По наблюдениям Е. А. Мельниковой, имя «Хельги» в дохристианское время «отмечается, прежде всего, в именослове Скьёльдунгов — легендарной династии правителей о. Зеландия с центром в Лейре», но связано и с норвежским культурным ареалом. Оно принадлежало к числу не рядовых имён, а «княжеских», то есть употреблялось в знатных родах и «отсылало к представлениям о сакральности конунга как обладателя удачи»
[54].
Интересный факт «исторического» использования этого имени относится к концу IX века. В 890-х годах в Дании правил некий конунг Хельги, которого упоминает немецкий хронист Адам Бременский в первой книге своего произведения «Деяния архиепископов Гамбургской церкви» (написанного между 1072 и 1075 годами). Адам Бременский сообщает, что после гибели «королей» данов Готфрида и Сигфрида правителем стал Хельги: «Я также слышал из уст правдивейшего короля данов Свена (имеется в виду датский король Свен Эстридсен, современник и информатор Адама. — Е. П.), когда он по нашей просьбе перечислял своих предков, [следующее: ] "После поражения норманнов [у данов], как я выяснил, правил Хельги, муж, любимый народом за свои справедливость и святость. Вслед за ним правил Олав, который, явившись из Свеонии (Швеции. — Е. П.), захватил датское королевство силой оружия"»
[55]. Иными словами, после Хельги произошло шведское завоевание Дании, а сам Хельги был, возможно, последним представителем местной династии. Указание на справедливость и святость Хельги, выдержанное в христианском духе, по-видимому, согласуется с семантикой его имени
[56].
Мы вновь сталкиваемся с именем Хельги у датских конунгов, и здесь важно вспомнить об одной из версий происхождения самого Рюрика. Ещё в начале ХIХ века было высказано предположение о тождестве Рюрика и ютландского (датского) конунга Хрёрика (Рорика), упоминаемого в средневековых анналах в середине IX века
[57]. Эта версия была поддержана многими историками, а в недавнее время получила дополнительные аргументы в свою пользу. Среди подтверждений этой гипотезы и упоминания «франкского» происхождения руси в византийских источниках середины X века
[58], и археологические находки — клады эпохи викингов в Фрисландии, в одном из которых обнаружено чрезвычайно большое для западнобалтийского региона количество арабских дирхемов
[59]. Известный историк А. А. Горский высказал чрезвычайно плодотворную мысль о том, что возможные связи Рюрика с государством франков могли повлиять и на становление древнерусской государственности. Варяги, пришедшие на Русь с Рюриком и Олегом и способствовавшие объединению восточных славян в единое государство, «видимо, относились к наиболее "франкизированной" на тот момент группировке выходцев из Скандинавии. Они должны были являться в большей мере носителями традиций франкской государственности, чем скандинавских общественных порядков»
[60]. Эти традиции, возможно, и оказали влияние на становление государства на Руси.
Неизвестно, принадлежал ли Рорик Ютландский к роду Скьёльдунгов (или считался таковым), но именослов ютландских конунгов IХ века был традиционен для датских правящих родов. Так, непосредственный предок Рорика носил имя Хальвдан. Можно думать, что и упоминаемый со слов датского короля Адамом Бременским Хельги также находился с Рориком в каком-либо родстве. Если так, то возникает предположение о том, что этот самый Хельги и мог быть древнерусским Олегом
[61]. Хронологическая разница не может здесь являться аргументом, поскольку сама хронология правления Олега, как мы видели, условна. По словам А. А. Горского, «правление Хельги в Ютландии было, видимо, коротким… указания на его смерть или гибель нет, и вполне можно допустить, что незадолго до 900 г. он, будучи изгнан из своих владений Олафом, занял место умершего к этому времени своего родича Рюрика в земле словен»
[62]. Примечательно, что среди датских конунгов IX века встречается и имя Ингвар. Так звали одного из датских «королей» (наиболее жестокого к христианам), о котором упоминает тот же Адам Бременский
[63]. Ингвар (Игорь) — это также имя сына Рюрика. Все эти факты свидетельствуют о том, что, по-видимому, первые древнерусские князья варяжского происхождения были представителями датских родов конунгов, чей именослов восходил к династии Скьёльдунгов.
На Руси, однако, имя «Олег» было переосмыслено. Об этом свидетельствует прозвище Олега, зафиксированное в летописях — «Вещий». Повесть временных лет связывает появление этого прозвища с конкретными событиями похода на Византию в 907 году: «И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещёнными». Переосмысление имени могло произойти в славянской языческой среде, где сакральность воспринималась как мудрость, способность к провидчеству, наделённость сверхъестественной силой и магическими способностями. Таким образом, прозвище «вещий» вполне могло быть «переводом» имени Helgi на славянский язык
[64]. Случаи переосмысления подобного рода известны и для других явлений. Так, древнескандинавское слово garðr, означавшее «двор, ограда, укрепление, хутор», было сопоставлено с древнерусским «городъ» (старославянское «градъ») и, будучи переосмысленным, дало начало скандинавскому названию Руси Garðar, буквально «Города»
[65].
Но семантика имени Helgi (Олег) могла повлиять и на собственно славянские имена. Сын «воспитанника» Олега Игоря и Ольги (имя которой представляло собой женскую форму имени Олег и, следовательно, имело то же значение «священный, сакральный», а позднее «святой» в христианском смысле) носил славянское имя Святослав — первым в роду древнерусских князей Рюриковичей. В своё время высказывалась гипотеза о том, что это имя представляет собой контаминацию переосмысленных на славянской почве скандинавских имён его предков
[66]. Первая часть имени — «Свято-» — соответствует семантике имён Олег (Helgi) и Ольга (Helga), а вторая — «-слав» — отсылает к основе имени Рюрик — Хрёрик, то есть Hroerikr, где первым корнем является скандинавское hroð — «слава». Такое переосмысление вполне возможно в контексте варяго-славянских контактов на Руси в начальный период её истории. Мы знаем, например, что у скандинавского по происхождению воеводы Свенельда (Sveinaldr) были сыновья, которых звали Лют и Мстиша, и если Мстиша — очевидно славянское имя, то имя Лют можно понимать и как производное от славянского прилагательного «лютый», и как широко распространённое скандинавское имя Ljótr, учитывая написание имени сына Свенельда в некоторых летописях (Лут, Лот)
[67].
