— Может, твой отец и прав… — я задумалась над его словами, а потом едва слышно произнесла. — Оставайся…
— Спасибо, что не прогоняешь, — в голосе его к моему удивлению не слышалось издевки, и я вскинула голову.
Гримм улыбнулся и медленно потянулся к лицу, чтобы снять маску из черной кожи. Кто бы знал, чего мне стоило остаться стоять на месте и даже не дернуться. Чувствовала этакое раздвоение, когда одновременно хочется и бежать прочь, и броситься к нему, чтобы быстрее скинуть опостылевшую маску, а то, на мой взгляд, он слишком затягивал это дело. Нахмурилась… выдохнула… строго спросила:
— И почему сразу не признался? — и с укором. — Я напрямую спрашивала…
— Причин много, Ани, — начал маг, но отвлекся, так как закипел чайник, и вода плеснула из носика, от чего огонь в очаге зашипел.
Огневик снял чайник с крюка, а я, опомнившись, насыпала сухих травок в заварник и подвинула его на край стола. Блондин покачал головой:
— А не упадет?
— Нет, но если тебе так будет спокойнее… — многозначительно отозвалась я, придвигая заварник ближе к центру стола.
Когда разлила взвар по чашкам, мы оба замолчали, и дело было не только в том, что увлеклись напитком, иногда молчание бывает красноречивее любых слов.
Только и оно надоедает, порой так хочется услышать человеческую речь, перекинуться парой фраз с собеседником, особенно с таким любопытным. Вот и я не удержалась от нового вопроса:
— Почему Гримм?
— Говорил, что так назвала меня мать, — в голосе звучал упрек, — она была ведьмой — в этом я тебе не солгал! А настоящей матушкой стала магиня, принявшая меня, как родное дитя!
— Но это имя для мага, а не для ведьмака!
Он нарочито небрежно пожал плечами, и я решила оставить пока эту тему, понимая, что она ему неприятна. Впрочем, весь мой интерес отразился на лице, и Гримм опять подарил обворожительную улыбку, а я насупилась. Брови огневика взлетели вверх:
— Неужели не нравлюсь?
«Ох, знал бы ты ответ на этот вопрос! — вскользь подумала я и тут же спохватилась. — И что бы случилось?» Картинка в голове возникла мгновенно, заставляя меня покраснеть и выпалить:
— Давай поговорим о деле! Оно важное!
Гримм показательно широко зевнул:
— Дела могут и потерпеть, а задушевные беседы мы продолжим, — постарался заверить он, а я почему-то сразу поверила и кивнула — этот маг интересовал меня все больше и больше…
Я стояла на самой вершине холма, глядя вниз на расстилающуюся равнину. Наверное, весной и летом она являла собой великолепное зрелище. Я так и представила, как по травяному морю разбегаются разноцветные волны, когда ветер колышет верхушки цветов. Сейчас же в середине овсеня здесь было мрачно, тоскливо и холодно. С хмурых небес сыпались редкие снежинки, плавно опускающиеся на голую землю. Студеный — самый северный край Вейтерры. Зачем мы пришли сюда? И тут же поймала промелькнувшую мысль: «Мы идем дальше, намного дальше на север, туда, где из туманной дымки вырастают Рваные горы. Неприступные, непроходимые, полные загадок и страшных тайн!»
Отвела взгляд от горизонта, проследив за полетом одной из снежинок. Она, словно заметив, что за ней наблюдают, закружилась, подхваченная ветром, подлетела к своим подружкам, втянула их в хоровод, и завертелся в воздухе вихрь, сверкающий серебром в свете вечерних звезд.
— Ведунья, ветер усиливается, — услышала я за спиной голос Да'Айрэна и обернулась.
— Я не боюсь ветра!
— А бури? — изменчивый пристально рассматривал меня. — Насколько мне известно, ведьмы летают только на метлах, а оседлать ветер им не по силам!
— А я попробую! — смело заявила и с укоризной закончила. — Тем более, что бури сегодня не будет, и вам это известно не хуже моего!
Да'Айрэн криво усмехнулся и сказал:
— Помимо бурь одиноким странникам грозят иные неприятности. Слышали, где-то совсем недалеко воют волки…
Пришлось со вздохом возвращаться в лагерь.
Здесь Грэйн уже развел костер, а ведьмы суетились вокруг него, приготовляя поздний ужин. Парочка подземцев расположилась чуть вдалеке, а я подошла к огню, чтобы согреть замерзшие руки. Лют, очевидно, подметив, что мне неловко в его обществе, первым заговаривать со мной не спешил, хотя, признаться, я ждала от него решительных действий. Только по прошествии недели мое ожидание казалось напрасным, Грэйн оставался со мной предельно вежлив и холоден, отчего я снова вспомнила о привороте и начала думать, что эффект от приготовленного зелья проявился не сразу, а только сейчас. Да'Айрэн, приставленный самим владыкой Подземья для моей охраны, заботливо подал кружку с горячим травяным напитком, который уже успел вскипеть и теперь распространял вокруг изумительный аромат летнего луга. Сумерки последнего месяца осени, по-особому темные и внезапные, уже окутали окружающее пространство, украсив небо тонким месяцем, невероятно ясным этим морозным вечером. Палатки ставить было некогда, и мы укрылись под чахлыми деревцами, уже сбросившими листву, но крепко цепляющимися своими корнями за каменистую почву. Теплый плащ послужил мне одеялом, когда я сытая, завернувшись в него, решила подремать. Лийта, возглавляющая нашу группу, подсела ко мне и шепотом проговорила:
— Не засыпай пока, разговор есть.
Я приподнялась на локте, выражая готовность слушать. Сероволкина покосилась на укладывающихся на ночлег спутников, окинула пристальным взором, оставшегося караулить первым Грэйна, и произнесла:
— Ты должна уговорить его помочь нам.
— По-моему, он и без моих уговоров помогает нам, — не уверена, что сумела сохранить на лице равнодушное выражение.
— Мы должны твердо знать, что он не откажется в последний момент! Ани, пойми, осечек в этом деле быть не может!
— И что вы хотите от меня? — мне не нравился этот разговор.
— Чтобы ты его соблазнила, — Лийта не стала тянуть, высказала все без утайки, и я сразу помотала головой:
— Нет!
— Нет? — собеседница явно не рассчитывала на то, что я откажусь, и попыталась уговорить. — Ани, ты осознаешь всю серьезность ситуации?
— Да, потому мой ответ «нет», — улеглась, давая понять, что разговор окончен, только Лийта была не из тех ведьм, от которых можно легко и просто избавиться:
— Ани, в чем дело? Это всего лишь маг! Неужели думаешь, что не сумеешь его обольстить?
— Я думаю о том, что хочу спать! — во мне начал закипать гнев, и Сероволкина неодобрительно поджала губы и посоветовала:
— Ты все-таки хорошо поразмысли и…
Пришлось четко и уверенно сказать:
— Я не буду соблазнять Люта!
Получилось громче, чем мне хотелось, и засыпающие рядом ведьмы зашевелились, а сидящий спиной к нам Грэйн повернулся.
