Каждую ночь для всех, кто имеет жилье в Карнате, появляется повторяющийся квест на репутацию с длинноухими – «Урезонить наследника», когда нужно найти Эльлорна либо в борделе, либо в одном из кабаков, и притащить домой.
Я мог бы прервать бесконечный позор, но вместо этого давал молодому – по меркам этой расы, естественно – парнишке беспроцентный кредит всякий раз, когда ушастый обращался к моим мертвецам в злачных местах.
Если бы кто узнал, что позор семьи – дело рук одного бессмертного лича триста второго уровня, на меня пошли бы войной. А так – я прокачал репутацию, прикладывая каждый раз незначительные усилия, чтобы наследничка доставили в отчий дом, не тронув и пальцем.
Ни волосок с головы Эльлорна не падал, я платил из казны сто пятьдесят золотых каждый вечер, чтобы игрок нашел его, оплатил образовавшийся перед хозяином заведения долг, после чего оттащил в рощу.
Зачем мне репутация с эльфами? И не мразь ли я, играющая на отцовских чувствах? Отнюдь – это политика. И все здесь работает на одно-единственное – власть. Власть мертвых над живыми, пришедшими в поисках прибежища на мою землю. И только глупец отдаст ее бесплатно.
– Куно, найди мне Аризель, главу «Черных эльфов», – возвращаясь к реальности из размышлений, приказал я, опускаясь на трон.
Управляющий почтительно кивнул.
– Как срочно?
– Назначь встречу на завтрашний вечер. И пришли мне кого-нибудь из несуществующей гильдии воров.
– Когда? – уточнил скелет, протирая изящным платком стекло в глазнице.
– В любое время, – отмахнулся я. – И напомни, что у нас там с архимагом?
– Сандрэ? – тут же подобрался, готовый вывалить на меня несколько часов рассказов, историй и прочего лора. – Вы так и не достигли своей цели с ним.
– Да. Передай ему весточку, будь другом – если он хочет продолжать свое дело на моей земле, он обязан явиться завтра в полдень ко мне на прием.
Куно щелкнул челюстью. Надо же, он способен удивляться! Я уже думал, Манфреда совсем ничего не берет.
– Но, мой лорд, архимаг...
– Его башня занимает место, которое я уже присмотрел для открытия университета магии, – безапелляционно оборвал я. – Если он хочет, чтобы я снес его башню – пусть сидит там, сколько влезет. Я проверил бумаги, Манфред. Ты в курсе, что его архимагичество должен казне десять миллионов золотых? И это – только налоги за последние пару лет, – я достал записи самого управляющего и потряс ими в воздухе. – Я не потерплю, чтобы кто-то наживался на моем городе.
– Но ведь он поддерживает купол!
– Не смеши меня, Манфред. Осады бывают раз в три месяца, а он живет на налоги моих граждан. Кем я буду в глазах моих же горожан, если позволю и дальше наживаться за их счет? – скрежетнул зубами. – Или ты хочешь выплатить его долги перед казной?
– Никак нет, мой лорд.
– Вот так и передай, – кивнул я, демонстративно успокаиваясь. – Либо деньги завтра в полдень, либо я сношу его башню ко всем чертям. И, видит Мор, я так и сделаю.
Репутация с управляющим Куно +50.
Ух ты, у старого дряхлого Манфреда, этого мастера рулить северо-западной провинцией, тоже есть репутация? Почему до этого не работала?
Неужели, помня о службе достаточно эксцентричному и однозначно не жестокому кронпринцу д’Лакруа, запустила рост репутации в глазах служащего. Что ж, значит, я, как минимум, на правильном пути.
– Вы повзрослели, мой лорд, – поклонился управляющий. – Разрешите идти?
– Разрешаю.
А ведь он сам правил провинцией, вспомнил я рекомендательное письмо кронпринца. И правил в отсутствие хозяина управляющий жестоко и сурово. Хроники, читанные на досуге, сохранили записи о лесах, обвешанных преступниками, как грушами. Пытки, казни, система доносов, высокие налоги – Куно, при желании, заткнет Цепеша за пояс. Знаменитый Дракула по сравнению с Манфредом – сущий ребенок.
Но с другой стороны – всякий раз, возвращаясь из столицы в родные пенаты, кронпринц смягчал политику партии. Снова появлялись разбойники, народ отказывался платить налоги, собирал восстания. И так по кругу.
Вот, что значит – умение подбирать кадры. История помнит тысячи примеров, когда жестокость правителей приводила к расцвету земель, народов, империй. Как говорится, искусство процветает лучше всего во времена тирании.
Но это – лирика. Пора взяться за еще один вопрос.
– Натт, ты занята?
– Ухожу спать, Макс. Подождет до завтра?
Я потер подбородок, слыша привычный скрип кости о кость. Потерпит ли примирение с Высшей жрицей до завтра? Некромантка так и не поняла, что ведет меня не стремление променять ее на другую, а величие моего народа.
– Я хочу поговорить о нас.
– Никаких «нас» нет с того момента, как ты согласился на брак, Макс. Так что, мне пора, у меня назначена важная встреча в реале.
– Тогда удачи. Не забудь предохраняться.
– Да как ты?! Сволочь, я же для тебя старалась, поддерживала во всем! А ты... Я даже мужа бросила, чтобы с тобой быть!
– Мужа?! Я думал, Дангар – твой брат, – будь у меня брови, сейчас бы взлетели на середину лба от удивления.
– Да, я всем говорила, что брат. Так было проще. Но это сейчас не важно. Ты меня предал...
– С чего ты взяла?
– С того, что ты теперь граф, Макс! Я тебе нужна лишь как чертова жрица.
– Ревность затмила тебе мозги, Натт, – спокойно ответил я. – Если бы ты хоть чуть-чуть подумала, увидела бы дальше собственного носа. Извини, но ты сама придумала проблему, обиделась и теперь хочешь свалить поскорее в лечебные объятия другого. Я же прав, ты примиряться с Дангаром собралась?
– Какая тебе теперь разница?
– Большая, Натт. Если ты возвращаешься к нему, я вряд ли смогу тебе помешать, но доверять больше не стану. Ты прекрасно представляешь, что я могу сделать теперь.
– Ты мне что, угрожаешь?
– Я ставлю тебя перед фактом. Если ты не согласна с моей политикой, ты могла прийти ко мне и спокойно все обсудить. А вместо этого – молча уходишь черт знает куда. К человеку, который бросил тебя не задумываясь. У вас была общая цель, но он с легкостью оставил тебя достигать ее в компании неизвестного. Я же работаю для того, чтобы и ты, и я, и все остальные в нашей фракции могли достигать своих целей.
– Я давно уже заработала на оцифровку.
– Я умею считать, Натт, знаю, что ты уже два месяца как могла пройти процедуру. Но не решаешься, да и правильно – в отличие от меня, у тебя есть выбор.
– Не дави на жалость, тебе не идет. Только что грозил мне своим влиянием...
