Но что же представляет собой сам договорный текст 911 года? Это текст, составленный от лица древнерусской стороны. Именно он должен был храниться в Константинополе и в переводе с греческого дошёл до нашего времени. Вообще не сохранилось международных договоров Византии того (или более раннего) времени, да и договоры руси с греками известны только потому, что их тексты вошли в Повесть временных лет. Тексты тех международных соглашений Византии, которые нам известны, относятся уже к более позднему времени. Это грамоты XI–XII веков, связанные со взаимоотношениями империи с итальянскими государствами — Пизой, Генуей и Венецией. Именно сопоставление с этими документами позволило понять, что же представляют собой русско-византийские договоры
[280].
Само по себе заключение международного договора проходило несколько этапов и сопровождалось разными документами. Договор 911 года по своей форме представляет собой «заключительную грамоту», которая маркировала второй этап этого процесса. Исследовательница Я. Малингуди даже предприняла в ряде мест его обратный гипотетический перевод на греческий язык, который помог прояснить некоторые непонятные ранее выражения и пассажи. Этому второму этапу (выработке заключительного соглашения) предшествовал первый, сопровождавшийся устной клятвой — в данном случае князя Олега со своими «мужами». Этот этап и зафиксирован, по всей видимости, в летописном сообщении под 907 годом. Можно думать, что его суть отражала «нотация», текст которой также, по-видимому, оказался известным летописцу. Отсюда он взял сведения о деталях заключённого соглашения, поместив их в летописную статью 907 года. Но это был не какой-то отдельный, самостоятельный договор, а первый этап того договорного процесса, который завершился составлением заключительных грамот в 911 году. «Иными словами, договор между князем Олегом и византийскими императорами был осуществлён в два этапа; в 907 г. имели место переговоры, включая подтверждение достигнутых соглашений под присягой, тогда как засвидетельствование текста договора задержалось во времени и произошло только в 911 г. Несмотря на то, что эти два акта процесса заключения договора были разделены четырьмя годами, договор приобретал законную силу только через осуществление второго акта»
[281]. Такой временной разрыв на самом деле не был для Византии чем-то экстраординарным.
Заключительная грамота была составлена в двух экземплярах для обеих сторон. Об этом ясно говорится в самом тексте договора — он был составлен на «двою харатью», то есть имел два пергаменных экземпляра (слово «харатья» означало пергамент и грамоту, написанную на нём). В тексте также говорится, что «миръ сотворихом Ивановым написанием», откуда возникли даже предположения о писце — некоем Иоанне. Но на самом деле оказалось, что это неправильно понятое древнерусским переводчиком слово «вечным», то есть «мир сотворили вечным, написанием на двою харатью»
[282]. Первая «харатья» составлялась от византийской стороны, она была удостоверена Львом VI посредством знака креста в начале грамоты и тринитарной инвокации, то есть начального обращения к Троице (о чём сказано и в сохранившемся тексте русского противня). «Первая грамота, отправленная императорам к русам, содержала прежде всего материальные обязательства греческой стороны и включала как инсерт (вставку. — Е. П.) обязательство русов хранить мир. В её начале имелись крест и тринитарная инвокация. Отправителями второй грамоты были 15 русов-посланников, а её адресатом — император. Грамота содержала, в первую очередь, обязательство русов хранить мир, затем — в качестве инсерта — следовали материальные обязательства греков вместе с заявлением о засвидетельствовании и законности договора. Эта грамота не имела ни креста, ни инвокации, так как русы были ещё язычниками; однако в её конце находилось сообщение о клятве, которой они заверяли грамоту»
[283].
Эта «вторая» грамота и сохранилась в древнерусском переводе в составе летописного текста. Византийский экземпляр, подписанный императором, был отдан русам и отправился в Киев, где и «пропал безвестно». Экземпляр русской стороны остался на хранение в Константинополе. Причём обе «заключительные грамоты» были составлены по инициативе Олега, о чём прямо говорится в летописи («После мужи вой Олегъ…»)
[284]. Текст экземпляра с русской стороны был написан на греческом. Вряд ли можно сомневаться, что по-гречески был написан и текст грамоты от императоров. Это снимает вопрос о всяких спекуляциях по поводу «языческой» письменности Древней Руси. Нам неизвестно ни одного вразумительного источника, который свидетельствовал бы о наличии у славян какой бы то ни было оригинальной письменности в дохристианское время. Кириллица и глаголица, разумеется, в начале X века существовали, но это были христианские системы письма. Разумеется, не мог быть написан экземпляр договора и руническим письмом, совершенно не пригодном для таких нужд.
Каким же образом текст договора 911 года и тексты договоров 944 и 971 годов оказались на Руси? Они стали известны не благодаря подлинникам, которые также со временем исчезли, а благодаря включению их в канцелярские копийные книги, куда переписывались тексты важных документов. Об этом свидетельствуют те слова, которыми предваряются тексты договоров в летописи — «равно другаго свещания, бывшаго при…», означающие перевод греческой фразы «копия другого соглашения, которое состоялось при…»
[285]. Следовательно, тексты договоров, имевшихся в распоряжении византийской стороны, вносились в копийные книги, которые составлялись при императорской канцелярии, и уже оттуда (ясно, что из разных книг, поскольку договоры заключались в разные годы, разделённые большими промежутками времени) были скопированы в какой-то общий сборник — целенаправленно и, по-видимому, одновременно. В этот момент оригиналов грамот в Константинополе уже не было. Следовательно, копирование пришлось на время много позже самих соглашений, то есть после 971 года. Оно осуществлялось явно по какому-то специальному заказу, поскольку касалось официальных документов императорской канцелярии, и, более того, с помощью особого поиска в этих документах
[286]. Я. Малингуди предположила, что переписка договоров произошла до 1046 года, поскольку тогда был заключён последний русско-византийский договор (после неудачного похода 1043 года), текст которого вообще не сохранился
[287]. Возможно, такое копирование было осуществлено во времена Ярослава Мудрого
[288]. Заказчиком мог выступать и Владимир Святославич, при котором отношения с Византией вступили на качественно новый уровень, благодаря крещению князя и женитьбе его на сестре императора.
