Возня с фиалками неожиданно так увлекла Полину, что она не остановилась, пока не привела в порядок их все. Полив она решила оставить на завтрашний день, пусть фиалочки пока придут в себя после сегодняшнего стресса.
– Ну что, ребятки, будем жить дальше, да?
И, казалось, фиалки ответили ей утвердительно.
– Вот и славно. Вот и молодцы. Ну, до завтра.
Фиалочки в ответ помахали ей листиками и покивали цветочками. Полина даже зажмурилась. Нет, конечно, это ей просто померещилось. А цветочки пошевелились от ветерка, который пронесся по комнате, когда девушка открыла дверь в коридор.
Выходя из цветочной комнаты, Полина взглянула на часы и ахнула. Три часа! Уже утро! Когда же она успеет подготовиться к контрольной по сольфеджио? Но, к ее удивлению, подготовка прошла куда быстрее и качественнее, чем могла ожидать Полина. Она потратила на все задание около двух часов, и у нее осталось еще целых три волшебных часа, чтобы выспаться. Три или даже три с половиной, если пожертвовать завтраком. В училище девушке было нужно лишь к десяти.
Но тут снова начались чудеса. Обычно Полине стоило большого труда, чтобы заснуть. А тут она провалилась в сон, словно застреленная. И проснулась свежая, бодрая и полная сил. Но самое удивительное заключалось в том, что, взглянув на часы, Полина убедилась, она провела во сне всего лишь час. Один час! И он помог ей освежиться и ободриться лучше, чем полноценный восьмичасовой сон.
Часы показывали всего начало седьмого. К тому времени, как Полина приняла душ и позавтракала, стрелки подобрались к семи. До половины восьмого Полина искала, а потом изучала записную книжку своей бабушки, нашла в ней несколько телефонных номеров, которые показались ей перспективными. Но все равно еще было очень рано, чтобы тревожить этих людей. Полина твердо помнила, что звонить незнакомым людям до девяти утра просто неприлично. Но сидеть без дела Полина не могла. Набрала номер дяди Постригача, как по детской привычке называла старого бабушкиного друга.
Сначала долго не отвечали. Потом трубку взяла женщина. Это была Эльвира, племянница Феликса Ивановича. Они с Полиной виделись несколько раз. И про Эльвиру нельзя было сказать ничего плохого, одно только хорошее. Воспитанная, деловая, преуспевающая. Эльвира в детстве была паинькой, в школе старостой, удачно вышла замуж, родила двоих детишек и производила впечатление успешной всегда и во всем.
– А дядя сейчас в пансионате. Ты случайно меня застала, я буквально на пару минут заскочила, кое-что взять, и вдруг звонок телефона. А что ты хочешь?
– Фиалку. Подруга бабушки передала твоему дяде одну фиалочку.
– Не помню, чтобы у дяди когда-нибудь были бы в доме живые растения. По-моему, у него даже тараканы и муравьи не выживали.
Сердце у Полины так и упало. Этого она и боялась. Бедная «Полечка» погибла.
– Может, он ее кому-нибудь передал? – поникшим голосом спросила она.
– Может. Но это я смогу выяснить лишь вечером, когда поеду к нему.
– А позвонить?
– Как назло, позвонить ему нельзя, свой телефон он на днях уронил на кафель, новый я ему пока что не купила, сегодня должна приобрести и отвезти.
Когда Полина заикнулась, чтобы вместе поехать и навестить дядю Постригача, племянница удивилась:
– И зачем тебе это надо?
– Ну как… Все-таки я его знаю с детства.
– Удивлена, – призналась Эльвира. – Мои собственные дети совсем не рвутся проведать дядю Феликса. А ведь он им дед, пусть и двоюродный. Но мне все равно чуть ли не насильно приходится их с собой тащить. Да и то соглашаются поехать, если потом в развлекательный центр или кино пойдем. И всю дорогу мне это преподносят, как величайшее одолжение со своей стороны. Шантажисты. Ладно, если хочешь, прокатимся. Я буду рада. Вдвоем и впрямь веселей. А уж как дядя тебе обрадуется, могу себе представить!
Договорились, что после шести, когда Эльвира закончит работу, она позвонит Полине. После разговора с Эльвирой настроение у девушки как-то поднялось. Приятно, когда есть люди, у которых всегда все четко распланировано. Сама Полина, как ни пыталась планировать свой день, ничего у нее не получалось. Обязательно в идеальный распорядок дня вторгались какие-то чрезвычайные события, которые начисто ломали все расписание. Зато если Полина ничего не планировала, то все у нее получалось как нельзя лучше.
И решив, что никому больше звонить не будет, Полина вытащила из холодильника пакет с листиками фиалочек. Бабушка научила ее аккуратности в работе с сортами. Поэтому листики каждого сорта лежали сейчас в отдельном пакетике с прикрепленной к нему этикеткой. Но были и такие листики, которые просто валялись на полу или были собраны Полиной с тех фиалочек, которые и сами потеряли свои этикетки, и из горшочков вылетели. И понять, кто из них кто, Полина уже не бралась. Так и ссыпала это ассорти в один общий пакет.
Из дома Полина вышла нагруженная сверх меры. И тут же наткнулась на тетю Наташу, свою соседку, которая вчера занималась переездом.
– Ты куда это в такую рань?
– Учиться.
– Ну-ну, – одобрила соседка. – Ученье – свет, а неученье – тьма. Мы с мужем тебе это авторитарно заявляем. Он шофер, я уборщица, так всю жизнь и мыкаемся. Спасибо, дети умные выросли, оба образование получили, теперь помогают нам. Пошли, покажу тебе, какую мы мебель новую купили. И оставь ты тут свой мусор!
И соседка указала на мешок в руках у Полины.
– Это не мусор, это фиалки. То есть будущие фиалки.
Соседка сунула нос в пакет.
– Зачем тебе столько? – удивилась она. – Продаешь?
– Раздать хочу.
– Я возьму! – тут же вызвалась соседка. – Сколько дашь?
– Да хоть все!
– Все будет много. Но десяточек я у тебя точно возьму.
Взяла она десятка три – себе и двум невесткам. Потом подумала и часть листиков для невесток вернула назад.
– Будет с них и того. Нечего соплюхам со мной равняться.
Потом подумала и еще несколько листиков отсыпала обратно в пакет.
– По одному получат, и хватит. И так сыновья разбаловали этих засранок.
Пакет Полина взяла с собой. Соседке так хотелось похвастаться новым гарнитуром, что она без всяких церемоний потащила Полину к себе. Пользуясь случаем, Полина спросила у соседки, не видела ли она вчера кого-нибудь подозрительного и постороннего, кто терся бы возле квартиры Полины, входил или выходил из нее.
– Подозрительного и постороннего не видела. У твоих дверей только Зинаида терлась.
– Зинаида Игоревна? Когда? Вчера?
– Ну да. Я за грузчиками бежала, она передо мной шла, к твоим дверям подходила. Я с грузчиками наверх поднималась, контролировала, чтобы они ничего бы не поцарапали, Зинаида теперь впереди меня к себе шла. Я еще подумала: «Во дает, тапки на ногах на уличную обувь додумалась сменить, а халат домашний весь в дырах и пятнах сменить не удосужилась».
