым, что ни на есть подходящим случаю, а еще хотелось отвлечься. Говорят, для этого надо заняться творчеством, и я решила последовать чужому совету!
Когда закончила, окинула пристальным взглядом получившуюся картину и довольно кивнула. Пришедшая поболтать Рьяна, до сего мига сидящая тихо, как мышь, чтобы не мешать, высказалась:
— Забавно! Думаешь, они поймут? — в ее словах звучали сомнения.
— Мне все равно! Сами напросились! — не стала переживать я.
Утром я сияла, словно золотая монетка, а Райт все время, пока мы поднимались к зданию гильдии, с величайшим подозрением смотрел в мою сторону. Не выдержал:
— Ты чему так радуешься?
— Ты не доволен, что у меня хорошее настроение? — искренне возмутилась я.
Ладов смутился и пробормотал:
— Да я не о том… — вскинулся, прищурился и задал иной вопрос. — Что там у тебя нарисовано?
— Узнаешь вместе со всеми! — строго объявила я, а потом более мягко молвила. — Уже немного осталось…
Едва я развернула холст, как лица у всех присутствующих в зале вытянулись. А что? Ничего особенного там нарисовано не было! Просто маг, тонущий в трясине, и ведьма, издалека протягивающая ему руку. Красиво взмахнула ресницами и невинным тоном осведомилась:
— Разве, рисунок не соответствует вашему девизу? Ведунья предлагает помощь огневику, и заметьте, еще пять лет назад за подобное могли и повесить!
— Подмечено, конечно, верно, — с довольно мрачным лицом согласился Райт.
— Вкус у тебя есть, на ведьме весьма симпатичное платье, — огласила свою точку зрения Лами.
— Красок не пожалела, — скривился Ацур.
— Маг тоже симпатичный получился, — придирчиво осмотрев рисунок, сказала Зирана.
— Зато ведьма уродина уродиной! — фыркнула Дамара, и я поняла, что она первой показала свое настоящее отношение ко мне. Сделала отметочку в уме пристальнее наблюдать за этой магичкой.
Потом посыпались еще комментарии, только Лют, прищурившись, смотрел на меня, а не на нарисованный мною новый герб гильдии. Что на уме у первого мастера — догадаться было несложно — наверняка отыграется во время грядущего посвящения. Я высокомерно вскинула голову — безмолвно отвечая на его призыв, давая понять, что ничуть не испугалась. Уголки губ Грэйна едва заметно дрогнули, сообщая, что от огневика не укрылся мой воинственный настрой. Светлая бровь слегка приподнялась, показывая, что ее обладатель удивлен, а кивок гордо посаженной головы уведомил меня, что вызов принят. Я отвернулась от Лютова, и почти ласково взглянула на Ладова:
— Райт, ты не мог бы вернуть меня обратно! Дел по горло…
Он пожал плечами и с выражением глянул на Люта:
— Если первый мастер не против…
Грэйн, по-прежнему смотрящий на меня исподлобья взором — то ли казнить, то ли помиловать, — просто кивнул и отвернулся, привлекая к себе довольно улыбающуюся Дамару. Райт отчего-то опять осерчал — скулы на щеках напряглись, а в глазах на секунду вспыхнуло пламя, подтверждая мою догадку о том, что у некоторых огневиков осталась слабая магия. Так неужели все-таки Ладов спас меня? Помотала головой и ухватила его под руку:
— Пойдем, мне еще нужно в парочку магазинов заскочить!
Перестав сверкать в сторону Лютова разъяренным взглядом, Ладов кивнул, и мы, попрощавшись с ребятами из гильдии, вышли на улицу.
День моего предполагаемого посвящения в «Ведьмину погибель» не задался с раннего утра. Во время завтрака мы поцапались с Гедой из-за какой-то ерунды, и она облила меня соком. Ветла наказала обеих, сказав, что раз мы ведем себя как маленькие девочки, то и наказание для нас будет соответствующим. В итоге нам обеим запретили выходить из своих комнат.
К вечеру ко мне пришла Лами и протянула сверток, ничего при этом не объяснив и заставляя меня недоуменно нахмуриться. Магиня безмолвно положила принесенное на комод и коротко сказала:
— Переодевайся.
— Там какой-то наряд? — удивилась я.
Лами кивнула и вышла за дверь, а я решительно развернула сверток. Платье, представшее моему взгляду, в первое мгновение повергло меня в оцепенение, за которым пришла уверенность, что этот кусок ткани кровавого оттенка выбирал лично для меня Лют, дабы сильнее унизить и отомстить за нанесенную его гильдии обиду.
Распахнув дверь, я вылетела в коридор, где накинулась на Лами, размахивая перед ее лицом платьем, как флагом:
— Это что такое? Пусть сам Лютов надевает ЭТО!
Лами, отступая к лестнице, лепетала что-то, а я все наступала и гневно вопила на весь дом.
— Что здесь происходит? — раздался громкий вопрос Ветлы, заставляя меня умолкнуть и с шипением выдохнуть, а затем высказать:
— Вот! — развернула и показала платье во всей красе.
Ведунья Клеверова перевела недоуменный взгляд на Лами, и магичка пояснила:
— Это платье, в котором Аниике предстоит пройти посвящение. Мы все надевали подобное, но это только потому, что в зале будет очень жарко! Саламандры пожалуют!
Придирчиво осмотрев жалкий лоскут ткани, Ветла повелела мне:
— Идем!
Я продолжила ворчать себе под нос, сообщая всем и каждому, кто еще не уразумел, что я ЭТО не надену.
В комнате Ветла, вызвав мое изумление, ругаться не стала, только устало вздохнула и поинтересовалась:
— Ани, вот что ты делаешь?
Я опешила от такого вопроса и искоса посмотрела на собеседницу, молчаливо предлагая разъяснить мне, что она подразумевает. А потом категорично объявила:
— А это платье я на себя не надену, хоть режь!
Ветла покачала головой, присела на край кровати и вполголоса изрекла:
— Знаешь, когда мы с Марессой выбирали вас, тех ведьм, которые отправятся вместе со мной в Солнечный, то посчитали нужным взять молодых ведуний, которые не участвовали в боевых действиях против магов. Вы видели последствия, слышали страшные истории, но ненависти к огневикам в вас нет, мы старались избрать тех, чьи семьи не сильно пострадали от прошлого конфликта. Я и государыня понадеялись, что вы справитесь с возложенной задачей! Но что мы получили в итоге? Что я вижу? Толпу глупых девчонок, ругающихся друг с другом из-за каждого пустяка, совершенно не думающих головой, привлекающих к себе ненужное внимание. Банально будет сказать, что мы делали в ваши годы, просто представь, война, где было некогда ругаться, поливать друг друга соком и кричать по любому поводу.
— Это… — я потрясла платьем, и Ветла, резко подскочив, отняла его у меня, развернула и ответила:
— Это платье, и, между прочим, такие носят в Подземье! Не веришь, поинтересуйся на досуге у сестры! И подумай, что будет, если каждая из вас будет вот так же визжать, когда придет ее черед проходить посвящение! Представила?
