Как бы то ни было, репутация Кёне в научной сфере оказалась подмочена. И хотя он впоследствии осуществил некоторые полезные научные исследования, среди которых особенно важным было открытие истории приобретения Екатериной II картинной коллекции у берлинского коммерсанта И. Э. Гоцковского в 1764 году — тем самым было положено начало Эрмитажу и именно эта дата считается датой его основания, — в истории русской нумизматики «монета Олега» осталась ярким и незабываемым казусом.
В шуточных (и во многом несправедливых) стихах археолога Е. Е. Люценко, написанных в 1870-х годах, среди прочего о Кёне говорится так:
Не он ли где-то отыскал
Монету мнимую Олега
И с ней нечаянно попал
В болото топкое с разбега,
Откуда выбраться не мог,
Своё отстаивая мненье.
Хвала, тебе, археолог,
Науки русской украшенье!
Приложение 2
Сага об Одде Стреле
В конце XIX века в Петербурге вышли три тома замечательного издания «Западноевропейский эпос и средневековый роман в пересказах и сокращённых переводах с подлинных текстов О. Петерсон и Е. Балобановой». Во втором томе, посвящённом Скандинавии, в числе других литературных памятников был опубликован и перевод «Саги об Одце Стреле». Таким образом, русский читатель впервые познакомился с текстом этой саги, имеющей большое значение для истории Древней Руси. Особенно важно, что сам перевод был сделан с научного издания саги, осуществлённого голландским лингвистом, специалистом в области древнескандинавской литературы Рихардом Константом Буром (1863–1929) незадолго до этого, в 1892 году. В основу перевода легла краткая (то есть наиболее ранняя по времени) редакция саги (начало XIV века). В этой редакции отсутствуют интерполяции, непосредственно связанные с Русью, однако имеется легенда о смерти Одда, роднящая текст саги с древнерусским летописным преданием.
Необходимо сказать несколько слов об авторах трёхтомника. Ольга Михайловна Петерсон (1856–1919) была выдающейся деятельницей русского просвещения, организовавшей в Петербурге частное женское учебное заведение (позднее преобразованное в частную гимназию). Она оставила ряд трудов по педагогике и внесла определённый вклад в дело женского образования — именно с педагогической целью ею были предприняты переводы и пересказы европейских литературных произведений от средневекового «Романа о Лисе» и «Сида» Корнеля до «Робинзона Крузо» Дефо. Этой работе способствовало свободное владение рядом европейских языков, в том числе и не очень популярных в то время (таких как норвежский). О. М. Петерсон интересовалась, конечно, и творчеством писательниц-женщин — она подготовила книгу «Семейство Бронте», в которую вошли пересказы романов сестёр Бронте и различные сведения о них и их семье. К числу популяризаторских дел Ольги Михайловны относился и упомянутый трёхтомник. Его ценность заключалась в использовании непосредственных изданий источников, а добротный уровень был обусловлен профессиональной подготовкой как Петерсон, так и Балобановой. Обе они окончили историко-филологическое отделение Высших женских (Бестужевских) курсов, где учились у таких выдающихся учёных, как историк литературы Александр Николаевич Веселовский (1838–1906) и фольклорист Орест Фёдорович Миллер (1833–1889).
Соавтор О. М. Петерсон Екатерина Вячеславовна Балобанова (1847–1927) имела ещё более фундаментальную подготовку в области фольклористики и литературоведения. Ещё до поступления на Бестужевские курсы она закончила Мариинский институт благородных девиц и училась за границей — в Сорбонне на отделении кельтских языков, в Гейдельбергском и Гёттингенском университетах. Е. В. Балобанова много путешествовала по Европе, где изучала и собирала фольклор — ей принадлежат работы, посвящённые кельтскому, германскому, испанскому эпическому и народному творчеству. В своих книгах она популяризировала европейскую народную литературу, сама писала произведения для детей. Как и О. М. Петерсон, Екатерина Вячеславовна прекрасно владела десятком европейских языков. Её служебная деятельность была посвящена библиотечному делу, которому она отдала почти 40 лет жизни. Замечательные деятельницы русской культуры, «бестужевки» О. М. Петерсон и Е. В. Балобанова были яркими примерами тех женщин, которые в пореформенной России демонстрировали успехи и возможности женского образования и гуманитарной научной деятельности.
Скандинавский том их трёхтомника включал, прежде всего, фрагменты Старшей и Младшей Эдды, а также несколько саг, в том числе «Сагу о Вёльсунгах» и «Сагу о Гуннлауте Змеином языке». К числу переведённых и пересказанных саг относилась и «Сага об Одце Стреле», которая публикуется здесь по этому изданию (Т. II. СПб., 1898. С. 117–159). В предисловии составительницы отметили, что «старались выбирать саги, написанные наиболее живо и талантливо, интересные по своему сюжету, не требующие большого количества комментарий, и не исключительно местного характера, а представляющие какие-либо точки соприкосновения с другими литературами, хотя в то же время живо рисующие бытовые условия жизни Исландии». Так, «Сага об Одде Стреле» «стоит в тесной связи с нашим летописным сказанием о смерти Олега».
Интересно, что отдельные мотивы саги находят и другие, менее очевидные параллели с циклом варяжских преданий в Повести временных лет. Так, Одд из чувства мести убивает отца и трёх братьев принцессы Эльвёр (Эльвы в публикуемом переводе), которая потом становится его женой. Это напоминает историю женитьбы на Рогнеде Владимира, убившего её отца и двух братьев. А крещение Одда после того, как он долго беседовал с аббатом о вере и попросил показать ему богослужение, которое ему очень понравилось, в некоторой степени соотносится с преданием о крещении Руси (проповедь греческого философа перед Владимиром и «испытание» вер). Все эти параллели показывают общность культурно-эпических традиций Древней Руси и древней Скандинавии в эпоху викингов.
При публикации сохранены старинные написания древнескандинавских имён и названий — Графниста (Хравниста), Гаральд (Харальд), Лоптена (Лофтена), Ингиальд (Ингьяльд), Финмаркен (Финнмарк), Геррауд (Херрауд), Гарек (Харек) и т. п. Комментарии О. М. Петерсон и Е. В. Балобановой в некоторых случаях дополнены автором.
I. Рождение и юность Одда
Жил на острове Графнисте
[519] человек, по имени Грим, по прозвищу «бородатый». Так прозвали его за то, что щёки его совсем заросли волосами. Грим имел свою собственную землю, и много было у него скота и всякого добра, и советы его принимались с доверием не только соседями, но и далеко в окружности. Был он женат, и жену его звали Лоптеной. Она была родом из Вика
[520].
Получил Грим известие из восточной стороны, что умер тесть его, Гаральд. Лоптена была единственною его дочерью, и приходилось ей теперь ехать туда, чтобы получить после отца скот и деньги. Но Грим так любил её, что собрался ехать вместе с нею. Выждав попутного ветра, отправились они на двух кораблях в восточную землю и прибыли в страну, которая называлась Беруръюдри
[521]. Там остановились они на ночь и послали человека поискать им пристанища.
