Мучаясь тревогами, волнениями, рассуждая, я затосковала и пришла к выводу, что все происходит из-за того, что мне попросту нечем заняться. Ну, что это за дело — идти вперед и вперед, глядя только на серые камни, острые вершины и снежные шапки? Загадочных обломков мне больше не попадалось, и я вскользь подумала: «Хоть бы кто-нибудь напал что ли для разнообразия!»
Слово ведьмы — закон — я еще толком не озаботилась опровергнуть свои неосторожные мысли, как за очередным поворотом на нашем пути появилось четверо. Высокие существа, с ног до головы закутанные во все черное. Не люди, что точно, опасные, непредсказуемы, неизвестные. Они напали столь яростно и внезапно, что я в самом начале опешила. Хорошо, что Грэйн шел первым, он умело отразил первую магическую атаку, успев выставить «щит», прыгая на врагов, выхватывая меч из ножен. Я не расслышала подробностей, но поняла, что мне маг повелел спрятаться, отступив назад. Два послушных шага в обратную сторону, и снова разворот, что бы увидеть то, как Лют сражается. Узкая тропа превратилась в поле боя, тишину наступающего вечера нарушало только тяжелое дыхание бойцов, и я, глядя на то, как Грэйна теснят к краю, за которым клубится туман, скрывающий очередную бездну, приняла решение действовать. Если у магов получается, то почему бы и мне не попробовать?
С легкостью вообразила свои воздушные крылья, и там, где не сумела помочь родная магия ведьмы, справилась сила демоницы черной Грани. Я взмахнула крыльями, ухватила мага под мышки и взмыла в небеса. Лют опустил меч, не иначе как от удивления и растерянности, и только спустя минуту хмуро пробубнил:
— Пусти, дальше сам!
Я разжала руки и тревожно проследила за тем, как он падает. Облегченный вздох сорвался с уст, когда за спиной Грэйна раскрылись восхитительные огненные крылья. В наступающей темноте, они затмевали тусклый свет редких звезд, соперничая с серебристым ликом молодого месяца, который, как сказочная рыбка, то выныривал из-за полога туч, то скрывался, словно в волне, в одной из них. Очарованная волшебством, я замедлила полет, и Лют вынужденно поторопил меня. Не получив отклика, он просто подлетел, взял за руку и потянул за собой.
С чем это можно было сравнить? Разве что с красочным сном или сладкой мечтой! У всех нас есть такие, когда мы представляем в мельчайших подробностях то, что желаем! Ребенок — видит сладость или конфету, да так, что способен ощутить ее неповторимый, лакомый вкус! Девушки чаще мечтают о принцах, да-да, даже молодым ведьмам не чужды такие грезы! Обязательно красавец, одетый в сверкающие доспехи, который прибудет на белом скакуне и спасет очаровательную ведьмочку от… здесь обычно мнения расходятся. Я видела ящера, до той поры пока не познакомилась с Дымком, Всполохом и Жаром, раньше они казались мне чудовищами. Нахмурилась и неожиданно обратилась к спутнику:
— Гримм, а что ты намерен делать со своим повзрослевшим ящером? — и сходу сообщила. — Мне Райт рассказывал о вашей заботе!
— Не зови меня этим именем! — поморщился маг, глядя вниз, выискивая место для приземления, где бы мы смогли устроиться на ночлег. — Даже обращение «Лют» мне нравится больше!
— Хорошо, — я вполне понимала его, потому не настаивала, однако не забыла полюбопытствовать. — Тогда почему ты назвался этим именем, когда впервые заявился ко мне? Мог придумать любое другое…
— Чтобы запутаться? — Грэйн ответил выразительным взглядом, а я продолжила своим расспросы.
— И много людей знает о том, что ты сын ведьмы?
Лют проигнорировал мой вопрос, молчаливым кивком указав вниз, и я, недовольно посмотрев туда, вскрикнула. Высвеченный серебристым светом ночного светила нам предстал разрушенный город.
