— И что случилось после? — невольно я заинтересовалась этим коротким, но емким рассказом.
— Нам предложили заняться делом, но прежде, мы должны были пройти некие испытания.
— Испытания?
— Сначала нас обучали, потом проверяли, и в итоге мы вернулись на Вейтерру! Разумеется, не все, а лишь те, кто справился!
Глупо было интересоваться о том, что случилось с другими, потому ненадолго умолкла, а потом попросила:
— Можете ли вы удовлетворить мое любопытство и поведать хотя бы некоторые подробности, — присела рядом с ним и просяще заглянула в ясные голубые глаза четырех стихийника.
— Мне не сложно, деточка, тем более, что я давно не беседовал с людьми, потому что вынужден скрываться, наблюдая, анализируя, сообщая. Я не ропщу — таково мое предназначение, сам выбирал когда-то давно, — немного помолчал. — Все началось ровно с того момента, как мои родители обратились к Тиллу и Эрии с просьбой одарить их новорожденное чадо особой магией. В те давние времена, наши творцы жили мирно, потому благосклонно отнеслись к мольбам моих родных, и я получил-таки возможность отлично управляться со всеми четырьмя стихиями. До тридцати лет жил вполне себе спокойно, пока Тилл не поссорился со своей супругой! Ну, а там началось… Не буду углубляться, времени нет, впрочем, как и желания, вспоминать все это. Скажу только, что у меня была жена, которая сбежала на север, без объяснений, без сожалений, позабыв все обязательства, отринув любовь! Сын наш родился магом, потому его она тоже бросила. Так я и жил, разрываемый между долгом и страданием, мучимый ревностью, терзаемый душевной болью. Сын, незаметно для меня, вырос, стал воином и погиб. А я остался один. Признаюсь, мечтал о смерти, искал ее на полях сражений, только она все не торопилась ко мне. Время уходило, истекая, словно кровь из разрезанной вены, а я все жил, не изменяясь внешне, как и многие мои друзья — четырех стихийники. Тилл и Эрия, наигравшись, забыли о нас!.. Так мы прозябали, отвергнутые всеми, пока не пришли высшие и не предложили все изменить…
— Вы, не раздумывая, согласились? — я сопереживала Громову.
— Выбора у нас не было… К тому моменту, каждый из нас прожил не менее пяти сотен лет. Ведунья, вам должны быть понятны наши мотивы, — одарил выразительным взором, и я молчаливо кивнула.
Конечно, понятны! Чего тут может быть непонятным! Я бы тоже, прожив столько, потеряв всех родных и близких, позабыв о надежде и покое, рискнула и согласилась на предложение неведомых высших!
— Мне искренне жаль, что так случилось…
— Да, только ничего не изменить, такова моя судьба, но я очень надеюсь, что мой жизненный путь подходит к своему завершению, — вздохнул, и я, поддавшись мимолетному порыву, накрыла его ладонь своей.
Громов улыбнулся и заговорил вновь:
— Ведунья, высшие подарили нам шанс! Пусть медленно, но мы старимся, потому, когда придет пора, мы окончим свою бесконечно долгую жизнь. Верю, что это мое последнее задание, — он улыбался, а мне стало еще печальнее. Хотя и осознавала, что смерть для него станет избавлением, а не наказанием.
Постаралась отвлечься:
— Вы давно путешествуете с нами? — вслух не произнесла, но в душе беспокоилась — все-таки человек, сидящий передо мной, был немолод.
— С самого начала… не так, нет. Еще раньше, с того момента, как вы, милая моя ведунья, согласились стать ученицей Эрии.
— О-ох… — сорвалось с моих губ, и я лихорадочно попыталась припомнить все, что делала и говорила.
Старец смотрел на меня с улыбкой, и я решительно уточнила:
— А вы не…
— Нет, — сразу опроверг он, не позволив мне договорить, и деланно возмутился. — За кого вы меня принимаете, юная ведунья?
Я заметно расслабилась, кинула взгляд в зал и осведомилась:
— Мы еще увидимся с вами?
— Теперь вы будете видеть меня, — сообщил Громов, и я тотчас вопросила:
— А другие?
— Нет, как и прежде, хотя не все, — свел седые брови, и, проследив за его взглядом, я изумленно вскрикнула:
— Как? Он тоже может вас видеть?
— Не только меня, но и второго…
— Второго? Кого? — я снова начала оглядываться.
— Его здесь нет… пока нет, — старец стал серьезен.
— Второй наблюдатель желает нам зла? — настороженно полюбопытствовала я.
— Добро… зло… ведунья, все относительно. Он другой, просто примите и не пугайтесь раньше времени.
— Хм… — этим словам было сложно поверить, особенно после того, сколько я раз обжигалась. Перевела взор на Грэйна и обратилась к старцу: — Господин Громов, а Лют, выходит, видел вас с самого начала? И того, другого, тоже сможет заметить, когда он к нам присоединиться?
— Да, — подтвердил Олеас.
— Но… — с недовольством поглядела на неподвижного мага, — редкостный притворщик! Ни словом, ни делом не дал знать, что в нашем отряде новый участник!
— Не осуждайте, — заступился за огневика четырех стихийник, — он, как все его предки и родственники, связан клятвой…
— Так он еще и о высших знает? — мое негодование достигло пика.
— Лучше поговорите с ним об этом, — ответил Громов, вынуждая меня нахохленно отвернуться, а когда повернулась, старец уже исчез, и на меня нахлынули звуки.
С непривычки зажмурилась, а затем с изумлением воззрилась на свой не успевший остыть ужин. Выходит, пока мы с четырех стихийником беседовали, время остановилось?!
Закрутила головой по сторонам — и впрямь ничего не изменилось в окружающей обстановке. Мгновение и мой взгляд столкнулся с прищуренными синими очами Люта. Поджала губы и отвернулась, немного потыкала вилкой мясо в горшочке и опять развернулась к Грэйну. Он широко ухмыльнулся, скрестил руки на груди и покивал, мол, знаю, с кем ты недавно беседовала.
Я зеркально повторила его позу и метнула полный праведного возмущения взгляд, как стрелу в противника. Он развел руками и показательно накрыл рот ладонью, скрывая зевок. Пришлось подниматься — весь мой вид оповещал нахального мага: «Вот дойду, и мы обязательно поговорим! И ты мне все расскажешь! Теперь уж точно никуда не денешься!»
Лют пакостно улыбнулся и приглашающе похлопал по лавке, указывая на место рядом с собой. Я полетела к нему, точно на крыльях, вот как не терпелось раскрыть семейную тайну Лютовых.
Глава 14
О ровных дорожках
Лучше знать, куда идешь,
чем блуждать неизвестно где.
(Чеширский кот)
Бежала, ловко лавируя между столами, стульями и посетителями, предвкушая долгую и плодотворную беседу, как вдруг меня кто-то резко дернул за руку, вынуждая остановиться на половине пути. Готовые сорваться с языка ругательства, так и остались невысказанными, когда я увидела, что меня задержала Лийта.
