– Понятно… – протянул он и скрипнул зубами. Потом покрутил головой, отступил назад и окинул Женю пристальным взглядом с ног до головы.
– Так… – сказал он, – значит, так… В общем, придется тебе… да, пожалуй, иначе никак…
«Чего еще? – запаниковала Женя. – Что от меня надо этому ненормальному?»
Он точно выглядел не совсем адекватно. Этот пристальный взгляд… и вообще, волосы растрепаны, глаза горят, за руки ее хватает… Может, у них так принято?
До сих пор Женя видела господина Ушакова всего пару раз. Один раз в коридоре, когда он шел с группой таких же, как он, мужчин в дорогих костюмах, и охранник оттеснил Женю мощным плечом в сторону и велел не высовываться и помалкивать. А еще раз, когда их пригласили на вечеринку по поводу Нового года. Не в ресторан, а сюда же, в офис. Раз уж вы теперь с нами, сказала бухгалтер Наина Павловна, которая вела теперь и дела издательства.
А вездесущая Настасья Ильинична тут же выяснила, что вечеринка, как она выразилась, для простых, вся верхушка в ресторане гуляет. Так и то девицы из офиса смотрели на них косо, перешептывались за спиной, глядя на Женино платье.
Платье как платье, купила его, конечно, в недорогом магазине, а так почти новое. Ну, уж какое есть.
Вот тогда и пришел владелец фирмы, чтобы их поздравить. Альбины, конечно, не было, небось сразу в ресторан поехала.
Так что Женя владельца фирмы знала плохо. Так, издали вроде нормальный человек, сказал тогда на празднике речь, поздравил, пошутил даже. И быстро закруглился, с пониманием, значит, человек, знает, что людям выпить да повеселиться хочется, а не речи официальные слушать, и что начальство их смущает.
Сегодня же он какой-то странный, нервный очень. А она-то при чем? Ей велели – она пришла, принесла, что дали, передала из рук в руки, хотя это и не входит в ее рабочие обязанности. И пускай он сам с Альбиной разбирается.
– Послушайте, Андрей Федорович, – произнесла Женя, как могла твердо, – позвольте мне уйти. У меня работы непочатый край, и так сколько времени потеряла…
Таким образом она хотела дать понять, что она все же редактор, а не девочка на побегушках. Охранников да горничных пускай гоняет, а она пока что в прислуги не нанималась.
Разумеется, Ушаков ее намеков не понял, да он просто ее не слышал. Он покрепче прихватил Женю за рукав и вдруг завертел, оглядывая со всех сторон.
– Пойдет… – бормотал он, – сгодится… Жанна Романовна! – вдруг заорал он, так что Женя вздрогнула. – Идите сюда! Скорее! Да стой ты, не вертись!
– Да что же это такое! – закричала Женя. – Да пустите же меня, мне больно!
– А ты стой смирно, не дергайся! Сейчас Жанна тобой займется, потом пойдешь со мной…
– Никуда я с вами не пойду! Пустите меня, вы не имеете права! Да отпустите же!
Женя пыталась вырваться, но он держал крепко, и когда она уже решилась пнуть его ногой или укусить в плечо, послышался спокойный голос:
– Андрей, идите к себе. Мы уж тут сами разберемся.
В холле появилась женщина. Издалека Жене показалось, что она довольно молода, поскольку была очень стройна, и осанка отличная. Однако, приглядевшись, Женя поняла, что молодой женщина кажется только на первый взгляд. Она подошла ближе и мягко положила руку Жене на предплечье.
– Дорогая, – улыбнулась она, – давайте успокоимся и поговорим. Пойдемте со мной! Все будет хорошо!
И Женя тотчас послушно пошла за ней, поверив, что от этой женщины не будет ей никаких неприятностей. Что-то такое в ней было теплое и располагающее.
Женя пошла, не оглянувшись на Ушакова, потому что была очень сердита. Думает, если богатый, так ему все можно? Тыкать ей, за руки хватать, тащить куда-то…
Она не смотрела по сторонам, просто шла за женщиной, переходя из комнаты в комнату, потом еще по коридору, и наконец, пришли они в маленькую комнатку без окон, где две стены были заняты шкафами, а вдоль третьей располагался длинный стол с зеркалом, оснащенным сильной подсветкой.
– Присаживайтесь, дорогая, – женщина улыбнулась, и при ярком свете стало видно, что она сильно немолода, морщинки собирались лучиками вокруг глаз, и шея выдавала возраст.
Однако лицо было неоплывшее, щеки не висели, как у бульдога, и глаза приковывали внимание – яркие, темные, выразительные.
– Меня зовут Жанна Романовна, – сказала она, – а вас…
– Женя…
– Красивое имя и сейчас редкое… Вот что, Женя, хотите чаю? У меня хороший, английский.
– Не стоит беспокоиться, – вежливо отказалась Женя.
Она вовсе не собирается распивать здесь чаи и вообще терять время, ей бы поскорее уйти.
Женя демонстративно взглянула на часы.
– Никакого беспокойства, – Жанна Романовна вытащила откуда-то чайник, и две красивые чашки тонкого фарфора, и вазочку с печеньем, и еще крохотный заварочный чайничек в виде мыши. Чай был крепкий и очень ароматный.
– Я не ем сладкого, – сказала Жанна Романовна, – но могу принести сахар.
– Я не пью сладкий чай! – ответила Женя, и это была чистая правда, она и конфеты не слишком любила.
Она съела две печенюшки, которые просто таяли во рту, и вспомнила, что ничего не ела с утра. Только решили на работе чаю выпить – так на тебе, Альбина явилась!
Черт дернул Женю согласиться передать конверт, нужно было сразу послать Альбину подальше. Увольнением она грозила, подумаешь, напугала…
Жанна Романовна внимательно за ней наблюдала, потому что тут же начала говорить:
– Дорогая, вы не сердитесь на Андрея Федоровича. Он в последнее время очень нервничает, бизнес – дело непростое и очень нервное. Я, конечно, не в курсе его дел, но… вы должны ему помочь. То есть вы ничего не должны, конечно, но было бы прекрасно, если бы вы согласились поехать с ним.
– Куда? – оторопела Женя.
– На прием. Не подумайте ничего плохого, просто у него там какое-то важное дело, и ему очень нужно, чтобы рядом был кто-то, кто поможет ему…
– Но почему я? – спросила Женя и тут же замолчала, поняв, что вопрос бессмысленный.
Ну да, очевидно они договорились пойти на прием с Альбиной, а та отчего-то Ушакова продинамила. Что само по себе странно, поскольку такое устроить не каждая женщина сможет. Ну, Альбина всегда давала понять, что у них с господином Ушаковым свои особые отношения. А как уж там у них дела обстоят на самом деле, Жене, откровенно говоря, до лампочки.
– Ну вот, – мягко сказала Жанна Романовна, – вижу, что вы умница и сами обо всем догадались. Не знаю, что там случилось, но Андрею Федоровичу необходима спутница.
И хоть сказано это было ровным голосом, Женя сразу поняла, что Жанна Романовна Альбину терпеть не может. Что ж, это не новость, Альбина у всех вызывает такие чувства. Непонятно только, отчего господин Ушаков с ней поддерживает «свои особые отношения». Ну, это Женю не касается, пускай сами разбираются.
