«Плюнуть и уйти, – с тоской подумала Женя, – что, в самом деле, нанималась я, что ли…».
Но тут она вспомнила, с какой ненавистью поглядела на нее Альбина, и поняла, что если она вернется ни с чем, то и правда нужно будет увольняться. Да эта стерва еще и денег не доплатит!
Женя ударила по кнопке кулаком, и тотчас откуда-то сверху послышался голос:
– Чего тебе?
– Документы передать, – Женя вытащила из сумки конверт.
Калитка открылась. Возле нее стояла стеклянная будочка, в которой, как в аквариуме, сидел довольно молодой, хоть и толстый мужик с круглой физиономией. И хоть он прекрасно видел, что Женя вошла, не открыл окошко, а ждал, когда она постучит.
– Ну? – он протянул руку. – Давай свои документы, небось рекламная лабуда какая-нибудь…
– Да счас! – рассердилась Женя. – Велено передать господину Ушакову в собственные руки, так что я неизвестно кому документы важные оставлять не собираюсь.
– Как это – неизвестно кому? – завелся мужик. – Я при исполнении, не велено пускать разных-всяких! Тебя пусти, а ты, может, сопрешь чего по дороге…
«Отчего это, интересно, они все мне тыкают? – задумалась Женя. – Вроде бы приличный дом, люди богатые живут, а нанимают уродов каких-то…».
Тут она сообразила, что охранник просто мается от скуки, а тут все-таки какое-то развлечение, она пришла, он и рад поговорить. А что хамит, так это он так понимает беседу.
Тут с улицы нетерпеливо посигналили, охранник отмахнулся от Жени и важно нажал кнопку, чтобы открыть ворота. Въехал солидный синий автомобиль с тонированными стеклами, охранник проводил его преданным взором.
– Проходи уж, – буркнул он, – не маячь тут. Сама там в холле разбирайся, пустят тебя или не пустят. Еще скажи спасибо, что я сегодня добрый.
– И не собиралась! – окончательно разозлилась Женя.
Она пересекла двор. Он был покрыт плиткой и аккуратно расчерчен под стоянку машин, но абсолютно пуст. То есть стояло, конечно, несколько машин, но ни кустика, ни деревца, ни лавочки, ни качелей детских. Очевидно, обитатели элитного дома выходили во двор, только, чтобы дойти до собственного автомобиля. Подъезд тоже был заперт, да от кого они тут прячутся?..
Женя ничего не стала нажимать, просто помахала перед камерой своим конвертом, и дверь открылась.
Дальше был холл – просторное помещение с огромными зеркалами и кожаными диванами, уставленное комнатными цветами в керамических кадках. Напротив входа была широкая лестница с мраморными ступенями, уходящая куда-то ввысь, по бокам ее возвышались бронзовые светильники, как в музее. Да, богато живет господин Ушаков. Впрочем, кто бы сомневался.
Тут Женю отвлек легкий кашель откуда-то из угла, там стоял небольшой стол с мониторами, и кивнул ей оттуда молодой человек в черном костюме.
– Вы к кому? – спросил он с профессиональной холодной вежливостью.
– К Ушакову в шестую квартиру, – ответила Женя и покосилась на монитор, который молодой человек тотчас от нее отвернул.
– Ваша фамилия?
Женя открыла рот, чтобы назвать свою фамилию, но вспомнила, что Альбина велела назваться ею.
– Королькова, – отчеканила Женя. – Альбина Королькова.
И тут же испугалась, что этот охранник знает Альбину в лицо, раз она сюда часто приходит. Но тот только сделал какую-то отметку в компьютере и сказал, чтобы Женя проходила, его предупреждали.
– Третий этаж, – сказал он, – вызвать вам лифт?
– Сама поднимусь, – сказала Женя мрачно, ей хотелось немного прийти в себя перед встречей с великим и ужасным господином Ушаковым.
Ни на минуту не забывая о молодом человеке внизу, который отлично видит ее на своих мониторах, Женя четким шагом, не останавливаясь и не пялясь по сторонам, миновала площадку второго этажа и поднялась на третий.
Тут тоже был холл, но поменьше и поскромнее, куда выходили всего две квартиры.
Разумеется, никаких номеров на дверях не было, но, стоило Жене недоуменно завертеть головой, как открылась левая дверь, и на пороге стоял сам Андрей Федорович Ушаков, великий и ужасный.
– Принесла? – спросил он, отвернувшись, и протянул руку.
– Вот, – Женя вложила ему в руку конверт, то есть хотела вложить, но замешкалась, и он нетерпеливо щелкнул пальцами – мол, не копайся, давай быстрее…
И повернулся, наконец, лицом к Жене, и тут же вздрогнул, и выронил конверт, который Женя успела отпустить.
– Вы кто? – спросил он.
– Я Женя… – голос предательски сел, когда она увидела его сердитое лицо.
– Кто такая? – гаркнул он.
И тут Женя внезапно разозлилась. Отчего они все на нее орут? Кто, в конце концов, дал им право? И какого черта она всего боится? Ну, уволят, да нужно было держаться за работу в этом зачуханном издательстве! Тем более что и так скоро этот Ушаков всех выгонит.
Женя мигом нагнулась и подняла конверт.
– Евгения Кукушкина, – отчеканила она как могла спокойно, – работаю в издательстве «Сириус», Альбина Николаевна просила передать вам эти документы.
И сунула ему конверт, и повернулась уже, чтобы уйти.
– Просила, говоришь… – было что-то такое в его голосе, отчего Женя замерла на месте. – Передать… в собственные руки небось…
– Ну да… – растерялась Женя, – так и сказала. В собственные руки. Так я пойду?
Он, казалось, не слышал, а пробормотал сквозь зубы цветистое ругательство. Женя попыталась тихонько отступить, потому что внезапно поняла, что нужно ей уходить.
Выйти из этого дома, сесть в метро и ехать… не на работу, нет, а домой. И там, в своей маленькой квартирке, закрыться на замок, напиться чаю с маковыми сухарями, посмотреть какой-нибудь скучный сериал или просто послушать музыку. И тогда вся ее жизнь останется такой же спокойной и ровной, как всегда. И такой же неинтересной, но это как посмотреть.
Все это пронеслось в голове Жени за секунду, но не успела она сделать и шагу назад, как Ушаков вдруг схватил ее за руку и втянул в квартиру. И захлопнул дверь.
– И что теперь делать? – он посмотрел на Женю злобно, придерживая ее одной рукой, а другой ожесточенно нажимал кнопки мобильного телефона.
– Черт, не отвечает… – пробурчал он, послушав, и Женя шестым чувством поняла, что звонит он Альбине, тем более что услышала, как он сказал, едва шевеля губами: «Стерва!»
Ну, кто бы сомневался, странно, что он только сейчас это понял, они в издательстве как поглядели на новую начальницу – так сразу сообразили, что зараза первостатейная.
Надо думать, что Ушаков все же Альбину неплохо знал, потому что отбросил телефон и раздраженно спросил Женю, как ее впустили в дом. Она честно ответила, что представилась Альбиной, как та велела.
