Следующие три миниатюры (№ 25, 26 и 27) однотипны, при этом пятая и седьмая также распадаются на два эпизода каждая. На пятой миниатюре в левой части Олег на престоле принимает группу людей в шапках, передний из которых вооружён мечом. В правой части — он же принимает от двух людей с непокрытыми головами золотой сосуд. На шестой миниатюре перед сидящим на престоле Олегом три мужские фигуры с непокрытыми головами, из которых первая несёт золотую чашу, а вторая — золотой сундучок. На седьмой миниатюре в левой и правой частях снова видим Олега на престоле, перед которым стоят фигуры мужчин. При этом в правой части мужчина вооружён мечом, а Олег изображён в одеянии зелёного цвета и с непокрытой головой.
Комментаторы миниатюр дают следующую расшифровку. Пятая миниатюра: «Требование Олегом дани с покорённых древлян; приношение дани Олегу по чёрной куне (в миниатюре — монетами)». Утверждение о монетах спорно, поскольку содержимое золотого сосуда на миниатюре не показано. Шестая миниатюра: «Приношение Олегу дани покорёнными народами». Седьмая: «Правление византийских императоров Льва VI и его брата Александра (?)»
[481]. Эти описания, на мой взгляд, неточны и даже ошибочны. Особенность пятой миниатюры — изображение в левой части перед Олегом группы людей с шапками на головах, что явно отличает их от иных, предстоящих Олегу фигур. Думается, что это не подчинённые Олегу племена, а, скорее, варяги, в пользу которых установил Олег дань с новгородцев. В правой части действительно изображено взимание дани с древлян по чёрной куне. Однако художник не понимал значения этого термина и нарисовал вместо звериных шкурок золотой сосуд. Шестая миниатюра иллюстрирует предшествующий текст о северянах, которые приносят Олегу «лёгкую дань», изображённую, впрочем, в виде драгоценных предметов. На седьмой миниатюре показаны не византийские императоры (которые, конечно, не могли изображаться в княжеских шапках), а тот же Олег в двух эпизодах: «И посла к радимичем, река: "Кому дань даете?"» — и: «Рече имъ Олегъ: "Не дайте козаромъ, но мне давайте"». Показательно, что сам князь изображён на двух частях миниатюры по-разному.
Восьмая миниатюра (№ 35) посвящена началу похода Олега на Константинополь. Здесь русское войско плывёт в корабле и идёт на конях к городу, что буквально иллюстрирует летописный текст о походе «на конех и на кораблех». Царьград представлен в правой части миниатюры в виде условного города — четырёхугольной крепостной стены с башнями. Девятая миниатюра (№ 36) показывает сухопутную войну войска Олега и зверства русов: в правой части они сжигают церкви, в левой — секут людей мечами и расстреливают их из луков. При этом за спиной лучника стоит князь Олег (всё с тем же мечом у пояса и в красной одежде и шапке). Судя по летописному тексту, в котором о сожжении церквей говорится раньше, чем об иссечении и расстреливании людей, миниатюру следует читать не слева направо, а справа налево, то есть в «обратном» порядке
[482]. Такие случаи в миниатюрах Радзивилловской летописи нередки.
Десятая миниатюра (№ 37) — одна из самых интересных. Русское войско во главе с Олегом движется к Константинополю в кораблях, поставленных на колёса. Носы кораблей украшают птичьи (орлиные) головы, сам Олег представлен как воин — в шлеме и с поднятым мечом. Справа греки стоят у Константинополя, на стенах которого трубачи трубят в трубы. На одиннадцатой миниатюре (№ 38) греки несут сидящему на престоле Олегу отравленные «брашно и вино». В руках трёх мужчин изображены, впрочем, золотые стакан, кубок и кувшин. Сзади мужских фигур в правой части миниатюры стоит воин в доспехах с копьём и щитом. Это очевидная аллюзия на святого Димитрия Солунского, с которым греки сопоставили Олега.
Двенадцатая миниатюра (№ 39) демонстрирует переговоры Олега о мире. Она любопытна тем, что помимо Олега здесь представлены византийские императоры Лев и Александр. Причём Олег сидит на престоле в левой части, а императоры в зелёных одеждах стоят (Лев в виде бородатого старца, а Александр — безбородого юноши), о их императорском статусе свидетельствуют трёхчастные шапки-венцы на их головах. Русские послы, одетые в красные одеяния, принимают из рук императоров разные предметы. Александр подаёт им грамоту, а Лев — какой-то круглый предмет золотого цвета. Возможно, таким образом показана дань, которую Олег потребовал от греков.
Тринадцатая миниатюра (№ 40) относится к числу наиболее примечательных. Она тоже читается справа налево. В правой части Олега ведут клясться к статуе Перуна, сзади него воин с копьём, у ног которого пририсована змея. Левая часть соответствует летописным словам «и утвердиша мир». Здесь Олег стоит на фоне условного Константинополя, а к нему подводят человека, держащего в руках грамоту. Судя по зелёным одеждам, это византиец (как и тот человек с копьём, который сопровождает Олега на клятву). Уже отмечалось абсолютно антикизированное представление миниатюристов о языческих идолах. Перун изображён в виде античной статуи, стоящей на колонне. «Этот голый мальчик красного цвета, со щитом в левой руке, с копьём в правой, не имеет ничего общего с подлинными славянскими идолами, поскольку они нам теперь становятся известны», — писал А. В. Арциховский
[483].
Четырнадцатая миниатюра (№ 41) также читается, по-видимому, справа налево. В её правой части изображено возвращение Олега с дружиной на корабле в Киев, который представлен в виде уже знакомой нам четырёхугольной крепостной стены с башнями, только золотого цвета. В левой Олег сидит на престоле, а перед ним стоит обращённый к нему воин в латах с копьём. Комментатор усматривает в этом сюжете отражение летописной фразы «и прозваша Олга вещий»
[484], но почему именно в таком виде она представлена на миниатюре, не вполне ясно.
Текст договора 911 года в миниатюрах, разумеется, никак не воплотился. А вот заключительный летописный пассаж отражён в пятнадцатой миниатюре (№ 42). На ней византийцы показывают русскому послу константинопольскую церковь, причём на престольном возвышении изображено нечто, что, исходя из летописного текста, можно трактовать разве что как хламиду Господню (названную в тексте, впрочем, багряной, а на рисунке изображённую зелёной). В левой же части миниатюры Олег получает грамоты заключённого договора от посла. Ясно, что и в этом случае действие на миниатюре разворачивается справа налево.
Наконец, две последние миниатюры (№ 43 и 44) иллюстрируют легенду о смерти Олега. На первой из них Олег спрашивает «старейшину конюхов», где его любимый конь. На второй идёт к черепу коня, из которого выползает змея, жалящая его в ногу. Здесь же мы видим и белого коня в сбруе, на котором Олег приехал к месту своей смерти. Итак, мастера иллюстрируют практически все сколько-нибудь значимые эпизоды из жизни Олега, зачастую объединяя два сюжета в одну композицию. Во всех случаях Олег предстаёт перед нами зрелым мужем с бородой и усами, почти всегда в красном одеянии и красной княжеской шапке и в мечом у пояса. Разумеется, о какой бы то ни было индивидуальности его черт (как и черт других князей летописных миниатюр) говорить не приходится. Тем не менее это первая история Олега «в картинках», дошедшая до нашего времени.
