– Вовсе нет! Кроме тебя, в подземелье никто не угодил.
– Я не знаю. Мне принесли записку.
– Кто принес?
– Почтальона я не видел. Но записка лежала под дверью. Там было сказано, что я должен взять свою теплую одежду и обувь и выйти на улицу. Я так и сделал.
– Камеры зафиксировали, как ты вышел. Что потом?
– Мне нужно было обогнуть дом, двигаясь вдоль забора. В определенном месте нужно было найти потайной ход и уже по нему подняться на второй этаж. Все это нужно было проделать таким образом, чтобы меня никто не заметил.
– И ты все сделал?
– Да.
– Записка у тебя сохранилась?
– Не помню, куда я ее сунул.
– Почерк был тебе знаком?
– Она была написана печатными буквами. Не знаю, кто сейчас пишет печатными буквами. Разве что детсадовцы. Но это не мелкотня писала. Точно! Все слова были без ошибок.
Доверять Жене в этом вопросе не стоило. У него по русскому языку стояла очень хлипкая четверочка, которая так и норовила завалиться на троечку.
– Что еще говорилось в этой записке?
– Подняться на второй этаж, – повторил Женя. – Там найти оранжерею и пройти через открытую дверь вниз по винтовой лестнице.
Услышав это, Любовь Яковлевна удивилась:
– Дверь вниз была открыта?
– Да. Ее что-то удерживало. Я сразу понял, что идти мне предстоит в подземелье. И не захотел соваться туда сразу. Там было темновато, да и вообще, мало ли что. Шура говорит, что прежде, чем делать, всегда надо разнюхать, что и как. Вот и я решил, что сначала посмотрю, что там и как. Оставил одежду и обувь в зимнем саду и пошел. Но, видать, плохо разнюхал, потому что, когда я вошел, то случайно захлопнул за собой дверь. И больше уже не мог ее открыть.
Пришлось Жене оставить теплые вещи и обувь там, где он их бросил, в зимнем саду. Мальчик решил двигаться дальше. Азарт исследователя уже охватил его, как в свое время и Любовь Яковлевну. Но если учительнице удалось с блеском справиться со всеми предложенными ей загадками, то Женя спасовал перед первой же. Провалившись в ловушку, он не сумел найти верный алгоритм движений и застрял на месте.
– Я очень испугался. И сплоховал!
– Но теперь все хорошо.
Марина не могла поверить в то, что ее сын снова с ней.
Женщина постоянно восклицала:
– Какое счастье! Какое счастье!
И целовала Женю, который всякий раз вытирал щеку и смущенно косился на других ребят. Но они вовсе не думали над ним смеяться. Напротив, они смотрели на Женьку с восхищением. Никому из них не довелось побывать в подземном лабиринте. Любовь Яковлевна не в счет, она взрослая. Из детей никто не спускался в подземелье, а Женьке повезло. Счастливчик!
Оставалось лишь понять, кто направил Женю в подземелье, написал ему ту записку и принес ее. Аниматоры Сакура и Хаул, на которых в первую очередь пало подозрение, дружно помотали головами. Они понятия не имели о том, что в этом доме имеется подземелье. Светлана их ни о чем подобном не уведомила. Но и сама Светлана заявила, что записок не писала. Она еще не сошла с ума, чтобы подвергать одного из своих гостей таким опасностям.
– Жаль, что сама записка куда-то запропастилась.
– Если записка написана печатными буквами, то по ней невозможно ничего сказать о характере автора. Просто бумажка.
– Но на ней могли остаться отпечатки пальцев автора. Уверена, что следователю было бы интересно узнать, кто отправил Женю в подземелье.
Любовь Яковлевна в этот момент взглянула на часы и спохватилась:
– Ой! Всем детям спать! Время уже позднее.
Время было не то что позднее, а уже почти раннее. Дети давно клевали носами. Улеглись в тренажерном зале прямо на матах. Светлана собрала для них все одеяла и подушки, которые нашлись в доме, и ребята вполне сносно устроились. Никто не возмущался, все моментально уснули. С детьми решили лечь Марина, которая не хотела оставить своего Женю ни на минуту без присмотра, и Альбина с Верочкой.
Светлана и Любовь Яковлевна устроились в спальне Алика. В спальне господина Щербакова разместились Сакура и Хаул. Где прикорнули полицейские, никто не стал даже задумываться. В конце концов, они тут были на службе. А на службе, как известно, не спят.
– Я только не понимаю, – уже засыпая, сонно пробормотала Светлана, – как же так получилось, что какой-то случайный свидетель видел Женю снаружи дома и утверждал, что мальчик садится в чью-то машину, если и машины никакой не было?
– Этот человек все Верочке наврал. Наверное, какой-то нездоровый на голову. Фантазер!
– Как думаете, полицейские сумеют вычислить настоящего убийцу-отравителя?
– Учитывая, что использованы два разных яда, отравителей тоже может быть двое. Один преступник хотел смерти Софьи Сергеевны, а другой точил зуб на ее сестру и Лилию.
– Хоть бы их обоих поскорей поймали!
Пожелание это исполнилось уже на следующий день, но совсем не так, как хотела сама Светлана.
Глава 12
Первым человеком, кого увидели затворники, протерев глаза, был их знакомый следователь. Несмотря на то, что после вчерашних приключений все изрядно заспались, Карликов не стал никого тревожить. Он устроился в гостиной и дожидался пробуждения всей компании, сидя на своем излюбленном месте у камина.
Едва завидев Светлану, он оживился и поманил девушку к себе:
– Нам с вами надо поговорить.
– Даже не позавтракав? – недовольно произнесла Светлана.
– Останьтесь!
Любовь Яковлевну никто не просил остаться, но она с радостью пожертвовала бы своим завтраком, лишь бы узнать, что новенького удалось установить следователю.
А вот Светлане было хоть бы хны.
– Дайте хоть умыться!
– Дело очень срочное, – настаивал следователь.
– Ну, что там у вас еще?
– Скажите, вы знакомы с неким Васютиным Семеном?
– С кем? – удивилась Светлана. – Кто это?
– Не имеете понятия?
– Нет.
– А вот он с вами хорошо знаком.
– Не представляю, о ком идет речь. Напомните мне, где я могла познакомиться с этим Васютиным.
– Он аспирант. Учится в фармацевтическом по специальности «Химия».
– И что у меня должно было быть с этим студентом?
– Он аспирант. И он является последним звеном.
– Звеном чего?
– Мы с коллегами проследили цепочку, по которой убивший Софью Сергеевну яд мог попасть в ваш дом. Дело в том, что синтезируют это вещество довольно редко, исключительно в научных целях, потому что производить его в промышленном масштабе слишком дорого. Рентабельность не настолько высока, чтобы заморачиваться широким производством. И это очень здорово, потому что иначе мы могли бы потратить на отслеживание всей цепочки куда больше времени.
