Те подробности, которые сообщает ал-Масуди, чрезвычайно важны. Набеги, охватившие такое большое пространство прибрежных районов, были бы невозможны, если бы у русов не было какой-либо своей «базы» на Каспии. Таковой могли быть только острова, расположенные в море у бакинского берега. Именно здесь и базировались основные силы русов, именно отсюда и посылались с целью грабежа корабли на западное и южное побережье. Информация ал-Масуди объясняет, каким образом русы смогли напасть на Абаскун и другие южные каспийские города. Конечно, они совершали эти набеги не сразу из устья Волги, пройдя Каспийское море насквозь — сначала они закрепились на прибрежных островах Ширвана, а уже оттуда отправляли корабли в Абаскун, Табаристан, Гилян, Азербайджан… Русы пробыли на островах много месяцев, и этот факт объясняет двойное появление древнерусских кораблей на южном побережье Каспия, описанное у Ибн Исфандийара. Это, конечно, были не два самостоятельных похода, а два этапа одного и того же военного предприятия. Русы просто переждали какое-то время на островах, чтобы затем снова обрушиться на южнокаспийское побережье. То число кораблей, которые, согласно Ибн Исфандийару, напали на Абаскун — 16, кажется незначительным по сравнению с основными силами русов, описанными ал-Масуди. Однако, возможно, первое нападение на Абаскун было своего рода разведкой, сопровождавшейся, впрочем, взятием города (по-видимому, благодаря эффекту внезапности). Второе же нападение, на этот раз на Сари и далее по южному побережью, было более масштабным и тщательно подготовленным.
В изложении дальнейших событий возникает некоторое противоречие. Ибн Исфандийар пишет, что ширваншаху, устроившему засаду на море, удалось разбить русские суда. Ал-Масуди, напротив, отмечает, что сделать это не удалось — торговые корабли ширванцев оказались не ровней военным судам русов, и потому ширваншах потерпел поражение. Присутствие русов на Каспии, как ясно следует из рассказа ал-Масуди, по сути дела блокировало всю торговлю каспийского региона на долгое время («много месяцев» у ал-Масуди в соотнесении со сроками, указанными Ибн Исфандийаром, могут означать промежуток времени более года).
Однако столь удачный поход русов закончился для них трагически. Вновь предоставим слово ал-Масуди: «Когда русы захватили добычу и им наскучило быть на нём (море), они отправились к устью реки хазар и к месту её впадения, послав к царю хазар [вестников], понесли ему богатство и добычу так, как и было договорено с ними. У царя хазар нет кораблей и нет людей, привычных к ним, а если бы такое было, то мусульманам [были бы] от этого великие беды. Узнали об их (русов) злодеяниях ал-арсийа (мусульманская гвардия при дворе хазарского хакана. — Е. П.) и те, кто в их царстве из мусульман, и сказали царю: "[Ты] — друг наш и этого народа, а они напали на страну наших братьев-мусульман, проливали кровь, полонили женщин и детей". Не мог им помешать [царь хазар], но послал к русам и сообщил им о том, что мусульмане решили воевать с ними. Собрали мусульмане войско, вышли искать их (русов), спустившихся по воде. А когда расположились лицом к лицу, отошли русы от судов. А было мусульман 15 000, на конях, с оружием. Были с мусульманами некоторые христиане, из [числа] живущих в городе Атил. Продолжалась битва между ними 3 дня, и с помощью Аллаха мусульмане одержали победу над ними, предали их мечу, и иные были убиты и утоплены. Спаслось их около 5000, и поплыли [они] на судах к той стороне, которая граничит с землёй буртасов; оставили свои суда и двинулись по суше, но некоторые из них были убиты народом буртасов, а некоторые — в стране булгар, у мусульман, они убили их. Счёт тех, кто попал к ним, из тех, кого убили мусульмане на берегах реки хазар, был около 30 000. И не возобновляли русы с того времени того, что мы описали».