— Неужели еще один из тех, что когда-то построили изменчивые? — недоверчиво поинтересовалась я.
— Сейчас узнаем! — Лют не стал тратить время на бессмысленные разговоры и стремительно сиганул вниз.
Я только и успела сделать глубокий вдох, когда огневик потащил меня за собой. Приземлились на краю утеса, к подножию ни он, ни я пока не рисковали спускаться. Там виднелась долина, укрытая темнотой, как странник, скрывающий свое лицо под плащом, неизведанная, загадочная, манящая.
— Войдем? — азартно сверкнув глазами в темноте, спросил Лют, и я поняла, что с ним готова отправится хоть в пасть к легендарному дракону!
Волнение не отпускало, потому я только кивнула, и мы, не расцепляя рук, стали медленно спускаться в долину.
Склон под нами был пустынен, мрачен и тих — многие века его камней не касалась нога человека, а, возможно, и иного существа. Мы позабыли обо всем, стараясь в тусклом свете месяца увидеть все подробности, умоляя его, как родного, повременить с уходом, помочь нам.
Перед огромными, распахнутыми настежь воротами, стояли, будто стражи, два огромных дерева, какие я видывала только в старинных фолиантах, никогда не думая лицезреть их наяву. Грэйн проникся, скользя восхищенным взглядом по неумирающим на зиму кронам, чьи листья имели тонкие, едва заметные золотистые прожилки, отражающие свет. Светились не только продолговатые листья, но и очи древнего исполина, чье лицо было вырезано на морщинистом стволе. Чудилось, эти золотые глаза наблюдают за нами, сверля изучающим взглядом наши лица. И не скрыться, не убежать, не спрятать ни чувств, ни мыслей.
— О, богиня! — не выдержала я. — Мне казалось, что все это бабушкины сказки!
— Не-е… я всегда знал, что они существуют, только не показываются людям: ни вам, ни нам! Слишком мы обидели их в прошлом!
— А эти… — я с нескрываемыми опасениями рассматривала деревья.
— Может ты забыла, ведьмочка моя… — отозвался Лют, и от этого слова «моя» сказанного с потаенной нежностью, сердечко в груди сладко, совсем не по ведьминому, дрогнуло, а маг продолжил. — Айлирэ — все же растения, пусть и волшебные, но деревья, которые любил первый правитель изменчивых. Кстати, помнишь, как его звали?
— Нет, — брякнула я, умолчав, что никогда и не ведала, как звали того самого первого правителя древних.
Ведьмы не слишком интересовались их историей, считая, изменчивых вымершей расой, не достойной внимания. О них и вспомнили только в связи с прошлогодними событиями, а о Да'Айрэне ведали немногие, остальным был известен только один факт — ведьм убивал последний представитель расы древних, но его благополучно отправили за Грани. И все, больше ничего — а существование Да'Айрэна скрыли.
— Его звали Ай'Лир, — отвлек меня Лют, — и древа названы в честь него!
— А не сам ли он назвал их так в честь себя? Очень похоже, потому как деревья росли еще до его рождения! — ведьма любого, даже первого правителя древних выведет на чистую воду.
Грэйн усмехнулся, но доказывать обратное не стал, уверенно двигаясь к воротам. Здесь нас никто не задержал, а я, проходя под развесистой кроной, невольно подумала о том, какая красота царит здесь летним днем, когда солнечные лучи касаются листьев айлирэ. Пока я представляла эту картину, Лют остановился, отпустил мою руку и поклонился сначала одному исполину, а потом другому. Бросил на меня красноречивый взор, которому я вынуждена была внять и, после некоторых колебаний, тоже поприветствовала молчаливых стражей. Где-то в вышине, тронутые дыханием ледяного ветра, заперешептывались, зашелестели листья, сорвались с веток, закружились хороводом около наших ног и стремительно влетели в ворота, словно бы приглашали идти за ними.