Ал-Масуди сообщает, таким образом, что русы сами ушли с Каспия, по-видимому, достигнув «предела» посильной для них военной добычи. Как можно думать, хазарский правитель получил обещанную половину. Однако вмешалась мусульманская гвардия, движимая чувством мести за погибших собратьев. Хакан не смог помешать ей, но постарался предупредить русов о готовящемся нападении. Тут, конечно, можно обвинить хазарского властителя в лицемерии и хитрости (как обычно и делается на страницах исторических трудов). Мол, хакан, любитель загребать жар чужими руками, хотел избавиться от опасных русов и использовал недовольство мусульманской гвардии в своих целях. Но в реальности всё могло быть и так, как описывает ал-Масуди. Гнев мусульман вполне объясним, а нежелание хакана портить отношения со своими гвардейцами абсолютно понятно — в противном случае это грозило непредсказуемыми последствиями для него самого. Так что, возможно, хакан сам стал жертвой сложившихся обстоятельств.
Сражение мусульман с русами было, конечно же, сухопутным — русы стремились сохранить свои корабли, и потому их основная часть отошла от судов. Количество же нападавших, по-видимому, приближалось к числу самих русов, если исходить из условной численности всего военного контингента русов в этом походе в 20 тысяч человек (разумеется, в продолжении всей кампании русы также несли потери, о чём, в частности, говорит и Ибн Исфандийар). Тем не менее пяти тысячам русов удалось спастись. Не веря хакану, в руках которого находился путь по Дону, русы не могли вернуться прежним путём и поплыли вверх по Волге. Движение против течения (возможно, с какой-то частью добычи, остававшейся на судах) было сложным и могло осуществляться только гребным способом. Вероятно, какая-то часть русов решила идти сухопутным путём и на средней Волге подвергалась нападению буртасов. Другая часть двинулась севернее и оказалась в земле волжских булгар, которые, будучи мусульманами, расправились с ними. Из рассказа ал-Масуди отнюдь, впрочем, не следует, что погибли все русы. Можно думать, что какое-то их число, несмотря на нападения буртасов и булгар, смогло вернуться на Русь. Как бы то ни было, результат этого похода оказался неудачным. Ал-Масуди неточен, когда говорит, что русы с того времени не возобновляли нападений на Каспий. Напротив, другие восточные источники свидетельствуют, что в первой половине 940-х годов, ещё при жизни ал-Масуди, русы вновь появились в прикаспийских землях, поднявшись из Каспия по течению Куры и захватив город Бердаа. Однако труд ал-Масуди составлялся не одномоментно, и соответствующие сведения, тем более относящиеся не к южному побережью Каспийского моря, а к западному, могли до него попросту не дойти.
Далее, столь подробно описав всю историю каспийского похода русов, ал-Масуди делает замечательное заключение: «Мы рассказали эту историю в опровержение высказываний тех, кто утверждает, будто море Хазар соединяется с морем Меотис и Константинопольским проливом со стороны Меотиса и Понта. Но если бы это было так, то русы вышли бы в него, так как это море (Понт, то есть Чёрное море. — Е. П.) — их, как мы сказали, и нет разногласий между тем, что мы сказали, и [тем, что говорят] народы, находящиеся по соседству с этим морем, что море иноземцев (Каспий) не имеет пролива, соединяющегося с другими морями, потому что это море небольшое, хорошо известное». Оказывается, весь этот блестящий рассказ был нужен ал-Масуди только для того, чтобы опровергнуть мнение о соединении Азовского моря с Каспийским через пролив — ведь если бы это было так, русы спокойно вышли бы с Каспия в Чёрное море (Понт), которое, по свидетельству ал-Масуди, есть «море булгар, русов, печенегов» и некоторых других народов. Затем учёный делает важную оговорку: «А то, что мы рассказали о кораблях русов, распространено в этой стране у всех людей, и год известен, и было [это] после 300/912–913 года, но я упустил [из памяти] дату». Подтверждением истинности рассказа, в свою очередь подтверждающего отсутствие пролива между Азовским морем и Каспием, служат его распространённость у всего населения прикаспийских областей (напомним, что ал-Масуди сам побывал в тех краях и лично слышал об этих событиях) и точная дата нападения русов, которую, однако, сам учёный запомнил лишь приблизительно. И здесь нужно отдать должное тщательности и скрупулёзности автора, относящегося к своей аргументации с точностью истинного человека науки.
